Людмила Астахова - НЧЧК. Дело рыжих
К моменту появления Эрина в кабинете начальника, там бушевал словесный ураган. Шеф кричал в лучших традициях пиндостанских боевиков. Ему внимали угрюмый товарищ Шрак, начальник тюремного изолятора Леготар ап-Халдамир и шеф аналитического отдела – Кипарис Кверкусавич, леший[8]. Смысл крайне эмоционального монолога уважаемого руководителя сводился к методичному перечислению всех служебных промахов присутствующих за последние сто пятьдесят лет. К длинному списку грехов прилагался не менее обширный перечень наказаний, которым Ытхан Нахырович собирался подвергнуть виноватых, начиная от выговора и заканчивая утоплением в унитазе. При этом орк оживленно жестикулировал при помощи трепыхающегося в его руке рыжего петуха со связанными бечевкой лапками. Птица испуганно верещала и махала крыльями, отчего над повинными головами подчиненных кружилась небольшая метель из пуха и перьев.
Физиономия Эринрандира воодушевила начальство на новый виток скандала.
– Ага!!! Явился?! – заорал во всю глотку Ытхан, запуская в эльфа несчастным петухом. – Это уже второй за три дня! Что скажешь, кросавчег?
Птица неуклюже спланировала прямиком в руки Эрину, жалобно заквохтала, словно жалуясь на орка-живодера. А на дне её круглых глаз все еще плескалась измученная душа Леона Л.Мышера.
«Вот тебе и «убейсибяапстену», Лёнчик, – без всякого злорадства подумал эльф. – Не прошло и суток, как предсказание сбылось».
– И не думай, будто отделаешься всего лишь очередным выговором! Вместе пойдем под суд!
– Я-то тут причем?
– Ты, ап-Телемнар, у нас при всем, так же как и все остальные! Мы теряем подозреваемых, а расследование по-прежнему топчется на месте. Что стало известно по делу Стоероса? Ничего?
– Почему это сразу «ничего»? – обиделся Эрин, и по возможности кратко, но доходчиво изложил свою версию событий, не забыв при этом упомянуть про темные делишки муниципалитета.
– Опять Мэйна? – подозрительно прошипел Ытхан. – Ты уверен? Мне можно так и докладывать наверх?
Эльф-следователь энергично закивал головой, подтверждая глубину убежденности в собственных выводах.
– На все сто процентов – это она.
Коллеги взирали на него с нескрываемым удивлением. Обещать что-то Ытхану Нахыровичу да еще в столь категорической форме, отваживался в управлении далеко не каждый энчечекист. Если Эринрандир облажается, злобный орк сожрет его с потрохами во всех смыслах слова. Со свету сживет. Сотрет в порошок.
Эльф и сам знал об особенностях характера высокого начальства, но отступать от своих слов не собирался.
– Если не поймаешь Индульгенцию, если она снова ускользнет из рук закона, то пеняй на себя, ап-Телемнар, – пригрозил орк.
В это время дверь кабинета открылась. Входить к Ытхану без стука мог только один сотрудник – штатный ворлок-реконструктор.
– Чо за крик, а драки нет? – оскалился Грэй Вольфович Тузикофф, и плотоядно покосился на притихшего петуха. – Привет, птица счастья!
Как у каждого истинного оборотня, вторая сущность Тузикоффа отчетливо проступала даже в его двуногом облике. Грэй Вольфович был волосат, к тому же черная шерсть пучками торчала из ноздрей и ушных раковин, острых и удивительно подвижных, а еще оборотень все время шевелил носом и почесывался. Поначалу энчечекисты, особенности дриады и наяды, побаивались оставаться с ним наедине, но потом привыкли. Тем более что при ближайшем знакомстве Тузикофф оказался мужиком компанейским и веселым. Себя он великодушно разрешал называть просто Вольфовичем. Ибо очень гордился папой – знаменитым на всю страну маго-юристом, который в свое время лично добился предоставления гражданских прав разумным метаморфам.
– Ну, наконец-то! – обрадовался Ытхан. – Ты же вроде собирался задержаться еще на неделю. У нас тут завал с обращенными.
– Да вижу я, вижу, – хмыкнул оборотень, взглядом указав на рыжего петуха. – С этим, кстати, еще можно поработать.
– Так сделай что-нибудь скорее! Это важный свидетель!
– Гы! Лёнчик таки заделался летучим, как всегда хотел, – хохотнул Вольфович. – Может исполнить его мечты и сделать василиском? – задумчиво добавил он.
– Нам еще василисков не хватало, – фыркнул Леготар. – Я давно говорил, что пора завязывать с толерантностью и активнее применять яойные статьи.
