Лана Туулли - Алхимические хроники
Поднялась легкая, приличествующая высокому собранию паника. Мэтр Фледегран, призывая всех к спокойствию, c опаской заглянул под серебряный «щит» и, с облегчением выдохнув, поспешил уверить, что это всего лишь кошка. Нет поводов для паники.
— Кошки!.. — громко фыркнул барон де Кром. — Кролики! Чувствуешь себя не просто мирным человеком, а прямо-таки затрапезным горожанином, только и способным, что копить медяки в чулке, трепетать перед усатой тещей и шарахаться от первой же тени!
— Где былые дни? — нарушая дворцовый устав, грустно вздохнул в пышные бакенбарды мажордом, — где наши подвиги?
Граф Умбирад поспешил высказать сочувствие уставшим от дворцовой жизни героям. Федерико Росинант бросал нервические взгляды на жену — графиня Синтия ласково поглаживала Элоизу по могучему плечику и шепотом убеждала, что нет причин для беспокойства.
«Нет у них причин для паники! — мысленно фыркнул Арден. — Ну, взрослые!.. Чего они в жизни понимают!» Он посмотрел на три ровные полоски, прочерченные на руке коготками перепугавшейся кошки, потом перевел сердитый, прицеливающийся взгляд на Анну и Дафну.
Те, демонстративно бряцая ложками по краям тарелок, ответили ему тем же.
Итак, враждующие стороны обменялись брошенными перчатками. Что дальше?
Талерин, особняк герцогов Тирандье
По Талерину ходила история о том, как пытались придумать достойное название для участка города между Кубышкиной горой на востоке, Орденом Асгадира Внезапного на севере и излучиной Алера на юго-западе. Вроде бы сначала хотели назвать череду пышных особняков, принадлежащих богатейшим вельможам королевства «Золотым кварталом» — ан, нет, обиделись ювелиры, кучкующиеся поближе к Большой и Малой Базарным площадям. Потом придумали название «Верхний город» — типа, здесь только самые-самые, выше нас только его величество, да и то потому, что корона добавляет ему пол-локтя роста… Название прижилось, что и говорить — но не для жилищ аристократов, а для места их последнего успокоения на Кубышкиной горе, которое действительно немного возвышалось над городом. Аристократы отчего-то обиделись, наморщили фамильные носы, и вернулись к истокам. Алхимики Университета провели соответствующие историко-филологические изыскания и выяснили, что когда-то на этом месте стояла деревенька по прозванию Капустино. Ну, если столь примитивный овощ кажется вам недостаточно изысканным… Тогда назовем ваше местообитание «Там, где собираются зеленые листья…» Ничего, что капуста не шуттберийская, с мелкими плотными соцветиями, а своя, родная, белокочанная? А может, стоит упомянуть, что капуста — очень полезный овощ, улучшающий пищеварение? Тогда название места обитания кавладорской аристократии будет звучать как «Там, где собираются зеленые, крайне полезные для здоровья листья».
Ах, вам хочется чего-нибудь загадочного… Тогда переводим на эльфийский — получается «Скадцарге-лъхариэс-шуу». Ну, чтобы как-то обыграть крутой берег Алера, с которого у большинства особняков открывался прекрасный вид, можно использовать в названии квартала слово «яр». Скадцарге-лъхариэс-шуу Яр.
Красиво, ничего не скажешь.
Увы, простонародье соглашалось учить название аристократического квартала только за деньги. И немалые…
Поэтому для будущих лакеев, горничных, конюхов, посудомоек, полотеров и прочей прислуги самым важным испытанием служил тест на выговаривание названия будущего места жительства.
Инспектор Клеорн повторил про себя: Скадцарге-лъхариэс-шуу Яр, Совиный переулок, дом один. Собрался подправить усы — и недовольно поморщился, наткнувшись на голую верхнюю губу.
Да-да. Ради организации тотального обыска и слежки за Мелорианой Тирандье пришлось побриться! А без усов бравый сыщик чувствовал себя буквально голым. Ах, если бы не задание господина министра! Ах, если бы можно было действовать как-то иначе!
Увы, места трубочиста — профессии, весьма почитаемой сыщиками Министерства Спокойствия за идеальную маскировку подручными средствами, — или какого-нибудь лакея, конюха в особняке герцога Тирандье не нашлось. А вот горничную ее сиятельство Мелориана вчера вечером со скандалом выгнала вон. Причина: девушка имела наглость уверять, что госпоже Мелориане не к лицу ярко-голубой, с зеленовато-желтоватым оттенком, цвет!
Итак, горничную выгнали. И утром должны были нанять новую.
