Илья Новак - Мир вне закона
– А если кристалл уже у Гленсуса? – возразила Лата. – Ты что, пойдешь в Зеленый замок?
Чоча покачал головой:
– Вряд ли кристалл уже в замке, если только они не схватили того одноглазого… Я так понимаю, что, заполучив КРЭН, вор решил не отдавать его Гленсусу. Как, кстати, он выглядит?
– Очень крупный серебристый кристалл, – ответил я.
– Ну, любой циклоп позарится на такую вещь и попробует продать ювелиру.
– Что ж, теперь обходить всех местных ювелиров? – уточнил я.
– Здесь только один ювелир. А если одноглазый прятался от облавы, то может делать это только в «Воротах Баттрабима». Надо сейчас же идти туда.
– Что за «Ворота»? – поинтересовался я.
– Трактир для одноглазых, принадлежащий тоже одноглазому. И он кое-что мне должен. Ты сможешь узнать того, кто украл камень?
Я немного подумал.
– У него шрам на щеке. И нет мочки одного уха.
– Нет мочки уха? – удивилась Лата.
– Ну… немного. Вообще-то это я откусил ее во время драки.
– Ну и привычки у тебя, Уиш Салоник.
Пользуясь тем, что Чоча поднялся из-за стола и пошел в соседнюю комнату, я наклонился к Лате и прошептал:
– Ты еще пока что очень мало знаешь о моих привычках. Но, может быть, за оставшееся время мы успеем восполнить этот пробел?
* * *
Трактир «Ворота Баттрабима» оказался основательной двухэтажной постройкой – редкий случай для Хоксуса, состоящего в основном из развалюх. У входа стоял парень с меланхолическим взглядом.
– Некоторые ублюдки работают на одноглазых, – проворчал Чоча.
Лата подмигнула охраннику, он скривил рот в гримасе, напоминающей улыбку, и уставился на мои сапоги. Мы вошли в питейный зал. За широкими деревянными столами сидело с полтора десятка циклопов, между ними изредка попадались люди.
– И некоторые ублюдки пьют с одноглазыми. – Чоча презрительно сплюнул.
– А ты ксенофоб, – усмехнулся я.
Лата покосилась на меня, будто хотела спросить, откуда я знаю такие мудреные слова, но передумала и не спросила.
Мы прошли между столами и по скрипучей лестнице стали подниматься к мезонину. Посередине ее сидел еще один охранник, на этот раз циклоп. При нашем появлении он вскочил и подбоченился.
– Куда? – Рыкающий голос, произносящий слова того же языка, на котором говорил я, звучал странно.
– К Баттрабиму, – рявкнул Чоча, не замедляя шага.
– Не велено.
– Отвали!
– А я говорю – не велено! – Циклоп заступил нам дорогу.
Чоча приблизился к нему вплотную и двинул плечом. Охранник перекувырнулся через низкие перила и рухнул вниз. Из-под лестницы раздались звон и треск сломанного стола. Гул, царящий в питейном зале, стих, но тут же возобновился с прежней силой. Наверное, здесь привыкли к подобным инцидентам. Мы с Латой шли сзади, и я прошептал, наклонившись к ней:
– Хорошо иметь такого братца. Ты за ним как за каменной стеной.
– Еще бы, – согласилась она, но отнюдь не дружелюбным тоном.
Мы достигли мезонина и направились к закрытой двери в дальнем его конце. Возле двери кто-то стоял.
– Ой! – воскликнула Лата. – Только сейчас вспомнила, Ватти ведь тоже работает у Баттрабима. Если только наемники не взяли его в Норах…
– Новичок! – взревел человек возле двери. – Как тебя… Слоник! Ну, я сейчас!.. – Он рванулся к нам.
– В чем дело? – спросил Чоча.
Охранник промчался мимо Пат-Рая, и я отскочил, шаря рукой в кармане, но, как оказалось, это было излишним. Чоча успел схватить Ватти за шиворот и сильно дернул. Ноги громилы заскребли по полу, он захрипел, когда воротник впился в шею. Сгибая одну руку, Чоча подтянул его к себе и с размаху опустил кулак другой на его макушку. Ватти крякнул и сел на пол, схватившись за голову.
– Так что за шум? – повторил Чоча.
– Он хотел снять с меня сапоги, – любезно пояснил я. – И получил по носу.
– У тебя хорошие сапоги, Уиш, – заметил Чоча и ударом ноги распахнул дверь, сломав то, что запирало ее изнутри.
За столом, на котором стояло несколько глиняных посудин и лежали листы грубого зеленоватого пергамента, сидел очередной циклоп. От своих соплеменников он отличался тем, что был раза этак в три шире и одет несколько побогаче – кроме штанов он носил рубаху, засаленную во многих местах, и сандалии из какого-то тонкого и, видимо, непрочного материала. На волосатой шее висела серебряная цепь с круглым медальоном. Из мебели, помимо стола, в комнате стояли пара стульев, лавка, а на стене висели полки с глиняной посудой, в основном склеенной из черепков. Под полками находилась чуть приоткрытая дверь в соседнюю комнату.
