Кир Булычев - Похищение чародея (сборник)
Но только сегодня произошло нечто вроде возмущения. Я-то думаю, что в самом деле каждый из уходивших героев оставлял в нас жалость и страх. Даже если все проходило без сучка без задоринки, это было похоже на русскую рулетку, а я смотрел про нее в американском фильме про Вьетнам. Он называется «Охотник на оленей», правильно? Там герои крутят барабан револьвера, в котором есть одна пуля. И приставляют дуло к виску. Шансы — один к шести. Очень страшно.
Раз выстрелил, остался жив. Надо стрелять снова.
И думаешь: наверное, мои шансы уменьшились? И с каждым разом приближается моя смерть.
Нет, не подумайте, что я трус и оппортунист, но я стараюсь понять, что же с нами происходило? Есть такая штука — подсознание. Не слышали? Я хочу быть хорошим и смелым, а внутри мозга, я даже не знаю где, живет страх. Это не я, а он боится выстрела.
Я не знаю, понимает ли это доктор Григорий Сергеевич, но не могу у него спросить, несмотря на все уважение к этому великому человеку. Он решит, что я просто струсил. Но я не струсил, я знаю, что движусь к подвигу, и мне хочется совершить подвиг, клянусь вам, мне хочется погибнуть ради жизни на Земле!
Хочется ли?
Вчера еще хотелось, но сегодня мысли мои сдвинулись, как будто под гнетом.
– Сегодня обычные занятия, — сказал доктор. — Каждый солдат знает свой артикул! — Он засмеялся и тут же оборвал свой смех.
А я подумал, что у него пронзительный смех, как будто ему совсем не смешно. Впрочем, ему, наверное, сегодня не смешно.
– Вечером, — сказал Григорий Сергеевич, — у нас будет небольшой бал. Я давно обещал познакомить вас с нашими соседями… вернее, соседками. Хватит жить анахоретами.
Это, конечно же, нас заинтересовало. Еще бы — в первый раз!
– А таблетки отмените? — спросил Рыжий Барбос.
Все засмеялись. На этот раз искренне. Ведь нам каждый вечер дают таблетки — это не секрет, потому что Григорий Сергеевич — сторонник простоты и искренности в отношениях. Он говорил нам, что сиреневые таблетки призваны понизить нашу сексуальную активность. Это делается для нашего блага, чтобы мы не мучились от недостатка слабого пола. Он показывал нам на кинопримерах и на литературных цитатах, к чему приводит желание обладать женщиной. Его слова не всегда действовали на нас, но мы понимали: в них есть смысл. Я даже знаю, что Пашенька долгое время старался обманывать доктора и выплевывал таблетки. Но потом при уборке койки на ней обнаружились следы этого… и ему пришлось признаться и выслушать выговор.
– Таблетки останутся, — улыбнулся доктор. — Потому что иначе вы начнете тискать девушек и можете их обидеть. Вы ведь этого не хотите?
– Нет, не хотим, — сказал я.
– Девушки придут к нам в гости после обеда, вы им все покажете — и спортивный зал, и классы, — потом будет маленький концерт совместной самодеятельности.
– Пошли, пошли! — весело подгоняла нас Леночка. Мы поднялись из-за стола. Доктор сказал вслед:
– Чтобы быть в форме!
Володя, который ехал позади всех в своем кресле, спросил:
– А Леша не вернется… с нами попрощаться?
– Нет, — сказал Григорий Сергеевич. — Я знаю, что так не принято, но обстоятельства сложились слишком строго. Если бы Алексей не вызвался добровольцем, скончался бы великий человек, гордость Российской Федерации.
В коридоре я приблизился к Олежке, но он не стал разговаривать. Я понимал, ему тяжело. Каждый из нас стремится к идеалу, но не каждому это дано.
Я обогнал его и услышал, как Володичка сказал Олежке:
– Не обольщайся, это только отсрочка.
– Отстань, — сказал Олег. И правильно сделал.
Он и без Володиной подсказки знал, что это только отсрочка, но надеялся, что его физиологические недостатки не так уж велики. Что пройдет время, его подлечат, и он снова будет готов к подвигу.
Наш клон был выведен именно с этой высокой целью: быть готовыми пожертвовать своими органами, молодыми и здоровыми, ради спасения лучших людей государства. Это наша цель в жизни, это наша радость!
Почему я уговариваю себя, как на воспитательной беседе, проводимой доктором Блохом? Я в чем-то не уверен?
Я знаю, что тому виной — разочарование в моих братьях. Ушел Лешенька, но Володя явно метит на его место — на место брюзги и пессимиста.
