Владимир Лещенко - Чародей на том свете
– Вам жаль кошек? Или, может быть, ваших приятелей? Остыньте. Право же, лишние эмоции вредны для здоровья. И для… карьеры.
– Puta Madonna!!! – в десятый, наверное, раз повторил смуглокожий пилот одноместного глайдера, глядя вниз.
Фраза вылезла откуда‑то из глубин памяти покойного итальянского пьяницы и как нельзя кстати, выражала нынешнее душевное состояние главного шпиона нетеру на планете Земля.
Нельзя сказать, что нетеру намного умнее землян (хотя именно в этом свято убежден любой из них, кто когда‑нибудь имел дело с представителями человечества). Просто их мозг устроен так, что они могут без труда думать о многих вещах сразу.
И в данный момент Сет Красноглазый из клана Охотников, он же Сэвэки‑тэгэмер, Царь‑Бог эвенков, разрывался между двумя противоположными желаниями: оставить все как есть или все же вмешаться в происходящее.
Устроив наилучшим образом отправку Упуата и археолога в Эвенкию, Сет не предполагал, что дело будет таким сложным.
Передал куда нужно и кому следует сенсационную информацию в надежде, что рыбки непременно должны клюнуть. Рыбки, как и предполагалось, наживку проглотили. Быстренько погрузились в самолет и двинулись вперед, прямехонько на Подкаменную Тунгуску, где их и ожидал сюрприз. Все должно было пройти без сучка и задоринки.
Но надежды на быстрое завершение плана «Золотой Чум», тщательно разрабатывавшегося отделом внутренней безопасности экспедиционного корпуса нетеру, улетучились почти сразу, как только Сет узнал о странной аварии лайнера.
Охотник побывал на месте катастрофы, и то, что ему удалось разведать по горячим следам, наполнило его мрачными предчувствиями. Дубиноголовые следователи (впрочем, чего еще ожидать – земляне!) решили, что кто‑то случайно забрался в старый бункер, случайно вытащил оттуда ракетный комплекс, случайно пустил его в ход…
Ну да, как же, случайно! Кто ж это так постарался? Акху? Или, может, другие наблюдатели? Но зачем? Впрочем, с акху‑то как раз все понятно. Они не могут простить некоторых его шалостей. Например, вмешательства в судьбу здешних аборигенов.
Он усмехнулся. Акху ведь до сих пор думают, что это он, назвавшись именем эвенкийского бога, провел погибающий в болотах народец через Дуат на какую‑то планетку, напоминавшую атмосферно‑климатическими условиями Землю. А затем, когда тут все более‑менее успокоилось, вернул человечков на историческую родину. Если бы они знали, как все было на самом деле…
Но какой акху тогда подняли вой! Обвинили едва ли не во всех смертных грехах. Требовали немедленной отправки Сета на родину. Ага, как же. Так он и поверил, что они искренне радели за неукоснительное соблюдение «Правил колонизации планет с примитивными формами цивилизаций».
Ха‑ха‑ха! Не смешите. Какие праведники выискались. А тайные биологические эксперименты? Ведь еще пять тысяч лет назад, после приснопамятного инцидента, стоившего нетеру изгнания с Земли, между противными сторонами была подписана конвенция, одним из пунктов которой специально оговаривалось, что акху сворачивают все свои биолаборатории.
Свернули, как же!
Спрятались по своим норам и как ни в чем не бывало продолжали заниматься генной инженерией. Вот только нетеру никак не могли получить доказательств незаконной деятельности противника.
А вот Охотнику таки удалось кое‑что раздобыть. Совершенно случайно во время эвакуации аборигенов он наткнулся на любопытное изваяние Исиды. Сама по себе статуя не представляла никакого интереса. Обычный кусок золота, которому местные умельцы придали человекообразную форму. Но вот начинка.
Поднаторевший в шпионском ремесле Сет практически сразу определил, что перед ним специальный радиомаяк, оборудованный инфразвуковым модулятором. Причем рассчитанным как на человеческое ухо, так и на слуховые рецепторы акхучьих питомцев хурсарков. Людей инфразвук должен был устрашать, отпугивая от запретного места. А вот на биороботов влиял как манок. А значит, где‑то поблизости биолаборатория акху или по крайней мере схрон с пребывающими в спячке хурсарками.
Это был отличный компромат. Представь он статую в Галактический Совет, и акху имели бы весьма бледный вид.
Он так и заявил акхучьему эмиссару, посланному для переговоров с нетеру. Стоящий‑у‑Тропы (так звали вражину) не был дураком. Тут же от имени своего руководства предложил Охотнику сделку: акху отзывают свой иск в отношении него, а Сет передает им золотого истукана.
