Олег Шелонин - Ревизор
— По-моему, вместо мук похмелья у него возникло желание надраться еще больше.
— Вообще-то на эльфах мы его еще не испытывали, — честно признался герой, — но его желание срочно похмелиться говорит о многом.
— О чем именно?
— Он становится настоящим человеком!
— Если ты из моего братишки синюка сделаешь, с тобой знаешь что будет, приколист хренов?
— Догадываюсь.
— Тихо! — Иван натянул вожжи.
Со стороны проулка, мимо которого они проезжали, слышалась подозрительная возня.
— Помогите! — донесся до Ивана оттуда чей-то придушенный женский возглас, через мгновение сменившийся предсмертным хрипом.
Поздние прохожие, услышав шум, храбро ринулись наутек. Юноша же, не раздумывая, свернул в проулок и помчался на голос, на скаку выхватывая меч из-за спины.
— Куда ж ты, шеф! А вдруг засада? — Герой пытался обогнать своего императора, но узкий проулок не давал ему такой возможности.
— Тпр-р-ру-у-у!!!
Иван резко натянул поводья, заставив жеребца встать на дыбы, спрыгнул на землю и застыл над телом лежащей на земле юной красавицы в пестрых цыганских юбках. Из груди ее торчал воткнутый по рукоятку нож. Вокруг смертельной раны расплывалось алое пятно. Девушка была еще жива. Она смотрела жалобными глазами на Ивана, судорожно цепляясь руками за рукоять ножа, словно раздумывая, вытаскивать его из груди или оставить в ране. Император быстро огляделся по сторонам, но, не найдя убийцу, закинул меч обратно в ножны.
— Варгул, обшарь все вокруг! — коротко распорядился он. — Найди следы мерзавца!
Герой поспешил спрыгнуть на землю и ринулся выполнять приказ императора. Он помчался дальше вдоль проулка, так как другого пути отхода у убийцы не было.
— Я умираю? — жалобно спросила девушка.
— Да ну, что ты! Ерунда какая! — Иван встал на колени перед девушкой, лихорадочно прикидывая, что предпринять.
— Поцелуй меня! — слабым голосом попросила девица. — Не хочу покидать этот мир, не познав, что это… так обидно!
— Поцеловать?
— Умираю…
— Да… да, конечно.
Отказать умирающей в последнем желании, причем таком невинном, было верхом бесчеловечности. Иван склонился еще ниже над девицей и запечатлел на ее белом лобике целомудренный поцелуй.
— Как хорошо… — Одна рука цыганки соскользнула с рукояти пронзившего ее грудь ножа, судорожно вцепилась в пояс императора и подтянула его к себе поближе. — Еще раз, мой добрый господин. В последний раз, прошу вас.
Иван поцеловал еще раз.
— Теперь идите… я готова умереть.
— Да брось ты! Рана ерунда, — делано бодрым голосом начал утешать несчастную император, на глаза которого сами собой начали наворачиваться слезы. — Я такие раны в момент залечиваю! Я великий врачеватель всех времен и народов, а уж залатать маленькую дырочку в груди…
«Ну я дурак! — подумал вдруг Иван. — Ну я тупой! При мне мои дракончики, а я тут чушь всякую лопочу». Он вновь выхватил из-за спины меч и воткнул его в землю рядом с головой жертвы неизвестного бандита.
— Ай! — шарахнулась в сторону девица, да так резво, что кинжал выпал из ее груди и плюхнулся на землю.
Глаза Ивана полезли на лоб. У кинжала не было клинка! Он что, остался в груди несчастной?
— Маньяк! — Девица треснула оторопевшего императора своими крепкими кулачками по лбу, взметнулась вверх, шурша юбками, запрыгнула в седло его коня и ускакала прочь.
— Что случилось? — вынырнул из темноты Варгул.
— Вот, — ткнул пальцем в рукоять ножа Иван, попал в какую-то кнопку, и скрытая пружина выбросила из него окровавленное лезвие.
И тут до него дошло. Император похлопал себя по карманам, ощупал пояс и, не найдя на нем кошеля, начал ржать.
— Ты что, шеф? — еще больше испугался Варгул.
— Слышь, герой, — прорыдал сквозь смех Иван, — твоего императора только что обули.
— Вот паршивка! Да я ее!
— Не говори никому, — попросил Иван, смахивая с глаз выступившие от смеха слезы. — Не надо. Авторитет… сам понимаешь. — Он еще раз нажал на кнопку, и лезвие легко ушло обратно в рукоять.
— И как же я сразу-то не сообразил, — расстроился Варгул. — Наизусть ведь все уловки этого бесовского племени знаю. Там в рукояти есть специальный паз, в который закладывают завязанную с двух сторон кишку, наполненную бычьей кровью. Когда лезвие в рукоять уходит, оно его прорезает, и вся кровь наружу. Очень натурально получается. Ну точно! — Герой поднял что-то с земли. — Выронила, бесстыжая! Тут еще на три заправки хватит.