– С вас, товарищ ап-Халдамир, никто вины за случившееся не снимал, – строго предупредил Ытхан. – Можете считать, что квартальной премии вам не видать.
Орать, особенно при посторонних, на заслуженного ветерана секретных служб орк не решился бы никогда. Леготар, хоть и выглядит непробиваемым, но знает всё и обо всех, с ним лучше не ссориться.
– А с Горбатым можно что-то сделать? – спросил Эрин у оборотня.
– Сколько там времени-то прошло? – уточнил тот.
– Третий день пошел.
Вольфович с сомнением почесал лохматую макушку.
– Можно, конечно, попытаться, но гарантии не дам.
– Тогда за дело!
Эринрандир решительно подхватил ворлока под локоток и поспешил покинуть кабинет шефа. Лучшего повода дезертировать с поля боя тяжело придумать, грешно им не воспользоваться.
Походка у оборотня была странная – чуть наклонив голову вперед, он мелко перебирал ногами, при этом звучно втягивая носом воздух, словно бежал по следу снежной целиной. Для полноты образа ему не хватало лишь пушистого серого хвоста.
– Говорят, у тебя девчонка завелась? – многозначительно вопрошал эльфа Вольфович. – Молоденькая и хорошенькая.
Естественно, пока вернувшийся из командировки, ворлок шел от проходной к кабинету Ытхана, каждый встречный сотрудник делился с ним сплетнями и новостями. Среди новостей первым номером было появление Нолвэндэ.
– Угу, – кивнул Эрин. – Стажерка – мыслечтица и графомагша.
– Покажешь? – облизнулся оборотень.
– И так увидишь. Надо взять её на реконструкцию. Такого она еще не видела.
– Не жалко тебе девушку? – осуждающе проворчал Грэй Вольфович и брезгливо передернул плечами. – Гадость такая!
Истинные оборотни очень ревниво относились к чужим опытам по превращению разумных существ в животных, почитая свой дар уникальным и священным.
– Пусть учится, – заявил Эрин. – И привыкает.
– Тоже верно, – вынужден был согласиться Вольфович. – Зови свою эльфиечку. Будем спасать Лёнчика.
Кучу времени отняли формальности. Сначала медлительный гуманист Арнольд долго и скрупулезно выписывал сопроводительные бумаги на Горбатого и Л.Мышера. Потом Нолвэндэ бегала заверять их в канцелярию. И, пока дело дошло до собственно реконструкции, обычно терпеливый и корректный Эрин начал нервничать. Тем более что через каждые пятнадцать минут ему звонили из полицейского участка и требовали явиться для составления протокола по вчерашнему задержанию. В промежутке между звонками от коллег-правоохранителей эльфа доставал Ытхан Нахырович.
– Ну что там с Лёнчиком? – спрашивал он.
– Еще ничего!
– Почему?
– Бюрократию развели потому что! – огрызался Эринрандир.
– А чего ты кричишь? – искренне удивился орк.
Хороший вопрос, не правда ли?
Вотчина Грэя Вольфовича, как и мертвецкая, располагалась на одном из подвальных этажей: кабинет, обширнейшая кладовка, отстойник и непосредственно реконструкторская. Каждый раз, попадая в кабинет оборотня, Эрин поражался непривычной роскоши обстановки. Мебель – на заказ, на полу – настоящая медвежья шкура, кожаные кресла для редких посетителей и роскошная композиция из искусственных цветов от известного дизайнера. По контрасту отстойник представлял собой огромную железную клетку, на случай, если реконструированный из животного состояния субъект окажется буйным. Такое, кстати, случалось крайне редко. Обычно обращенные (или опущенные) бедолаги вели себя тихо. Пускали слюни и раскачивались из стороны в сторону.
К приходу эльфов Вольфович успел переодеться в белоснежный халат, вымыть руки и подготовить все ингредиенты для ритуала. Он дружелюбно поздоровался с Нолвэндэ, подписался в сопроводительных документах в графе «Принято» и алчно поглядел на своих пернатых клиентов.
– С кого начнем?
– С Лёнчика, – попросил Эринрандир. – А то опоздаем.
– Надевайте халаты, и топайте в лабораторию, – распорядился ворлок, вытаскивая из клетки рыжего петуха.
– Зрелище будет паршивое, – честно предупредил следователь Нолвэндэ. – Ты только в обморок не падай, договорились?
– Хуже, чем господин Бе-бе? – поразилась девушка.
– На мой взгляд – да. Тот уже мертвый… практически…, а тут живой и полностью осознающий случившееся. Первые пять минут превращенный говорит чистую правду и ничего кроме правды. Потом у него начнется психический шок, но за эти пять минут из него нужно успеть выдавить ответы на интересующие вопросы.
– Мы его снова будем допрашивать? – уточнила Нол.