Агенты Министерства Спокойствия, получив конфиденциальную информацию, тут же организовали операцию по внедрению. Самыми страшными для Клеорна стали двенадцать минут размышлений, надежд и ожиданий перед зеркалом — он совершенно искренне надеялся, что у мэтра Лео найдется какое-то маскирующее заклинание, которое и растительность на лице спасет, и Клеорна в горничную преобразует. Мэтр Лео добросовестно задумался, потом, покрутив большими пальцами сведенных в замок рук, честно сознался, что самые надежные хамелеоновские чары, на которые он способен, включают операции с кувалдой и бритвой. Кувалдой — погрузить пациента в легко убеждаемое и без проблем транспортируемое состояние, а бритва, собственно…
Инспектор тихо ругнулся и побрился сам.
И сейчас он чувствовал себя голым. Для порядка поправил коричневое платье, белый фартук, чепец с накладной челкой, проверил, насколько хорошо под юбкой спрятано служебное оружие, не упали ли чулки… Сейчас, утром двадцать седьмого дня месяца Паруса, душу инспектора Клеорна грели три факта. Первый: мэтр Лео обещал при первой же возможности отыскать зелье, стимулирующее рост любой шерсти, в том числе и сыщицких усов. Второй: министр Ле Пле высоко ценит добрую волю и творческий подход подчиненных при выполнении ими служебных обязанностей. И третий: мэтресса Далия никогда не увидит, каков Клеорн в женском платье.
Кроме Клеорна, у черного входа в особняк Тирандье ожидали сержант Монобоно, капрал Врунгель, капрал Брык и мэтр Лео. На фоне коллег — особенно на фоне капрала Брыка, буквально полгода назад переквалифицировавшегося в служащие Министерства Спокойствия после долгой успешной карьеры грабителя почтовых карет по маршруту Уинс-таун-Талерин, — Клеорн выглядел пристойно, и даже, в некоторой относительной степени, изящно. И уж всяко более серьезно и надежно, чем витающий в облаках размышлений мэтр Лео. Хорошо хоть, не левитировал прилюдно, и то хлеб…
Приблизительно в половине одиннадцатого «горничных» пригласили пройти в гостиную к ее сиятельству.
«Горничные» вошли. По привычке встали ровным строем, высоко задрав подбородки, втянув животы и выпятив накладные груди. Мэтр Лео — в белобрысом парике, сползающем на нос, спрятался сзади, стараясь не очень привлекать внимание боевых товарищей к тому факту, что он был единственным, кому не мешали длинные юбки — сказывалась практика ношения длиннополой мантии. Привычка — вторая натура. А вторая натура иногда становится привычкой…
Организованное в лучших традициях Министерства Спокойствия шоу переодетых сыщиков имело целью сосватать — в шпионском, спасите боги, смысле этого слова — сержанта Монобоно даме Мелориане.
Сержант Монобоно в неполные двадцать четыре года стал своеобразной легендой Министерства. Он обладал незаурядным даром перевоплощения — собственно, этот дар сводился к унылой, безрадостной постной физиономии, на которой фантазия нанимателей, подозреваемых в нарушении половины Уголовного Кодекса, могла прочитать только надежность и основательность. А еще Монобоно отлично смотрелся в женском платье. Правда-правда. Ни одна из супруг, подруг, матерей и дочерей подозреваемых преступников, да и самих носительниц криминальных талантов не могла спокойно пройти мимо худющей, прямой, как жердь, и плоской, как шутки ярмарочного зазывалы, фигуры сержанта. Одного взгляда на бултыхающееся платье, привязанное за ленты чепца (чтоб не пролетало мимо позвоночника) и полощущееся на сквозняках, как спущенный парус, было достаточно, чтобы вселить в души потенциальных ревнивиц уверенность: уж на это их благоверный супруг, покровитель или папенька, не позарится ни за что и никогда (19) Конечно, если поверить новейшим алхимическим открытиям, надо признать, что женский энтузиазм и стремление к поиску улик, как минимум, заслуживают дать прекрасному полу шанс проявить себя на ниве Закона и Порядка. Никто и не спорит — и с законом, и, особенно, с порядком (домашним) женщины подружиться способны. Но вот видели ли вы хоть одну женщину, которая способна поддерживать в королевстве Спокойствие, да еще с заглавной руны? Не устраивать истерик, сцен ревности, трезво оценивать шансы на приближение к ее переднику ма-ааленькой серой мышки, выпрыгнувшей из угла? Вот-вот… Так и приходится страдать на женских ролях сержанту Монобоно, капралу Врунгелю да и прочим сотрудникам, не имеющих ярко выраженной растительности на лице…(19).