— Видать, не впервой лохов вроде меня обувает. Заправь, — попросил Иван.
— Зачем тебе?
— Хочу сохранить на память. Уж больно ловка чертовка!
Варгул выполнил просьбу. Иван вытер окровавленное лезвие о траву и сунул кинжал себе за пояс.
— А лошадь твоя где? — начал озираться герой.
— Там же, где и кошелек, друг мой. Столица Лугонии достойно встретила своего ревизора. Пошли братишку моего искать. Что-то мне говорит, что жизнь простого человека пришлась ему по душе, и если на этот раз гномья водка его сразу с ног не свалит, то скоро он начнет громить все кабаки округи.
— С чего бы вдруг?
— Есть подозрение, что он подхватил синдром девицы, жившей много лет в строжайшем воздержании, а потом в один прекрасный миг вырвавшейся на волю.
— Кажется, я понял, что ты имеешь в виду, император.
Друзья покинули проулок, ведя лошадь Варгула под уздцы. Выйдя на широкий проспект, они неспешным шагом двинулись на поиски Эльвара и отправленной на его спасение от зеленого змия остальной части команды.
— Слушай, а в моей Империи что, всех воров сразу на кол? — задумчиво спросил Иван.
— Почему обязательно на кол? — удивился герой. — Ванденсия — культурная страна. У нас практикуются самые разнообразные виды казни: виселица, плаха…
— Да я не о том, — поморщился Иван. — Кроме смертной казни что, других наказаний нет?
— За воровство и разбой нет! — отрезал Варгул.
— Да как же так, — заволновался парень, перед мысленным взором которого возникла нежная шейка юной красавицы, на которую опускается топор палача, — сразу на плаху, не дав даже шанса на исправление?
Варгул понимающе усмехнулся.
— Император, а если бы кошелек твой подрезала не эта бесстыдница, а старая сморщенная карга, тебя бы этот вопрос сильно мучил?
Иван как-то сразу сник, признав правоту своего советника.
— А насчет виселицы да плахи ты, император, не волнуйся. Мы не звери, за любую провинность на кол не сажаем. У нас иногда даже убийцы обычной поркой отделываются.
— Это как? — опешил император.
— Ну, если два обалдуя с пьяных глаз из-за девчонки, как молодые бычки, бодаться начнут и один из них силенок не рассчитает. Заедет, скажем, сопернику кулаком в лоб так, что тот богу душу отдаст, и что с ним делать? Казнить? Да ежели каждого за такое казнить, в Империи народу не останется. Хорошая порция плетей, отступные родственникам погибшего либо пожизненное содержание тех, кто у убиенного на иждивении был: мамаша там престарелая либо детишки малые — и все!
— Я бы все-таки и о других мерах перевоспитания подумал, — вздохнул Иван, хотя в глубине души и понимал, что простые законы его Империи, несмотря на весь их примитивизм, имеют одно очень важное достоинство: они не оставляют преступникам ни одного шанса, а потому преступников в его Ванденсии практически нет.
Пропавшую часть команды долго искать не пришлось. Гостиный двор, включающий в себя солидную ресторацию и номера для благородных, располагался сравнительно недалеко от того места, где Император спасал цыганку от «верной» смерти, а герой искал ее «убийцу». Около парадного входа в ресторацию Марчелло утешал слабо трепыхавшихся у порога мордоворотов, пытавшихся одновременно подняться с земли и утереть кровавую юшку, сочащуюся из носа. Вампир в этот момент как раз ссужал вышибалам увеселительного заведения по мелкой серебряной монете. Увидев императора с героем, он поспешил им навстречу.
— Не поспели, — лаконично сообщил он. — Шустрый малый оказался. С ходу каждому охраннику в рыло, чтоб не становились у благородных на пути, ворвался внутрь, сцапал с подноса официанта штоф гномьей водки и оприходовал его прямо из горла. Официанта успокоил, что за него заплатят.
— Лихо в роль человека вжился, — удрученно вздохнул Иван. — Стоп! А когда это он так драться научился? Я ж его, помнится, легко заломал, а потом еще и отжиматься заставил.
— Это ты его легко заломал, — усмехнулся Варгул. — Ты, император, до конца своей силы не знаешь. А Эльвар все-таки эльф. Их с младенчества к воинскому искусству приобщают. Хорошо еще, что никого не убил. А то с бодуна силы бы не рассчитал…
— Что он сейчас делает? — заволновался Иван, ускоряя ход.
— Выгнал пинками какого-то графа из-за стола, сказал, что он тут не сидел, и теперь пристает к его даме.
— С ума сойти! — всполошился юноша. — Слушай, Варгул, а ты уверен, что, пока я в том трактире в сортир ходил, все правильно ему о поведении дворян в высшем обществе объяснил? Что-то он ведет себя не очень благородно.