Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны
— Добить рука не поднимается, — признался богатырь.
Добрый он у нас. Хмыкнув, я не без труда перевернул пациента, принялся стаскивать с него доспехи.
— Оставь, — махнул рукой Хреногор. — Денег за эту рухлядь все равно много не выручишь.
И неиспорченный совсем. Другой бы невесть что подумал, а этот все правильно понимает. Почти.
— Хочу проверить, нет ли внутренних повреждений, — пояснил я.
— Если с наружи доспех не проломлен, то и изнутри цел, — мудро заметил богатырь, не отказывая, однако, в помощи.
Разъяснять, что имел в виду, я не стал. Зачем зря слова тратить? Хреногору вряд ли интересно, а мне рассказывать лень.
Не без труда извлекли рыцаря из скорлупы. Я, сложив ладони «лодочкой», принялся обследовать на предмет повреждений. Удивительно, но ничего обнаружить не удалось. Представляете, меня с таких ударов в тонкий блин размазало бы, а ему хоть бы что, даже ребра не сломаны. А что сознание потерял — так это, похоже, из-за фобии. Летать боится.
— Живой? — поинтересовался Хреногор.
— Да что ему сделается? Через пару часов очнется, — я оставил рыцаря в покое, пнул смятые железки, недавно еще считавшиеся доспехами.
— Тогда поехали, — нетерпеливо сказал богатырь. — Меня невеста, поди, заждалась. Тревожно мне за нее, дядька ведун. Ох, тревожно!
Я подошел к рыцарскому коню. Тот покосился на меня и отошел на всякий случай на пару шагов. Не иначе, за конокрада справедливо принял.
Я осторожно приблизился — конь невзначай отошел. Недалеко, чтобы не обидеть ненароком, конокрады народ такой — лучше не обижать.
— Ты скоро там? — мы с конем разом вздрогнули от раздраженного рева богатыря. — Не слушается, мешок с костями? Могу помочь.
— Ты лучше не возникай, — сказал я коню. — Сейчас придет, сгребет тебя в охапку и мне швырнет… оно нам обоим надо?
Конь вздохнул, бросил на рыцаря тоскливый взгляд, мол, хозяин меня тут конокрады воруют, и послушно опустил голову.
Я осторожно взгромоздился в седло, огляделся. Не сказать, что я верхом не умею, доводилось, и не раз, но скажу честно, земля куда как поближе была. Отсюда грохнешься, костей не соберешь, разве что Хреногор пособит.
— Мы едем или тут заночуем? — рыкнул богатырь.
— Да едем, едем. — крикнул я в ответ. — Что ты такой нервный, а?
— Жрать хочу, — пояснил Хреногор. — Если не поторопимся, ночевать придется под открытым небом. И без пива.
Тут он меня уел. Едой мы худо-бедно запаслись, а вот пива в дорогу не взяли.
— Поехали, — буркнул я и дал шпоры коню (то есть, это говорят так, на самом деле никаких шпор у меня не было. Да и на хрена они коню?)
Конь нехотя тронулся с места. Я стукнул его пяткой, чтоб шевелился живее, но он, кажется, даже не почувствовал. Еще бы, после рыцарских-то пинков!
Против ожидания, скакать на рыцарском першероне оказалось ничуть не сложнее, чем на обычном деревенском мерине. Даже комфортнее, скакун бежал мягко, просто-таки стелился над землей, меня даже в седле не мотало. И быстро, я даже не заметил, в какой момент поле опять сменилось лесом.
С треском впереди обрушилась сосна, прервав мои размышления.
— Ну, наконец-то! — с непонятным восторгом сказал Хреногор. — А то думал, до самого Краснореченска разбойников не встретим. Даже не привычно как-то.
Со всех сторон к нам сбегались разномастные личности в количестве около двух десятков. Вооружены разбойники были чем попало, от ржавого эспадона до деревянных вил, трое были с кривыми, явно самодельными луками, стрелять из которых не рисковали — вероятность попасть в своего была куда выше, чем в одного из нас, ведь предугадать полет стрелы не смог бы и профессиональный прорицатель.
— Ну, привет вам, разбойнички, — нехорошо ухмыльнулся дядька Хреногор.
Вся банда подалась назад. Кажется, в нем только сейчас опознали богатыря, и открытие это дядек разбойничков отнюдь не вдохновило.
— А мы вовсе и не разбойнички, — заявил мужик в цветной косынке, со шрамом через всю щеку. — Лесорубы мы.
— А мечи-кинжалы зачем? — уличил богатырь.
— От комаров отбиваться, — мгновенно последовал ответ, и я с тоской понял, что прижать разбойничков не удастся. Вон как врать навострились, не подкопаешься.
Хреногор судорожно хватал ртом воздух, не находя подходящего ответа.
— Ну-ну, — буркнул он, трогая с места коня. Разбойники поспешно оттащили в сторону вековую сосну, отошли сами. Дураков связываться с богатырем не нашлось.
