Сергей Климов - Как я чёрта искушал
Указанный адрес находился в пригородном районе фешенебельных построек. Ещё бы этот тщеславный пузырь поселился бы в какой-нибудь захудалой хрущёвке! Свои мысли я выразил Борьке, на что тот только хмыкнул:
– Статус позволяет. Он всегда высоко себя ценил. Может быть, поэтому до сих пор у Змея и служит.
Мы остановились возле нужного дома. Да, недурно! Трёхэтажный замок, построенный в готическом стиле, своим видом производил давящее и вместе с тем завораживающее впечатление. Стеклянная мансарда, наверняка предназначенная для оранжереи, две остроконечные башни-комнаты по бокам здания, стрельчатые своды, соединяющие массивные колонны на террасе, стены, испещрённые барельефом, и изобилие скульптурных украшений в саду, – всё это, увиденное нами сквозь решётку ворот, ввело нас в глупый ступор и замешательство.
– Это что за средневековье? Я опять, что ли, из тела выпрыгнул? – почти всерьёз спросил я у Бориса.
– Брошкин – человек с богатой фантазией и толстым кошельком, – резюмировал нечистый.
– Или его жена, – добавил я.
– С толстым кошельком?
– С богатой фантазией!
Я нажал на кнопку звонка у домофона и мило улыбнулся, отыскивая взглядом скрытую камеру, которая при таком доме должна была быть. А что – удобно, всегда знаешь заранее, кто к тебе пришёл. Меня прервал женский голос из домофона:
– Что вам угодно?
– Скажите, Аристарх Арнольдович здесь живёт?
Имя-отчество еле выговорил. Если спьяну, так вообще бесполезно. Железный датчик трезвости!
– Да, здесь, – ответил голос.
– Возможно ли с ним повидаться?
– Вам назначено?
– Нет.
– Представьтесь, пожалуйста, и назовите цель своего визита.
– Кирилл Каманин и Борис Адамов. По личному делу.
– Одну минуту, – проворковал домофон и отключился.
Не успел я докурить сигарету, как голос сообщил нам:
– Аристарх Арнольдович ожидает вас. Проходите.
Замóк в металлической двери щёлкнул, и, повернув ручку, мы вошли внутрь.
– Как в фильме ужасов, – пошутил я, обозревая зáмок в полной красе.
Было видно, что Боря волнуется. Встреча с отцом не сулила ничего хорошего. Папа теперь для него, как Тарас Бульба, поклявшийся убить сына-отступника за предательство. Я не отпускал в его сторону сальных шуточек, искуситель искусителем, а совесть тоже иметь надо. Хотя большой уверенности в том, что демон и есть бизнесмен Брошкин, у нас не было. Если что, извинимся и скажем, что обознались.
Мы прошли через ухоженную лужайку и взошли на веранду, ступеньки которой подметал низенький пожилой дворник в смешной кепке. Одарив нас выхлопом густого перегара, он вежливо поклонился и улыбнулся нам. Признаюсь, мне было не очень уютно. Каменные резные морды на стенах, возможно, и были атрибутикой дизайнерского стиля, но моё эстетическое воображение не находило в том ничего привлекательного. Оказавшись перед большой дубовой дверью, я хотел было постучать по ней, но этого не потребовалось. Одетый лучше, чем я на Новый год, лакей отворил дверь и пригласил нас войти.
Обстановка дома хоть и пестрила богатством и роскошью, но была колючей и холодной. Этот полумрак, каменные полы, хоть и покрытые коврами, грубая, пусть и инкрустированная металлом мебель совершенно не вызывали чувство уюта и покоя. Через анфиладу больших комнат лакей провёл нас в приёмную хозяина, заглянул на секунду внутрь, после чего сказал, что мы можем войти. Когда лакей запер за нами дверь, никаких сомнений не оставалось – это и был демон Аристарх. Что-то слишком просто мы его нашли, полдня всего потратили. Неспроста это всё…
– Здравствуй, дорогой мой сын! – манерно улыбаясь, подплыл к нам демон, обнимая моего (или своего) чёрта. – И тебя я рад видеть, Кирилл. Ты исполнительный человек.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился я.
– Я просил тебя привести ко мне сына, имея в виду конечный результат сей драмы, однако ты превзошёл сам себя. Я был удивлён, узнав, что вы явились с визитом. Что ж, поговорим, присаживайтесь, не стесняйтесь. Виски?
Борька сказал «нет», а я согласно кивнул.
На немой вопрос «рогатого» я ответил шёпотом:
– Не отравит, мы же с ним уже пили.
А что тут такого? Мне можно, меня Бог хранит.
В кабинете демона всё было несколько иначе. Обстановка этой комнаты была выполнена в охотничьем стиле. На стенах висели забальзамированные головы животных, на полу у кожаного коричневого дивана лежала шкура бурого медведя, на противоположной стороне находился камин, в углу стоял стеклянный шкаф со всякого рода оружием, а в центре комнаты – большой стол, за который мы, собственно, и уселись.
