Алексей Лютый - Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!
Хиро допаивал на миниатюрную плату последние детали, когда заверещал его верный тамагочи по кличке Тубик. Сначала компьютеризованная игрушка издала вполне приличествующие данному аппарату электронные звуки, затем нагло потребовала жрать на чистом японском языке, а когда и это не смогло привлечь внимание хозяина, то покрыла изобретателя отборным русским матом, отлично сымитировав при этом интонации командира базы. Харакири невольно вздрогнул и, нервно покосившись на Тубика, уже в стотысячный раз подумал о том, что неплохо бы было сначала отключить нахала от аккумуляторов, а затем и вовсе раздавить каблуком. Но вновь, в сто тысяча первый раз пожалел единственный в своем роде процессор, тайком спасенный из некогда уничтоженного танка.
– Когда-нибудь я тебя вставлю в ядерную самонаводящуюся боеголовку, – тяжело вздохнул Харакири, пытаясь вернуться к работе.
– А я тебе тогда свалюсь точно на голову, – пообещал Тубик и заверещал на грани ультразвука: – Жрать давай!
Работать в условиях такого психологического давления было совершенно невозможно. Хиро Харакири горестно вздохнул и встал со стула. Усовершенствованный тамагочи, почувствовав неладное, включил вибрацию и попытался сползти с тумбочки, но японец ловко поймал его на самом краю. Тубик, продолжая вибрировать, попытался ударить хозяина током, но японца, битого уже не раз и высоким напряжением, удивить тремя вольтами было невозможно. Хиро размахнулся игрушкой, делая вид, что намеревается запустить ее в стену, и Тубик притих, а затем заговорил голосом Харакириной матери, подслушанным однажды, еще в бытность свою танком, во время телефонного разговора.
– Хирочка, цветочек моей сакуры, ты же не будешь убивать свою любимую маму? – вкрадчиво поинтересовался Тубик. – Ты же потом, гад, по кодексу самурая себе же живот катаной вспорешь! Крестообразно…
– Нет, не могу тебя уничтожить. Слишком умный ты стал, – горестно вздохнул Харакири, нажимая на корпусе тамагочи пару кнопок. – Живи пока. Но я тебе клянусь, что еще одна такая выходка, и я пристрою тебя туда, где даже перебои с электричеством в Приморье покажутся тебе райской жизнью!
Вновь положив на тумбочку непокорный аппарат, японец вернулся к работе. Сама идея создания нового прибора совершенно без стука пришла ему в голову тогда, когда вместе с инопланетным оборудованием лунной базы в руки к Харакири попался отчет об операции и подробная запись монолога Черментатора.
Узнав о том, что на базе появлялся гость из будущего и о перспективах, которые ждут мир в дальнейшем, Хиро буквально загорелся энтузиазмом, и идеи из него посыпались, как песок из дырявого корыта. К несчастью для японца, большинство его замыслов не только невозможно было исполнить технически, но даже математически доказать их право на существование не удалось бы и Эйнштейну. Пришлось Харакири с утроенной энергией садиться за изучение технологий пришельцев, надеясь найти там ответы на интересующие его вопросы. И вот сегодня должен был появиться на свет первый плод многомесячных усилий компьютерщика.
Хиро торопливо допаял последние детали, даже не обратив внимания на то, что места спайки получились слишком большими и грязными. Времени, чтобы довести прибор до привычной японцам миниатюризации и аккуратной точности, просто не было. Харакири торопливо запихал плату в корпус и, засунув прибор в карман халата, с бешеными глазами выскочил из лаборатории. Тамагочи, будь у него руки, покрутил бы пальцем у виска, отслеживая мини-камерой передвижения хозяина. Однако за неимением конечностей Тубику удалось лишь пронзительно свистнуть вслед Харакири. После чего электронный монстр с чистой совестью и удвоенной энергией принялся доедать свою виртуальную пищу. Программа, понимаешь! Ничего тут не попишешь…
Японец догнал «икс-ассенизаторов» уже почти у входа в переходной отсек, ведущий из бункера на аэродром. Спецназовцы были полностью экипированы и максимально вооружены. И хотя лиц за темными забралами гермошлемов Хиро разобрать не мог, да и вообще приблизился к бойцам со спины, японцу показалось, что выглядят «икс-ассенизаторы» крайне недовольными, что вскоре и подтвердилось.
– Подождите, пожалуйста! – завопил Харакири, выскакивая из-за поворота коридора. – Одну минуточку.
– В чем дело, Харакири-сан? – раздался по внутренней связи голос Раимова.
– Видите ли, сегодня ночью я производил кое-какие расчеты и понял, что приборы обнаружения генераторов силовых полей нуждаются в небольшой доработке, – несколько виноватым тоном произнес японец, отыскивая глазами видеокамеру наблюдения за коридором. – Я уже все подготовил. Это много времени не займет…
– Вы с Гобе сговорились сегодня с утра, что ли?! – завопил подполковник. – Один прибежал, кричит, что крайне необходимо полчаса поработать с бойцами. Другой орет, что приборы нуждаются в доработке. Как же они до сих пор нормально функционировать могли, мать их блоком питания в ЭВМ на перфокартах?
