Николай Воронков - Непослушная игрушка
Когда мы добрались до столицы, я сначала решил, что это очередная деревня. Но постепенно дома становились выше, улицы чище, народу было больше. Верона указывала дорогу, и мы куда-то ехали, ехали, пока не добрались до красивого особняка с охраной у ворот. Верона сказала несколько слов, и ее с поклоном пропустили, да еще и дали сопровождающего. А вот мы потом несколько часов маялись на улице. И не уехать, и не присесть толком, и солнце палит, и жрать уже охота. И вообще, куда она умотала? Если это ее дом, то почему нас не зовут? Если чужой, то какая такая надобность с дороги, немытой, тащиться в гости к весьма уважаемым, судя по дому, хозяевам?
Я уже собирался устроить маленький скандал, когда Верона соизволила появиться.
Вряд ли ее в гостях накормили, но она резко переменилась. На лице появилась какая-то успокоенность, что ли. И даже легкая улыбка, как будто ей очень хотелось чем-то похвалиться, но она себя сдерживала.
Снова поездка по улицам, и вот мы уже въезжаем в ворота другого особняка. Заметно меньше первого, двухэтажный, но тоже очень даже ничего. Похоже, Верону здесь знали. Прислуга забегала, но Верона только кивнула им и повернулась к Текло.
– Вот я и дома, – произнесла она. – И он в вашем полном распоряжении. Можете отдохнуть, привести себя в порядок. Вам все будет предоставлено.
Текло неожиданно смутился:
– Спасибо за приглашение, леди Верона, но мы привыкли к более простой обстановке. Если мы вам больше не нужны, то не беспокойтесь, мы найдем где устроиться.
– Ладно, – легко согласилась Верона. – Подождите немного.
Она ушла в дом, а мы остались у крыльца, не веря, что все закончилось и нам теперь не надо оглядываться на каждый шорох. Текло подошел ко мне.
– Чем думаешь заняться дальше? – спросил он, глядя в глаза.
– Чем? – Вопрос поставил меня в тупик. – Понятия не имею.
– Можешь присоединиться к нашему отряду. Работа всегда найдется.
– Не, – хмыкнул я. – Мне этой поездки хватит надолго. Лучше я попроще работу найду.
– Ну смотри. Если надумаешь, мы тебя всегда примем. Хотя… Тебе достаточно будет показать нож тварка, и тебя с радостью возьмут в любой отряд. Если два – то в элитный.
– А если три – то в королевскую гвардию? – невольно засмеялся я и удивился: я снова могу смеяться!
– Нет, – тоже улыбнулся Текло. – Тебе просто не поверят. И будут бить кнутом как вора, вруна и мошенника.
Подошедшая Верона с удовольствием смотрела на нас. Отозвала Текло в сторонку и передала ему мешочек с деньгами. Текло мельком заглянул в него и удовлетворенно кивнул. Они еще о чем-то пошептались.
Я решил, что на этом наши дороги разойдутся, и сунулся к Текло за своей долей, но Верона меня остановила:
– Гордан, я знаю, что у вас здесь никого нет. И снова предлагаю вам побыть у меня несколько дней и отдохнуть.
Предложение, конечно, заманчивое, если для одного. И взгляд у Вероны жалобно-зовущий, и перспективы волнующие. Но в груди вдруг всколыхнулась злость. Со всеми этими драками я как-то забыл, что это всего лишь фильм в реальной обстановке. А Верона, скорее всего, приглашенная артистка. И кто-то сейчас радостно потирает лапки в предвкушении эротических сцен с участием героя-землянина.
Мир вокруг будто подернулся черным.
– Благодарю, леди Верона, но я не привык жить альфонсом. А заработанных мною денег хватит и на кров, и на постель, и… и на все остальное.
Улыбка Вероны тоже померкла.
– Ну что ж, вам решать. Возьмите, – и протянула мне довольно увесистый кошелек.
– Благодарю. – Я чуть отстранился. – Свою долю я получу у Текло.
– Это не доля, а знак мой благодарности вам.
Я на короткий миг засомневался, и Верона силком сунула кошелек мне в руки:
– Да бери же, бесчувственный ты чурбан!
Стоявший неподалеку Текло подошел, посмотрел на меня, на уходящую Верону, снова на меня…
– Дурак ты! – неожиданно бросил он.
– Может быть, может быть…
Но у меня не должно быть друзей, привязанностей и дома. От киношников я не спрячусь, а вот что я буду делать, где и с кем – пусть попробуют угадать, если смогут.
Я небрежно перебросил повод своего коня Текло:
– Как насчет моей доли?
Текло вздохнул, но не от жадности, а как бы сожалея, что такой дурак, как я, уродился на свет. Молча отсчитал мне десяток серебряных монет.
Наемники повернули направо по улице, а я задержался в воротах, оглядываясь по сторонам.