Разместившись в своём кресле, демон оглядел нас, пытаясь тщетно скрыть насмешливые искорки в глазах. Думает, наверное, попалась мышка в мышеловку. А это мы ещё посмотрим!
– Откуда боевая рана? Искуситель в поучение пожаловал? – кивая на красный глаз Борьки, спросил дядя Аристарх.
– Несчастный случай, – пространственно ответил чёрт, явно не зная, как себя вести.
Я его понимаю. Отец есть отец, независимо от того, по какую сторону баррикад находишься. Такой тупиковой ситуации и врагу не пожелаешь. Семья – это святое, и не важно, чёрт ты или ангел.
– Как тебе живётся в роли предателя? – наигранно осклабился демон. – Чего молчишь? Стыдно?
– Нет, – отрезал Борис.
– Не стыдно? Ай да сын, выставил родного отца на посмешище, облил помоями позора, и не стыдно! О себе думаешь? Это похвально. А моя участь тебя не заботит, Скрол?
Опять это имя странное, надо полагать, это его так в аду величают.
В моём мозгу вдруг зажглась ясная мысль, которая почему-то не посетила меня ранее. Конечно, за сына-вероотступника отца тоже не помилуют. Потому-то демона и выдвинули на передовую возглавить операцию по скорейшему возвращению сына в ад. Впрочем, для нас это весомое преимущество, которым следует в своё время непременно воспользоваться.
– Отец, да – я порождение зла, существо, которое обрело жизнь в аду. Но разве мы становимся рабами морали и устоев мест, в которых родились? Почему у нас никогда не было свободы выбора подобно той, что даёт Всевышний? Потому что Люцифер запретил, посчитав, что это лишнее? А сделал он это для того, чтобы в его воинстве не случилось дезертирства подобно тому, что некогда учинил он сам. Однако если Люцифер отрёкся от самого Бога, почему я не вправе отречься от того, что стало для меня чужим?
– Я не потерплю крамолы от своего сына, – прошипел демон с адовым огнём в глазах.
– Если ты не желаешь говорить спокойно, я уйду, а там – как уж сложится.
Брошкин помолчал с минуту, затем ровно произнёс:
– Ты предаёшь свой народ, своих друзей, своих родителей, своих хозяев.
– Я не виноват, что родился чёртом, я не выбирал себе такой участи, – парировал «рогатый». – Друзья? О ком ты говоришь? О тех, кто всю мою жизнь завидовали мне, за спиной сплетая интриги и устраивая козни? Родители… У нас нет заповеди «Почитай отца и мать твою», наш закон подразумевает сыновье раболепие перед родителями и служебное раболепие перед покровителем. Но кто этот покровитель? Существо, которое сохранит твою жизнь лишь в том случае, если ты будешь беспрекословно повиноваться ему. Я исполнял, отец, и твою волю, и волю Змея. Я верно служил навязанному мне делу, как и принято, ни о чём не рассуждал, ползал червём и не поднимал головы. Я и дальше бы готов так жить, да только в чём смысл такой жизни? Добиться положения, чтобы также подминать под себя слабых? Наша жизнь в одном – власть. Всеподавляющая, диктаторская, тоталитарная власть! В нашей жизни нет больше ничего. В аду нет места любви, а в моём сердце есть. Потому мне неприемлемы такие условия. Я не вернусь. Лучше умереть.
– Нет, сын, умереть тебе не дадут. Я не дам. Когда ты попадёшь к нам в руки, а это только дело времени, уверяю тебя, я лично стану твоим палачом, но блаженной смерти ты не увидишь. Я вышибу из тебя всё то, что нелепым образом зародилось в твоей проклятой душе. Ты станешь никчемной безмозглой падалью, и участь самоубийц покажется тебе сладким сном по сравнению с тем, куда я заточу тебя.
– Мы больше не понимаем друг друга, отец. А значит, и разговаривать о том бессмысленно.
Комнату вдруг наполнил холодный пронизывающий ветер, а разъярённый папаша с улыбкой застучал вмиг отросшими чёрными, толстыми коготками по столу.
– Так, секундочку! – встал я, громко хлопнув в ладоши. Наверное, смелости виски прибавило. – Что за ребячество, господин Аристарх! Мы вообще-то по делу пришли. И заметьте, меня ваши семейные проблемы никаким боком не касаются. Решайте их без моего присутствия, а феерии эти прекратите, иначе я сочту вас не образованным и почтенным демоном, а мелким колдунишкой, для которого вежливость и такт – лишь бравада и ширма, скрывающая эмоциональную неустойчивость.
Подействовало. О как я могу! Демон злобно усмехнулся, показал мне взглядом, чтоб присаживался, утихомирил бурю в кабинете и, скрыв когти, сказал:
