Крэг Гарднер - Спор со смертью
Хьюберт выжидательно посмотрел на меня. Моя очередь! Я быстро пропел свои слова на тот же мотив:
Драконы — они ведь другие совсем.
Их вечное кредо: «Прикончу и съем!»
— Может, не стоит лишний раз наводить их на подобные мысли? — шепнул Снаркс.
— Твоя очередь! — шепнул я в ответ.
Снаркс остолбенел от испуга, взглянув в жадные глаза собравшихся.
— Время обеда! — напомнил я ему.
Снаркс встрепенулся и срывающимся голосом пропел:
Драконы — другие, сомнений в том нет!
Предпочитают копченый обед!
— А теперь все вместе, — скомандовал Хьюберт, и мы запели хором:
Настоящие короли!
Их не любить нельзя.
Лучшие твари земли,
Драконы — мои друзья!
Снаркс был близок к истерике. Он умоляюще посмотрел на меня и прошептал:
— А почему именно мне достались строчки об обеде?
Тут я заметил, что Ферди и Дью расположились как раз с той стороны, где стоял Снаркс, и давно уже поглядывают на демона с живейшим интересом.
— А теперь — по второму кругу! — велел Хьюберт и пропел:
Дракон, он не прочь попугать от души,
А также поджечь, разломать, сокрушить!
Хьюберт сорвал аплодисменты. Теперь была моя очередь:
Драконы — они ведь такие! Они
Берут без разбору что плохо храним!
Толпа радостно хлопала в такт. Снаркс опять запаздывал. Я метнул на него сердитый взгляд.
— Не могу этого выговорить! — в ужасе прошептал демон.
— Обед! — напомнил Хьюберт, и Снаркс запел:
Дракон — не кривляка и не привереда, —
Нипочем не откажется он от обеда!
Строчки явно понравились Ферди и Дью. Они даже заурчали от удовольствия.
— А теперь — опять все вместе! — скомандовал Хьюберт:
Не хватает дракону трона.
Как мантия — чешуя.
Бойся, чужак, дракона!
Драконы — мои друзья!
Потом Хьюберт пустился в пляс. Мы со Снарксом посторонились, чтобы дать ему побольше места. Он притопывал ногами, хлопал крыльями, изрыгал пламя. Публика на него не нарадовалась. Однако минут через пять он все-таки выдохся.
— Ребята, давайте… — прохрипел он.
— Давайте… что? — истерически спросил Снаркс.
— По-моему, Хьюберт хочет, чтобы мы сплясали, — предположил я.
— Ни один уважающий себя демон… — гневно начал Снаркс, но вовремя заметил, что Ферди и Дью подбираются все ближе и ближе.
И мы с демоном пустились в пляс. Снаркс не только повторял все мои движения, но, кажется, и ноги норовил поставить в то же место, что и я. В конце концов мы споткнулись друг о друга и оба упали. Я хотел было подняться, да ножны моего меча запутались в бесчисленных одеждах Снаркса. Наконец мы «распутались» и вновь предстали перед публикой. Как ни странно, наша возня пришлась драконам по душе.
— А теперь что? — прошептал Снаркс. — Надеюсь, у меня больше нет слов про еду?
— И наконец… — провозгласил Хьюберт, и запел. Мы же со Снарксом, вместо того чтобы подпевать, пятились от особо ретивых зрителей.
Драконам нет закона!
Драконы — мои друзья.
Пригласи на обед дракона,
Как приглашаю я!
Закончив, Хьюберт грациозно помахал зрителям лапой, а нам прошептал театральным шепотом:
— Забирайтесь ко мне на спину! Живо!
Мы не заставили себя упрашивать. Удостоверившись, что все готовы к отлету, Хьюберт попятился, то и дело кланяясь и повторяя:
— Спасибо! Большое спасибо! Вы прекрасные зрители!
Толпа требовала выступления на бис. Ферди и Дью повторяли: «Это круто!» Среди зрителей я заметил дядюшку Шипа в сопровождении лавандового цвета драконихи. Надо думать, это и была тетя Луиза. Шип и Луиза просто пожирали меня глазами.
— Пока! — крикнул Хьюберт публике. — До новых встреч! — и небрежно бросил нам: — Публику надо держать на голодном пайке.
Зрители между тем впали в неистовство и разразились потоком реприз:
— «Разумеется! Ведь вороная лошадь была на два дюйма выше белой!»
— «Нам нужны яйца!»
— «Ничего! Ведь дождевые черви не умеют говорить!»
— «Оберточная бумага!»
— «Еще бы! Потом не расхлебаешь!»
— «Боже мой! Кажется, я застрелил монашку!»
