Виктор Кувшинов - Ангел во плоти
Несмотря на то, что по толпе пошел ропот, батюшка невозмутимо повернулся к иконостасу и громко запел очередную молитву. А я изумленно слушал, как люди перешептывались:
«Если один раз чудо произошло и второй раз может случиться!»
«Вот она, Божья благодать! Все равно наш батюшка святой!..»
Это продолжалось еще некоторое время, а во мне росло возмущение. Наконец, отец Николай закончил службу, а я, презрев устои, выскочил поближе к алтарю и, обернувшись к толпе, «возопил»:
— Люди! Разве вы не поняли, зачем вам было явлено чудо?! — в запале я, подвирая вслед за отцом Николаем, решил донести свою весть до людей. Поскольку чудом я хотел убедить батюшку, а не произвести впечатление на паству, такая истерически-раболепная реакция на произошедшее шокировала меня до глубины души. Глядя в сверкающие экстазом глаза прихожан, я безрассудно продолжил. — Очнитесь! Богу не нужны рабы. То есть, вы не рабы божьи, а его дети, друзья, помощники. Кто угодно, но только не рабы. Поднимитесь в себе до его уровня! Освободитесь от раболепства и пустого перемалывания устаревших канонов, и тогда там, на небесах, вы будете еще с большей радостью приняты в райские пенаты!..
Зашедшись в красивой (с моей точки зрения) проповеди я не заметил, как кто-то осторожно потащил меня за рукав. Очнувшись, я огляделся и понял, что ко мне со всех сторон тянутся руки, причем не для того чтобы приветственно потрепать меня по плечу, а потрепать основательно и весьма неприятно. Если бы не твердая рука отца Николая, которая вовремя оттянула меня на алтарь, да не его впечатляющая фигура, заслонившая от толпы, то последствия моей речи могли бы меня сильно замучить. Батюшка громогласно остановил прихожан:
— Остановитесь, верующие! Не дайте свершиться осквернению храма! Разве вы не видите — отрок слаб душою и нуждается в помощи. Я поговорю с ним, а вы молитесь о прощении. Все мы грешны и прощение нам только во Христе… — а сам пихнул меня во все ту же каморку, быстро проследовав за мной. Уже в темноте комнаты он облегченно вздохнул. — Уф-ф! Еще чуть-чуть и пришлось бы мне тебя по кускам выдирать из рук прихожан. Ну что, ангел, понял, что здесь не место читать такие проповеди?
— Да, — подавленно согласился я. — До меня только сейчас дошло, что нельзя развиваться выше системы в ее пределах. Надо идти за стены церкви и пробовать там.
— Я скажу тебе прямо, — ответил, подумав, Николай. — Я чувствую нутром, что ты говоришь правду. Но ты говоришь немного не тем людям. Тебе нужна аудитория более молодых людей, не запуганных и не затравленных жизнью. Ведь в церкви люди ищут спасение, и мы даем его, как можем, но ты предлагаешь людям самим работать над собой, а это ой как непросто! Да, эти люди рабы божьи, но я не могу их бросить на произвол судьбы. Пусть ты и назовешь меня рабовладельцем или погонщиком рабов при «Нем», однако рабство это добровольное, и я ничего с этим не могу поделать, как впрочем, и ты.
— Сегодня Вы спасли незадачливого ангела, — грустно признался я. — А мессианство придется отменить.
— Придется, если не хочешь быть бит палками и камнями, — подтвердил батюшка. — Кстати, чуть не все мессии через это проходили.
— Это правда. И я, может, пошел бы, но мне нельзя сильно портить сданное мне в аренду тело, — попытался грустно пошутить я.
Еще немного так побеседовав, мы решились на вылазку. Отец Николай, выглянув из комнаты, спешно провел меня к выходу мимо нескольких оставшихся в храме людей. Быстро распрощавшись в притворе, я рванул на паперть в стиле спортивной ходьбы, пытаясь сохранить пристойный вид и одновременно удалиться отсюда со спринтерской скоростью. Мои опасения оказались не напрасны. Я был замечен бдительными бабульками, науськавшими на меня нескольких мужичков помоложе. Так что, отойдя несколько метров от церкви, я перешел на трусцу, а потом и на бег во все лопатки. Благо, даже самые «молодые» прихожане мужского пола сильно превосходили меня годами, и ангельского мордобоя все же удалось избежать в самом прямом смысле этого слова.
