Илья Варшавский - Под ногами Земля (Сборник фантастики)
— Зачем же тогда вы — здесь? — спросил Крэгг.
— Из чисто научного интереса. Я занимаюсь проблемой переноса во времени и не могу без согласия объекта…
— Это правда?! — Крэгг вскочил, чуть не опрокинув кресло. — Вы могли бы меня отправить на сорок лет назад?!
Незнакомец пожал плечами.
— А почему бы и нет? Правда, с некоторыми ограничениями. Детерминизм причинно-следственных связей…
— Я это уже сегодня слышал, — перебил Крэгг.
— Знаю, — усмехнулся гость. — Итак, вы готовы?
— Готов!
— Отлично! — Он снял со своей руки часы. — Ровно сорок лет?
Крэгг кивнул.
— Пожалуйста! — Он перевел стрелки и застегнул ремешок на руке Лина. — В тот момент, когда вы захотите начать трансформацию, нажмите эту кнопку.
Крэгг взглянул на циферблат, украшенный непонятными знаками.
— Что это такое?
— Не знаю, как вам лучше объяснить, — замялся незнакомец. — Человеку суеверному я бы сказал, что это — волшебные часы, физику был бы ближе термин — генератор поля отрицательной вероятности, хотя что это за поле, он бы так и не понял, но для вас, дорогой доктор Крэгг, ведь все равно. Важно, что механизм, который у вас сейчас на руке, просто средство перенестись в прошлое. Надеюсь, вы удовлетворены?
— Да, — не очень уверенно ответил Крэгг.
— Раньше, чем я вас покину, — сказал гость, — мне нужно предупредить вас о трех существенных обстоятельствах: во-первых, при всем моем глубоком уважении к памятникам литературы, я не могу не отметить ряд грубых неточностей, допущенных господином Гёте. Приобретя с моей помощью молодость, Фауст никак не мог сохранить жизненный опыт старца, о чем, впрочем, свидетельствует его нелепое поведение во всей этой истории. В нашем эксперименте, помолодев на сорок лет, вы лишитесь всяких знаний, приобретенных за это время. Если вы все же хотите что-то удержать в памяти, думайте об этом в период трансформации. Во-вторых, вероятно, вы знаете, что физическое тело не может одновременно находиться в различных местах. Поэтому приступайте к трансформации в той точке пространства, в которой находились в это время сорок лет назад. Иначе я не отвечаю за последствия. Вы меня поняли?
Крэгг кивнул головой.
— И наконец, снова о причинно-следственных связях. В старой ситуации вы можете вести себя иначе, чем в первый раз. Однако, к чему это приведет, заранее предсказать нельзя. Здесь возможны… э-э-э… различные варианты, определяемые степенью пространственно-временной локальности все тех же связей. Впрочем, вы это уже знаете. Засим… — он отвесил низкий поклон. — Ах, Сатана! Я, кажется, здесь немного наследил своими копытами! Это, знаете ли, одно из неудобств…
— Пустяки! — сказал Крэгг.
— Прошу великодушно извинить. Сейчас я исчезну. Боюсь, что вам придется после этого проветрить. Сернистое топливо. К сожалению, современная химия ничего другого для трансформации пока предложить не может. Желаю успеха!
Крэгг подождал, пока рассеется желтоватое облако дыма, и подошел к телефону:
— Таксомоторный парк? Прошу прислать машину. Улица Грено, дом три. Что? Нет, за город. Мне срочно нужно в Пенфилд.
— Въезжаем в Пенфилд, — сказал шофер.
Крэгг открыл глаза.
Это был не тот Пенфилд. Ярко освещенные окна многоэтажных домов мелькали по обе стороны улицы.
— Вам в гостиницу?
— Да. Вы хорошо знаете город?
Шофер удивленно взглянул на него.
— Еще бы! Мне уже много лет приходится возить сюда лыжников. Из всех зимних курортов…
— А вы не помните, тут на горе жил священник. Маленький домик на самой вершине.
— Помер, — сказал шофер. — Лет пять как похоронили. Теперь тут другой священник, живет в городе, возле церкви. Мне и туда случалось возить… По всяким делам, — добавил он, помолчав.
— Я хотел бы проехать по городу, — сказал Крэгг.
— Что ж, это можно, — согласился шофер.
Крэгг смотрел в окно. Нет, это был решительно другой Пенфилд.
— А вот — фуникулер, — сказал шофер. — Теперь многие предпочитают подниматься наверх в фуникулере. Времена меняются, и даже лыжный спорт…
— Ладно, везите меня в гостиницу, — перебил Крэгг.
Мимо промелькнуло старинное здание ратуши. Стрелки часов на башне показывали два часа.
Крэгг узнал это место. Тут вот, направо, должна быть гостиница.
— Приехали, — сказал шофер, останавливая машину.
— Это не та гостиница.
— Другой здесь нет.
— Раньше была, — сказал Крэгг, вглядываясь в здание.
— Была деревянная, а потом на ее месте построили эту.