А ведь он может плохо кончить!
Я вздрогнул. Чего я желаю своему брату? Ведь нас с каждым днем становится все меньше. Неужели Володя не принес уже своей жертвы? Если бы не здоровое сердце, которое кому-то скоро понадобится, он бы умер…
Смерть.
А почему моя смерть менее важна, чем смерть маршала авиации?
Я прикусил язык.
Барбосы толкнули меня, обгоняя.
– Это правда? — спросил Рыжий.
– Нет, — ответил я, хотя не знал, о чем он хочет меня спросить.
4
Мы встретили наших гостей в розовой гостиной.
Марик играл на пианино. Под потолком висела гирлянда лампочек, оставшаяся с Нового года.
Девушек было десять.
Они были русыми, голубоглазыми, ростом почти такими же, как мы, но худенькими. Блох заранее сказал нам, что их физиологический возраст — восемнадцать лет, на два года моложе нас.
Одеты они были по-разному, но вкусы у девушек были схожими, поэтому, даже не глядя на лица, а только на одежду, можно было догадаться, что они сестры или хотя бы близкие подруги.
С ними пришли два доктора и ассистент. Один доктор был мужчиной, а второй — женщиной. Ассистент тоже был женщиной, но некрасивой и сутулой, чего не скажешь о женщине-докторе.
Ее звали Марией Тихоновной, и в ней была особенная материнская стать и готовые утешить материнские глаза цвета шоколада со сливками.
Девушки чувствовали это обаяние и особенно в первые минуты теснились вокруг своего главного врача (Мария Тихоновна была главным врачом женского отделения и ведала клоном).
Но все равно наш Григорий Сергеевич был главнее. И не только потому, что он доктор наук и всемирный авторитет, но и внешне. У Марии Тихоновны было обаяние, а наш доктор был вождем. Такие люди становятся вождями с того момента, когда входят в помещение.
Сначала мы стояли, как бы две армии на поле боя, но потом ассистент их клона, ее звали Раисой, стала представлять девушек. Мария Тихоновна посмотрела на нас, а потом они уселись в сторонке с Григорием Сергеевичем и принялись беседовать на свои темы.
А со мной случилось происшествие.
Я увидел девушку, которая отличалась от своих близняшек лишь более светлой блузкой и прической. Вернее, все были завиты или изобразили прическу, а та девушка зачесала волосы назад и получился короткий хвостик. Волосы у нее были такими мягкими, что мне захотелось их погладить, как гладят котенка.
Это было как в сказке, которую я сохранил в генетической памяти: принцу в ней следует выбрать невесту из строя одинаковых красавиц — клона первобытных времен.
И красавица помогает ему. Делает знак…
Моя красавица никакого знака мне не сделала. Посмотрела, а потом стала рассматривать корешки видеокассет на полке — у нас неплохая коллекция.
Рыжий Барбос подошел к ней и заговорил. Я не слышал, о чем он говорит, но сразу расстроился. Почему не подошел я?
А он взял ее за локоть!
Вы бы знали, как я его невзлюбил!
Странно теперь думать — ведь прошло десять минут после появления женского клона в нашей гостиной. Всего десять минут. Не может же человек влюбиться с такой скоростью!
Но что-то со мной случилось.
Именно одна красавица из строя невест вызвала во мне судороги сердца. А остальные были просто девушками.
– Не стесняйся, — сказал Григорий Сергеевич, который незаметно подошел ко мне. — Ты заслужил эту награду.
– Какую награду?
– Внимание этой девушки. Я хотел бы, чтобы у вас возникли личные отношения. Более того, как твой наблюдающий врач заявляю: сексуальный контакт мне интересен и даже желателен.
– Ну что вы говорите! — Честное слово, я смутился.
– И больше никаких таблеток!
Мне захотелось уйти, и я даже сделал движение к выходу, но доктор крепко взял меня за рукав и также вполголоса добавил:
– Учти, мой мальчик, в женском отделении Мария Тихоновна придерживается русской врачебной этики. То есть тяжелый или терминальный пациент не должен подозревать о серьезности заболевания. Принимаются все меры к тому, чтобы пациент оставался в хорошем настроении и убеждении, что дело идет на поправку.
– Но ведь они и так здоровы, — удивился я.
– Они, эти девушки, не подозревают о том, что их цель — подвиг во имя человечества. Что их жизнь относительно коротка, что они — благородные доноры на благо цивилизации.
– А что же они думают?
– Что это Институт, в котором их клон находится под наблюдением. Вскоре будут выведены другие клоны для улучшения природы человека. А девушки выйдут замуж, родят детей и так далее…