– Раньше, Раимов-сан, энергополя не расширялись, – терпеливо пояснил командиру базы японец. – Сейчас диффузорное увеличение силовых линий…
– Оставьте себе всю свою терминологию, мать ее в словарь Брокгауза и Ефрона! – вновь перебил компьютерщика Раимов. – Вносите свои изменения. Только молча! Десяти минут хватит?
– Да я и за пять управлюсь! – обрадовано сообщил Харакири, выхватил из рук Пацука «призпол» и начал вскрывать корпус данного прибора.
Для того чтобы вставить внутрь «призпола» Пацука свое новое изобретение и подключить его к питанию, японцу даже двух минут не потребовалось. Он управился значительно быстрее. С тем аппаратом, который был у второй группы, из-за заклинившего шурупа вышла небольшая заминка, и Раимов недовольно зашипел, подгоняя японца. Харакири молча кивнул, соглашаясь со всеми эпитетами подполковника, направленными в свой адрес.
Шныгин, глядя на мучения японца с шурупом, предложил легонько стукнуть прибор, за что едва не оказался лежащим на земле с перегрызенным горлом. При этом убить старшину за такой совет одновременно захотели и компьютерщик, и командир базы. Хорошо, что шуруп как раз в это время начал откручиваться. Иначе получила бы Сережина мама вместо долгожданного письма от сына похоронку от командования… Хотя было бы интересно посмотреть, как Раимов дуэтом с японцем стали бы грызть энергоскафандр!
Однако шуруп открутился, Харакири вставил внутрь «призпола» вновь изготовленную машинку, и вместо того, чтобы любоваться смертельным номером с перегрызанием глоток, «икс-ассенизаторы» были вынуждены отправиться на посадку в самолет. Облегченно вздохнув, японец даже собрался помахать им вслед носовым платочком, но вовремя вспомнил, что он не жена средневекового рыцаря, провожающая супруга в очередной Крестовый поход. Вытерев холодный пот со лба, выступивший при мысли о том, что подумали бы спецназовцы, осуществи он свое намерение, японец еще раз вздохнул и отправился назад, в лабораторию, ждать результатов эксперимента.
О том, что именно их ждет благодаря стараниям Харакири, спецназовцы, естественно, ничего знать не могли. Иначе их и без того мрачное настроение ухудшилось бы окончательно. Все пятеро без особого воодушевления забрались в самолет. Пилот, наученный горьким опытом последних рейсов, старательно запихал в рот четвертую подряд головку чеснока, стараясь заглушить стойкий запах самогонки, и лишь затем осторожно выглянул в салон. К удивлению аса, Шныгин даже внимания на его появление не обратил. Летчик удивленно хмыкнул.
– Так сказать, добро пожаловать на наш борт, – осторожно произнес он. – Сегодняшний рейс до Вашингтона произойдет с посадкой в Берне. Занимайте свои места, и приятного вам полета.
На реплику пилота никто не отреагировал. Летчик, уже собравшийся торопливо скрыться в кабине и запереть за собой дверь, недоуменно замер и еще дальше просунул голову в салон. К его вящему удивлению, спецназовцы спокойно рассаживались в кресла, пристегивали ремни и даже не пытались хоть как-то отреагировать на присутствие пилота.
– Я что-то не понял, сегодня ко мне претензий, что ли, нет? – удивился ас. – Я чеснок зря жрал, что ли?
– Заткнись, блин, еври бади, и иди за штурвал, – устало буркнул Шныгин в ответ. – Без тебя тошно.
Старшина все никак не мог согласиться с решением Раимова о разделении группы. Сегодня утром он попытался еще раз поговорить с командиром с глазу на глаз, но ничего из этого не вышло. Подполковник был тверд и менять свой план не собирался. Он даже не стал выслушивать доводы Сергея и просто отправил его из штаба обратно в кубрик, пригрозив, что если старшина еще раз вздумает обсуждать приказы, простыми нарядами он уже не отделается. Шныгину пришлось взять под козырек и удалиться.
Остальные чувствовали себя не лучше. Причем как ни странно, бодрее всех выглядел именно Пацук. Ми-кола уже смирился с тем, что ему придется действовать вместе с человеком, которому он не доверяет. Поначалу есаул считал такое распоряжение командира наказанием, и крайне несправедливым! Но пораскинув мозгами, не в буквальном смысле, конечно, Пацук решил, что назначение его в одну группу с Сарой не кара тяжкая, а напротив, жест доверия. Дескать, Раимов решил, что украинец лучше других сможет выявить новые предательства израильтянки и пресечь их на корню. Именно поэтому Микола был бодр и даже улыбался, чего остальные бойцы понять никак не могли.