– Здорово, Бат! – рявкнул Чоча, сел и возложил ноги на стол, позволяя хозяину обозреть свои запыленные пятки. – Процветаешь?
Циклоп молчал, вращая глазом. Его толстые, как сардельки, пальцы выбивали на столешнице чечетку.
– Твоя сестра хорошеет с каждым днем, – рыкнул Баттрабим. – Жаль, у нее аж два глаза, что противоречит всяким эстетическим нормам. Да и волосы у нее, извиняй, растут лишь на некоторых частях тела. А это нехорошо, нехорошо…
Чоча покивал, медленно поднялся, обошел стол и небрежно положил пятерню на исполинское плечо циклопа.
– Сколько ты мне должен?
– С процентами наберется мерок пятьдесят.
Чоча вновь кивнул:
– Давай…
– Ты же знаешь, что у меня нет этих денег. Хочешь, дам тебе вместо них молодую чеккари в наложницы? У нее фиолетовый глаз и…
– Мне не нужны одноглазые бабы. Мне нужны деньги.
– У меня их нет.
– Да? И что ты собираешься делать?
– Я-то? – Баттрабим ненатурально широко зевнул, пытаясь казаться беззаботным. – Да ничего…
– Ага, ничего… Что ж…
Чоча схватил циклопа за шею и сдавил ее.
Глаз Баттрабима выпучился пуще прежнего. На какое-то время в комнате все замерло, а потом одновременно произошло несколько событий…
…Циклоп ударил Пат-Рая локтем по ребрам, тот отшатнулся и отпустил его.
…Дверь распахнулась, ввалились циклоп-охранник с самострелом в руках и громила-Ватти.
…Голос в моей голове запищал:
– Напряженная ситуация, организм-носитель? Вам следует охарактеризовать создавшееся положение. Я дам единственно правильный и своевременный совет!
– На нас нападают! – крикнул я и ударил охранник по уху.
Циклоп отпрянул, я опять размахнулся, но тут Ватхи съездил мне в челюсть, и я упал, сильно ударившись локтем.
– Абрхм! – раздалось в голове, и писклявый голосок смолк.
Ватти устремился мимо меня к столу, за которым боролись Чоча с Баттрабимом, я, изловчившись, сделал ему подножку, громила потерял равновесие и въехал головой в стол. Циклоп-охранник уже навис надо мной со взведенным самострелом, но тут Лата стукнула его по темечку глиняным кувшином. Кувшин раскололся, а циклоп выпустил оружие и повалился на меня.
Кое-как спихнув с себя волосатую тушу, я сел, мотая головой. Челюсть онемела, локоть ныл.
– Абрхм! – повторил Советчик. – Организм-носитель! Вы владеете каким-нибудь искусством руко– или ногопашного боя из более чем ста пятидесяти школ, распространенных в Конгломерате?
– Нет, – сказал я, осторожно ощупывая голову и прислушиваясь к разнообразным звукам, доносящимся из-за стола.
– В таком случае я рекомендую классический прямой удар в челюсть. Займите позицию приблизительно в полуметре от вашего оппонента, сожмите пальцы правой (если вы правша) руки в кулак…
Возня за столом стихла, раздалось шумное пыхтение. Под беспрерывный треп Советчика, повествующего о том, как надо отводить руку для удара и насколько подаваться корпусом вперед, чтобы не потерять равновесие, я встал и заглянул за стол.
Пыхтел Баттрабим. Он лежал на животе, придавленный к полу коленом Чочи. Пат-Рай, обеими руками натягивая серебряную цепь, душил ею циклопа.
– И вот тогда, – провозгласил Советчик, – если, конечно, удар будет достаточно силен и выполнен по всем правилам, центр тяжести вашего оппонента сместится. В соответствии с законами физики он потеряет равновесие и упадет. Кроме того, у некоторых гуманоидов в подкожном жировом слое подбородка расположены нервные окончания, которые передадут сигнал в головной мозг, и…
– Ну и что дальше? – просипел Баттрабим. – Денег у меня все равно нет.
– Почему-то я так и думал, – сказал Чоча, тяжело дыша. – Если я сейчас отпущу тебя, ты не начнешь брыкаться опять?
– Не начну.
Чоча медленно поднялся, глянул на нас Латой, затем на два неподвижных тела и предложил:
– Лучше вытащите их наружу и прикройте дверь. У нас сейчас тут будет серьезный разговор.
* * *
Мы закрыли дверь и подперли ручку стулом. Сложив руки на груди, Чоча встал над Баттрабимом, а хозяин трактира вновь сел за стол. Белок единственного глаза налился кровью, пухлые коричневые губы растопырились так, что из-под верхней показалась пара желтых клыков.