Нашли дурака. Отдать такой козырь.
Все же после долгих препирательств договаривающиеся стороны пришли к разумному компромиссу.
Его оставили в покое. Однако Сет постоянно чувствовал, что за ним наблюдают. Акху, словно пауки, опутывали жертву прочными невидимыми нитями. Дожидаясь своего часа, чтоб нанести решающий удар…
…Нет, все‑таки это не оппоненты. Они не работают так топорно. Примитивная авиакатастрофа – не их стиль.
Красноглазый вновь пустился в путь.
К сожалению, в Москве ему не удалось повесить на студента «маячок». Боялся засветиться, чтобы проклятый пес не смог чего‑либо учуять. Зато микроскопический приборчик без проблем удалось прицепить на Кириешко. А этот сыщик, хотя и недалекий, но старательный, обязательно должен был привести его к цели. Должен был… Увы, и тут словно некая злая сила ополчилась на Сета.
Обнаружив, что сигнал уже сутки исходит из одной точки почти в центре эвенкийской тайги, упорно не желая приближаться к Объекту, Охотник резонно рассудил, что, видимо, с парочкой беглецов во времени произошла какая‑нибудь история и пора ему лично вмешаться в ход операции.
Подходящего транспортного средства под рукой не было. (Ну в самом деле, не мог же он предстать перед землянами на машине, сконструированной инженерами нетеру.) Так что, замаскировав свой собственный гравилет на одном из болотных островков, Красноглазый просто реквизировал у местных лесников вездеход, явившись к ним в облике их грозного бога (каким в некотором смысле и являлся).
Горючее кончилось аккурат в десятке километров от цели, а водородных станций в тайге не водилось отродясь. Так что нетеру пришлось часа два ломиться через дикую тайгу. На несанкционированное перемещение в Дуате он не решился. Зачем лишний раз нервировать? И без того не миновать разборок. Единственное, что смог себе позволить в таких условиях, – это недальнюю левитацию.
Когда он, весьма злой и уставший, прибыл на место, то обнаружил лишь одинокую полянку, на которой среди разбросанного барахла торчал полуразбитый гравилет с эмблемой МГОП. Среди барахла он обнаружил любимую кепку Кириешко, куда и воткнул «маячок».
Полтора часа Сет потратил на то, чтобы восстановить испорченную гравицапу (эх, людишки, таких простых вещей не умеют, а туда же – другие миры им подавай!), и вновь отправился на поиски, пустив в ход свое чутье, чутье Охотника.
А затем он вдруг услышал крик золотого истукана. Того самого, который полвека назад был им собственноручно спрятан в его святилище.
* * *…Золотой идол не просто взвыл. Нет, это был особый, гнусный и отвратительный звук, буквально ввинчивающийся в мозг. Такой звук могла бы издавать какая‑нибудь особенно жуткая и противоестественная тварь вроде громадной сороконожки или исполинского червя.
Все трое покатились прочь от статуи, причем в грохочущее завывание ожившей Золотой Бабы вплетался соперничающий с ним громкостью женский визг.
Рев, вновь потрясший пещеру спустя несколько секунд, застал путников уже в тоннеле, ведущем из храма наружу.
– О Богиня! Не гневайся! – взмолилась Эйяно. Весь налет цивилизации слетел с нее мгновенно и начисто.
– Идиотка! – про себя пробормотал пес.
Он, в отличие от своих спутников, уже понял, что тут магия ни при чем, а «при чем» техника и наука. Но зачем? А главное, кто.
– Б‑е‑е‑жим!! – рванула парня за руку Эля, и тот поневоле побежал, за ним последовал и Проводник.
Выскочив из пещеры, они, сопровождаемые Фросей, отбежали метров на сто от святилища, когда Даниил споткнулся и повалился на мох. Грудь его часто вздымалась – организм, хоть и излеченный, еще не пришел в норму.
И тут вновь оглушительный вопль‑рык, донесшийся со стороны пещеры, потряс лес.
– Черт, не успокоилась, – пробормотал Даня, утирая пот. – Железяка безмозглая!
– Она не железяка! Она – святая! – разозлилась эвенкийка. – Не понимаешь, так хоть молчи!
Впереди раздался треск зарослей, через которые в их сторону ломился кто‑то очень крупный.
Что это могло быть? Или у ученых сбежал еще один мамонт?
Но почему Фрося вдруг ощутимо задрожала и как‑то жалобно засопела, даже не пытаясь бежать?
А потом на полянке появились они.
И это зрелище потрясло даже Упуата.
– Силби!! Злые духи смерти! Владычица вызвала их криком, дабы покарать нас! Горе! – простонала Эйяно и рухнула на колени, закрыв голову руками.