Хьюберт взмыл, покружил немного в воздухе, взирая с высоты на запрокинутые драконьи головы, и крикнул толпе:
— «Эй! Кто я, по-вашему? Джо Димаджио?»
Он несколько раз взмахнул крыльями и стал набирать высоту. Мы летели на небеса.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
«Разные существа вкладывают в слово „небеса“ разные смыслы. Тролль, например, употребит прилагательное „небесный“, только говоря о еде. Для великана небеса — довольно короткий промежуток от его головы до звезд. Для единорога небеса там, где этот великолепный зверь в данный момент находится. А для волшебников? Над разработкой этого вопроса мои коллеги неустанно работают, но мне лично приходит на ум уютный домик вдали от налоговых инспекторов и неподалеку от квартала удовольствий в Вуште».
Еженедельное приложение к изданию «Наставления Эбенезума», выпуск 306— Посмотрим, посмотрим… — бубнил себе под нос Хьюберт. — Это должно быть где-то здесь. Вернее, лучше бы это было где-то здесь. Мои бедные старые крылья очень устали!
Мы поднялись на большую высоту и уже довольно долго летели, постепенно забирая влево. Дом драконов давно уже пропал из виду, вернее, походил теперь на едва заметную точку на искривленной поверхности земли. Дело в том, что лежащий внизу мир выглядел с высоты участком гигантской сферы, а реки, моря и горы казались всего лишь тонкими линиями, кляксами и точками, нанесенными на выгнутую поверхность. Должно быть, мы приближались к обиталищу богов.
Воздушный пейзаж все время менялся. Покинув вершину горы драконов, мы оставили облака внизу и поплыли по огромному океану чистого, прозрачного воздуха. Теперь, поднявшись еще выше, Хьюберт вновь вошел в зону облачности, хотя эта мутная пелена мало имела общего с тучами, клубившимися ниже. Перед нами возникло что-то белое, пушистое и довольно густое. Казалось, за этой занавеской скрывалось нечто, чего нам не положено было видеть.
— Смотрите! — взволнованно воскликнул Хьюберт, указав на темное пятнышко над нашими головами.
— Да уж, — ответил я, запрокинув голову. — А на что, собственно, мы смотрим?
— Указатель! — крикнул Хьюберт.
Оказавшись поближе, я разглядел, что пятнышко представляет собой не что иное, как надпись, каким-то непостижимым образом прикрепленную к брюху большого облака. Я прищурился и прочитал:
«ДОСТАВКА — ЧЕРЕЗ СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД».Под надписью была нарисованная стрелка, указывающая налево. Дракон слегка изменил направление, следуя указателю.
— Да уж! — крикнул я в самое ухо Хьюберту. — Ты уверен, что мы летим правильно? Мы вроде бы ничего не доставляем…
— Как это не доставляем? — возмутился Снаркс. — А наши наилучшие пожелания и заверения в совершеннейшем почтении к Плаугу Слегка Великолепному?
— Кроме того, — добавил дракон, — не помню, чтобы нас сюда приглашали. Кто знает, как нас встретит охрана? Думаю, если нам вообще суждено сюда проникнуть, то исключительно через служебный вход.
— Да уж, — сказал я, восхищенный здравомыслием моих спутников. Уж не близость ли небес так благотворно подействовала на их умственные способности? — Я тоже не хотел бы навлечь на нас чей-нибудь гнев.
Мне всегда казалось, что от богов следует ожидать всяких неприятностей — землетрясений, наводнений или каких других бедствий.
— Кажется, уже немного осталось! — крикнул Хьюберт. — Уж очень устали крылья.
Цвет облаков между тем менялся на глазах. Из белых они превращались в серые, как будто их испачкали в некоторых местах. Видимо, небесное покрывало не слишком часто отдавали в стирку.
— Еще один знак! — прогудел Хьюберт.
На ближайшем облаке я заметил нечто, напоминавшее коричневую заплату. Похоже было на дверь. На ней красовалась надпись крупными красными буквами:
«…ДНЯ …ВЕРЬ»— Чему, чему верить? — спросил Снаркс.
Я тоже сразу не понял, но, поразмыслив, сообразил:
— Если добавить четыре буквы, получится «ЗАДНЯЯ ДВЕРЬ».
— Теперь ты понимаешь, почему именно он у нас главный? — подмигнул Хьюберт Снарксу. — Что ж, кажется, нам сюда. Постучать?
— Почему бы и нет? — отозвался я.
Хьюберт постучал. Ответа не последовало.
— Кто-то же должен быть дома! — уверенно сказал Снаркс. — Это же небеса!