— Умные, — протянул Хреногор с сожалением.
Видно было, что он расстроен тем, что подраться опять не удалось. На месте разбойников, я бы постарался больше ему на дороге не попадаться, богатыри отличаются изрядной злопамятностью к тем, кому хотелось, но не удалось набить морду.
— А мы чего? Мы ничего, — бормотал работник ржавого топора, осторожно отступая вглубь леса. — Эй, дядьки хорошие, вы, случаем, не в Краснореченск направляетесь?
— А отчего это тебя так интересует? — прищурился Хреногор, поигрывая булавой.
— Дык там это… чудо-зверь завелся. Хвост — как труба, глазища — угли, а сам с гору ростом. Как еще весь город не разнес, не понятно. А то еще у моста через Красную речку негромант, сказывают, объявился. Вроде даже башню поставил, и тех, кто мимо идет, в полон берет и из мертвых поднимает. Совсем порядка не стало. При дядьке Унорасе разве кто посмел бы на его землях безобразничать?
Хреногор рассмеялся, да и я не смог сдержать улыбку. Если уж разбойник с лесной дороги на отсутствие порядка жалуется — конец света не за горами.
— А еще что нас подстерегает в дороге? — осведомился богатырь. Спросил с улыбкой, в шутку, но жених пеньковой веревки принял за чистую монету.
— В Березане, деревня такая чуть дальше по дороге, оборотень шалит. Второй месяц поймать не могут, до того ушлый. И вот что интересно, скот не режет, на людей не нападает, только знай, девок портит.
— И много попортил? — поинтересовался Хреногор, улыбаясь в густые усы.
— Да всех, — сдал оборотня разбойник. — Почитай, всю деревню оприходовал.
— Тогда не поймают уже, — вставил словечко я. — Бабы не дадут.
— Я тоже так думаю, — согласился искатель сокровищ в чужих карманах. — Нет, но представьте, дядьки — всю деревню! Эх, отчего я не оборотень?
— Рылом не вышел, — пояснил богатырь. — Что еще в окрестностях творится?
— Чудище в лесу объявилось, — прошептал противник запретов на красивую жизнь, подпрыгивая к уху Хреногора. — Путников почем зря обирает, калечит, и убивает даже. В общем, как мы, но хуже.
— Чем же хуже? — удивился я.
— Мы местные, — пояснил любитель клетчатого неба. — Нам можно. А этот — пришлый… не по понятиям! На чужой лесок не разевай роток. Мы б его манерам поучили… да теперь не получится уж.
— Это еще почему? — поинтересовался Хреногор.
— Он нас уже сам поучил, — погрустнел искатель ответа на вопрос «кошелек — или жизнь?» — Если пересечетесь вдруг… мы в долгу не останемся.
— Да уж, такому только займи, — пробормотал богатырь. — Ох, малый, петля по тебе плачет!
— Мы, краснореченцы, — гордо сказал объект слёз особым образом завязанной веревки, — От смерти не бегаем. И за ней тоже… не очень. Не наш вид спорта.
— Ну, прощай тогда, — Хреногор тронул коня. — Не поминай лихом.
— У нас, кроме лиха, только зубровку гонят, — пожаловался разбойник. — Устроит?
Богатырь пожал плечами. Ему было совершенно без разницы, лишь бы крепкого лиха на его поминках не пили. Оно и понятно, по стакану тяпнут и плясать пойдут, а то еще и «горько» крикнут. Понятно, в лихе сладкого мало, но не на поминках же?
— И не попадайся мне на дороге больше, — добавил он, правя конем прямо на разбойника. — Убью.
Глава 10
Темногорцы промчались мимо него, как табун необъезженных жеребцов. Дядька Жирс усмехнулся, перехватил плащ поудобнее. Ловко получилось! Всех провел, и командира, и дядьку Пивогора. Теперь надо подумать, что дальше делать. Можно вернуться к дядьке Урунсу, и это будет самое простое. В плюсе — сто золотых и благодарность от Темного Лорда, что дорогого стоит. Можно продать чудо-кота кому-то еще, да хоть бы и Светлым, они жадничать не станут. Или обменять на место в свите одного из темных Лордов, Ларабн, к примеру, чего только не отдаст за артефакт.
А еще можно попробовать сыграть самому. Забрать кота, убраться из Краснореченска и где-нибудь в глуши неторопливо постигать заложенные в живой артефакт чудеса. Сто золотых — огромные деньги, надолго хватит. И лет через десять в мир шагнет новый Темный Лорд, ничуть не слабее своих собратьев…
Мечты кружили голову, дядька Жирс даже прикрыл глаза от удовольствия. Однако решать надо прямо сейчас. Промедли чуть-чуть — свои шкуру спустят, что уж о темногорцах говорить. Этим вообще попадаться нельзя, не раз и не два умирать заставят за то, что им нос показал. А умирать дядька Жирс совсем не хотел.