— Вы в этом уверены?
Шофер пожал плечами:
— Что я, дурачить вас буду?
— Хорошо, — сказал Крэгг, — можете ехать назад, я тут останусь.
Он вышел на тротуар.
— Приятно покататься! — сказал шофер, пряча деньги в карман. — Снег сейчас превосходный. Если вам нужны лыжи получше, советую…
— Хватит! — Крэгг со злобой захлопнул дверцу.
…В пустом вестибюле за конторкой дремала дежурная.
— Мне нужен номер во втором этаже с окнами на площадь, — сказал Крэгг.
— Вы надолго к нам?
— Не знаю. Может быть… — Крэгг запнулся. — Может быть, на несколько дней.
— Покататься на лыжах?
— Какое это имеет значение? — раздраженно спросил он.
Дежурная улыбнулась.
— Решительно никакого. Заполните, пожалуйста, карточку. — Она протянула ему белый листок, на котором Крэгг написал свою фамилию и адрес.
— Все?
— Все. Пойдемте, я покажу вам номер. Где ваши вещи?
— Пришлют завтра.
Они поднялись во второй этаж. Дежурная сняла с доски ключ и открыла дверь.
— Вот этот.
Крэгг подошел к окну. Здание ратуши виднелось чуть левее, чем ему следовало бы.
— Эта комната мне не подходит. А что рядом?
— Номер рядом свободен, но там еще не прибрано. Оттуда выехали только вечером.
— Это неважно.
— Да, но сейчас нет горничной.
— Я сказал, что это не имеет значения!
— Хорошо, — вздохнула дежурная, — если вы настаиваете, я сейчас постелю.
Кажется, это было то, что нужно, но кровать стояла у другой стены.
Крэгг подождал, пока дежурная расстелила простыни.
— Спасибо! Больше ничего не надо. Я ложусь спать.
— Спокойной ночи! Вас утром будить?
— Утром? — Казалось, он не понял вопроса. — Ах, утром! Как хотите, это уже не существенно.
Дежурная фыркнула и вышла из комнаты.
Крэгг отдернул штору, передвинул кровать к противоположной стене и, погасив свет, начал раздеваться.
Он долго лежал, глядя на узор обоев, пока блик луны не переместился к изголовью кровати. Тогда, зажмурив глаза, он нажал кнопку на часах…
«Если вы хотите удержать что-то в памяти, думайте об этом в период трансформации».
…Объезжая пень, она резко завернула влево и потеряла равновесие.
Когда ей удалось стать второй лыжей на снег, она вскрикнула, обрыв был всего в нескольких метрах. Она поняла, что тормозить уже поздно, и упала на левый бок. Большой пласт снега под ней стал медленно оседать вниз…
Крэгг проснулся со странным ощущением тяжести в голове. Лучи утреннего солнца били в глаза, проникая сквозь закрытые веки. Он перевернулся на бок, пытаясь вспомнить, что произошло вчера.
Кажется, вчера они с Ингрид до двух часов ночи катались на лыжах при лунном свете. Потом, в холле, она сказала… Ах, черт! Крэгг вскочил и торопливо начал натягивать на себя еще не просохший со вчерашнего дня свитер. Проспать в такой день!
Сбегая по лестнице, он чуть не сбил с ног поднимавшуюся наверх хозяйку в накрахмаленном чепце и ослепительно белом переднике.
— Торопитесь, господин Крэгг! — На ее лице появилось добродушно-хитрое выражение. — Барышня вас уже давно ждет. Смотрите, как бы…
Крэгг в два прыжка осилил оставшиеся ступеньки.
— Ингрид!
— А мой совет: до обрученья не целуй его! — пропела Ингрид, оправляя прическу. — Садитесь лучше пить кофе. Признаться, я уже начала думать, что вы, раскаявшись в своем безрассудстве, умчались в город, покинув обманутую Маргариту.
…Когда ей удалось стать второй лыжей на снег, она вскрикнула…
— Не знаю, что со мной случилось, — сказал Крэгг, размешивая сахар. — Я обычно так рано встаю.
— Вы нездоровы?
— Н-н-нет.
— Сожаление об утерянной свободе?
— Что вы, Ингрид!
— Тогда смажьте мои лыжи. Мы поднимемся наверх в фуникулере, а спустимся…
— Нет!! — Крэгг опрокинул чашку на скатерть. — Не нужно спускаться на лыжах!
— Что с вами, Лин?! — спросила Ингрид, стряхивая кофе с платья. Право, вы нездоровы. С каких пор?..
— Там… — Он закрыл глаза руками.
…Объезжая пень, она резко завернула влево и потеряла равновесие…
— Там… пни! Я… боюсь, Ингрид! Умоляю вас, пойдем назад по дороге! Мы можем спуститься в фуникулере.
Ингрид надула губы.
— Странно, вчера вы не боялись никаких пней, — сказала она, вставая. Даже ночью не боялись. Вообще, вы сегодня странно себя ведете, Еще не поздно…