Пробежав для надежности с пару кварталов, я замедлил темп и попытался подвести итоги. Поскольку положительных моментов я не нашел, пришлось извлекать пользу из проколов. Очевидно, что я выбрал не ту аудиторию для «проповедей», как и неправильно излагал идею. В общем, все делал неправильно, начиная с чудес. Чувствуя, что самому мне в этой проблеме не разобраться, я вдруг с надеждой вспомнил о том, что сегодня мне будет с кем ее обсудить — три умных и довольно молодых собеседника должны посетить своим вниманием мою земную обитель. О чем еще можно только мечтать? Кстати, пора уже и позаботиться и о материальной базе вечернего мероприятия. Я позвонил Феде и сразу, без обиняков стал плакаться другу в жилетку:
— Ну что я не так делаю? Или у вас весь мир свихнулся? Попытался двух девушек защитить и угодил в обезьянник, помог больному парнишке — чуть в психушку не упекли, думал, в церкви найду взаимопонимание…
— Что случилось? — тревожным голосом перебил меня Федя.
— Да уже ничего. Удачно сбежал от разъяренной толпы последователей самого миролюбивого мессии в истории человечества.
— Ты что, в церкви проповеди пытался читать?!
— Ага. Спасибо отцу Николаю — если бы не он, был бы сейчас в больнице. Откуда ты все знал наперед? — расстроенно спросил я.
— Не понял, ты о том, что я тебе не советовал туда ходить?
— Да.
— Ничего я не знал, просто чувство у меня такое было, что не поймут наши верующие ангела. Они, в общем, хорошие люди, но какие-то упертые, закостеневшие в собственных мыслях, — пытался подобрать правильное определение Федя и усмехнулся. — А я же тебя знаю: ты им старые догмы вряд ли собирался втолковывать?
— У меня странное ощущение. Будто люди специально сковали себя цепями старых притчей, обрядов и ограничений. Этакая разновидность добровольного душевного порабощения… все вроде выглядит пристойно, и цели, казалось бы, самые высокие, но их души словно детский паровозик, все ездят и ездят по одной и той же колее, будто вокруг в мире не существует больше ничего интересного. Неужели они не понимают, что если есть в мире что-то не вписывающееся в их догмы, то это тоже создано тем же самым Богом? Видимо придется на миссионерской деятельности ставить крест… — я вдруг сообразил, что с четверть часа плачусь другу в телефон, а он терпеливо меня выслушивает, и решил завершить разговор. — Но хватит о грустном. Ты мне поможешь гостей принять? А то я опять что-нибудь напортачу!
— Конечно, мы же договорились! — Федя приказал мне ждать его там, где я стоял, чтобы проехать на машине прямо до магазина. В этом он был прав. Мне не улыбалось накормить наших милых дам по ошибке какой-нибудь собачьей едой. Вообще совместный поход в магазин был очень для меня полезен — Федя указывал мне что, как и в каких случаях здесь готовят и едят. Если вы думаете, что это очень просто, то попробуйте пойти на какой-нибудь деревенский индийский или тайский базар и приготовьте привычную для аборигенов еду. Я, конечно, имел астральный опыт потребления пищи, но он сильно отличался от земного, особенно отсутствием потребности в ее приготовлении.
Кроме всех этих гастрономических полезностей, я «не отходя от кассы» приступил к важной беседе с другом:
— Федь, ты знаешь, мне хотелось бы уточнить для себя одну важную вещь, и я рассчитываю на продуктивную беседу сегодня вечером. Но ты знаешь, в чем проблема: я ни в коем случае не должен открывать своей сущности девушкам. Для них я буду Женькой. Может, немного странноватым, но все же…
— Ха! — прервал меня кудрявый физик, громкой усмешкой. — Мягко выражаясь, странноватым.
— Ну, в психушку, надеюсь, вы меня не будете упекать. Тем более что Люся меня оттуда уже раз вызволила…
— Так о чем же ты хотел поговорить? — заинтересовался приятель. — Неужели еще осталось что-нибудь невыясненное между нами?
— Воз и маленькая тележка! — я грустно вздохнул и пояснил. — Все, что я вам втолковывал раньше, было из области прошлого, а том, что может или не может произойти, мы особенно и не говорили…
— А и правда! — сообразил Федька. — Ну-ка, ну-ка, колись на свои ангельские штучки!
— М-да, ты же знаешь с какой я службы? — спросил я и, получив согласный кивок, продолжил. — Так вот, мы пытаемся позитивно воздействовать на прогресс цивилизации. Но чаще всего делаем ляпы. Тем более что наши возможности очень ограничены.
— Ну это я и так знаю, — нетерпеливо ответил друг, по пути закидывая в корзинку очередную цветастую упаковку непонятно чего. — Ты ближе к телу, так сказать…
— А ближе к делу вот что получается: человечество подошло к очень важному рубежу в своем развитии и перейдет ли оно его, это еще вопрос, — я задумался, как бы это обсудить так, чтобы выслушать непредвзятое мнение моих сегодняшних собеседников.