– Ну здравствуй, столица! Повеселимся?
Часть вторая
Столица
Несколько минут я осматривался, хотя особого выбора и не было. Позади дом Вероны, направо отправился отряд Текло, так что мне только налево. Неожиданно спину обожгло ощущение чужого взгляда, и я чуть было не схватился за нож. Но вражды вроде бы не ощущалось. Смотрели очень пристально, требовательно даже. Верона, что ли, не может успокоиться? Ведь до дому добрались, что ей еще надо? Вот ни в жисть не поверю, что кому-то может нравиться то, во что я превратился. Грязный, обросший, противный. И вроде бы ни единого ласкового слова Вероне не говорил. Так что относиться ко мне хорошо она может только по указке и за деньги. Ну и зачем осложнять ей жизнь противной работой?
Усмехнувшись, повернул налево. Дневная жара спала, идти было легко, и я с интересом оглядывался вокруг. И к новым реалиям надо привыкать, и найти тот кусочек пестрого мира, на фоне которого я не буду выделяться. В дороге особого разнообразия не было. Путешествующих можно было условно поделить на три категории: «водилы – дальнобойщики», «купцы – экспедиторы», «охрана – наемники». Да еще дорога всех уравнивала. Ночевки в лесу, на земле делали всех похожими. Простая практичная одежда, необходимый минимум оружия. Простые привычки и запросы.
А теперь вдруг оказалось, что жизнь этим не ограничивается. И женщин бывает много, и чистенькие они не только по праздникам. Навстречу попалась парочка очень даже симпатичных, в ярких платьях, но они предпочли меня не заметить. Судя по всему, я находился в богатом районе. У мужчин в одежде тоже наблюдалось некоторое разнообразие, но внятно объяснить его я бы не взялся. Для меня и раньше брюки от штанов отличались только наличием стрелок. Из верхней одежды отчетливо различу пальто, куртку и пиджак. А вот внутри этих видов деление всегда было для меня загадкой. Вполне может оказаться, что здесь, как у шотландцев на килтах, даже размер клеток, их цвет и чередование могут иметь огромное значение. Так что самостоятельно выбирать себе одежду я не решусь. А то вдруг окажется, что я присвоил себе одежду герцога или местного изгоя. Мне это надо? Лучше перебраться в такой район, где я окажусь своим даже в этой одежде.
Двигаясь зигзагами, часа через полтора все-таки добрался до такого района. Народ попроще, дороги похуже, да и запахи появились не пойми какие. То ли помои, то ли какое-то производство, где много мусора и вони. Но выбирать не приходилось. Да и не из чего особо. Дома стояли серые, обшарпанные. Маленькие лавки попадались, но вот гостиниц, в моем понимании, не было. Вскоре мне надоело ходить кругами, и я подошел к мальчишке, который сидел на пустой бочке, разглядывая прохожих, и от скуки плевал по сторонам.
– Эй, пацан, где тут можно остановиться переночевать?
Мальчишка окинул меня взглядом:
– А что дашь?
– Могу по шее дать, – усмехнулся я.
– Да пошел ты! – Пацан презрительно сплюнул уже мне под ноги.
А вот это он зря сказал. Во всяком случае, мне, сейчас и в таком настроении. Я сгреб нахаленка за шкирку:
– Могу твое ухо подарить.
– Это как?
– Сначала отрежу, потом подарю. А могу и собакам скормить. – Мальчишка задергался, безуспешно пытаясь вырваться. – Но я сегодня добрый, так что могу оставить их на прежнем месте. Ну так что, покажешь?
Мальчишка задергался сильнее:
– Ты че, мужик, совсем свихнулся? Да ты знаешь, на кого руку поднял? Можешь считать себя трупом! Да я сам тебе уши отрежу! – и вдруг заорал: – Эй, помогите, убивают!
Не успел я удивиться смелости и наглости местной шпаны, как сзади раздался грубый голос:
– Эй, ты чего мальца обижаешь? А ну отпусти!
Я оглянулся. Троица весьма крупных парней надвигалась на меня с нехорошими улыбками.
То ли у меня за последний месяц характер испортился, то ли взгляды парней я понял не так, то ли стали формироваться специфические рефлексы, но я сдвинулся, поставив мальчишку между нами, и приставил нож к его горлу.
– Да кто же его обижает? – удивился я. – И не держу я его, пусть идет куда хочет.
Воротник я и правда отпустил, но мальчишка, чувствуя нож у горла, сам попятился назад и уперся в меня.
Парни притормозили.
– Ты это… нож-то убери.
– А с чего вдруг? – снова удивился я. – Нож мой, что хочу, то с ним и делаю. И люблю я вот так, в согнутой руке, с ним ходить. А ты иди, мальчик, иди, а то тебя, наверное, друзья заждались.
