Лоуренс Уотт-Эванс - Кровь Дракона
Опять перед ним возникла дилемма: стучаться в гостиницу, где мог ночевать мужчина в коричневом, или спускаться к «Солнечным лугам».
Поразмыслив, он направился к лестнице.
Споткнулся на верхней ступени и едва кубарем не полетел вниз, но все-таки удержался и спустился по лестнице, как положено, ногами.
У сходней, как и на барже, нес вахту один из матросов. Он сидел на стуле, положив на колени меч. И смотрел на Думери.
— Э... привет, — поздоровался Думери. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть стрекот ночных насекомых.
— Привет, — отозвался вахтенный.
Думери прошелся по причалу, вернулся к сходням.
— Я ищу одного человека. Несколько дней назад я видел его на борту вашего судна.
— И что? — полюбопытствовал вахтенный.
— Крупный такой мужчина, с темно-каштановыми волосами, в одежде из коричневой кожи. Он поднялся на борт у моста Азрада.
— Я знаю, о ком ты говоришь, — кивнул матрос.
Только сейчас Думери заметил, что говорит он с акцентом.
— Вот и хорошо. Он мне нужен. Я хочу поговорить с ним.
Вахтенный поднял меч, указал им на восток.
— Странное ты выбрал время, не правда ли?
— Да, конечно, — согласился Думери. — Я боялся, что он уйдет до того, как я переговорю с ним.
— Ага. Значит, ты торопился?
Думери кивнул.
— Да, торопился.
— Так торопился, что не успел привести себя в порядок?
Тут Думери посмотрел на себя.
Туника — лохмотья. Штаны — в вырванных лоскутах. Ссадины, царапины на теле, плотная корка грязи на коже. Башмаки, к счастью, целы, но выглядят так, словно им место на свалке.
— В темноте я сбился с дороги, — пояснил он. — Пару раз упал.
— Это твои проблемы, мальчик, — ответил вахтенный. — Извини, но в таком виде я тебя на «Солнечные луга» не пущу, будь ты хоть сыном барона или переодетым Богом.
— Так он на борту? — спросил Думери. — Мужчина в коричневом? Охотник на драконов?
Вахтенный всмотрелся в Думери. На востоке небо просветлело. На корме и носу судна ярко горели фонари. Большая луна зашла, но малая еще плыла по ночному небу. Короче, света хватало.
Вахтенный решил, что режим секретности не по его части.
— Этого мужчину зовут Кеншер сын Киннера, мальчик. На судне его нет. Скорее всего он в «Жареном поросенке». Дальше он с нами не плывет. Дважды в год мы забираем его отсюда, а по пути назад высаживаем.
Словно гигантская ноша свалилась с плеч Думери. Он облегченно вздохнул.
— Огромное вам спасибо! Значит, я с ним не разминулся!
Он повернулся и взбежал по лестнице, не слыша голоса вахтенного, советовавшего мальчику смотреть под ноги и никому не говорить, от кого он узнал о Кеншере.
Теперь Думери знал, как зовут мужчину в коричневом: Кеншер сын Киннера. По этшарским стандартам имя необычное, но далеко не экзотическое. У Думери создалось впечатление, что северяне в сравнении с жителями Этшара чаще используют имена родителей.
Взлетев на веранду, он уперся руками в дверь гостиницы, полагая, что она тут же откроется.
Дверь не открылась. А вот мокрые башмаки заскользили по начищенному паркету веранды, и Думери шмякнулся носом и подбородком о тяжелый дуб дверных панелей. Кровь из носа не потекла, но Думери едва не вскрикнул от боли.
Он потер ушибленный нос, попытался повернуть рукоятку.
Дверь по-прежнему не открывалась.
Думери нахмурился. Впервые он видел гостиницу с запертой дверью. Какой же смысл отгораживаться от возможных клиентов?
А может, владелец боится бандитов, шастающих в здешних краях? Все-таки это не Этшар. Думери огляделся в поисках веревки, колокола или колотушки.
Черный металлический шкворень висел рядом с вывеской. Поначалу Думери и не заметил его. Один конец шкворня уходил в деревянный короб, укрепленный на стене.
Думери поднял руку и дернул за шкворень.
Он легко опустился вниз, а когда Думери отпустил его, вернулся в прежнее положение, вероятно, под действием противовеса. Вроде бы в гостинице что-то звякнуло, но полной уверенности у Думери не было.
— Le'kh gamakh? — раздалось из-за двери.
Думери мигнул. Язык не этшарский.
Ну конечно, догадался он, к нему обращались на сардиронском. Гостиница же находилась в землях баронов.
К сожалению, Думери не знал ни слова по сардиронски, так что сказанное могло означать что угодно: добро пожаловать, уходи, назови пароль или ключ под подоконником.
— Я не говорю на сардиронском, — ответил он не очень громко, чтобы не побеспокоить постояльцев.
Никто ему не ответил.
Он стоял, оглядываясь, гадая, что же делать дальше, когда что-то заскрипело и в двери, на дюйм или два выше его головы, открылось окошко, размером с ладонь взрослого человека. На него глянули зеленые глаза под седыми кустистыми бровями, и в них Думери прочитал изумление.
— Привет, — поздоровался Думери.
Глаза мигнули, человек посмотрел вниз, заметил-таки мальчика.
— Привет, — ответил ему голос старика.
— Можно мне войти?
— H'kai debrou... ie'tshei. Да, один момент, — ответили ему. Окошко закрылось, лязгнул металлический засов, дверь распахнулась.
Перед Думери возник мужчина в белом фартуке, надетом поверх красной ночной рубашки. Он стоял на пороге, загородив Думери дорогу, оглядывая мальчика с головы до ног.
— Господи, парень... в каком же ты виде! — воскликнул мужчина.
Думери облегченно вздохнул. Значит, хозяин гостиницы говорил на этшарском.
В этом бизнесе, подумал он, знание языков просто необходимо.
— Я ищу человека в одежде из коричневой кожи, которого зовут Кеншер сын Киннера, — объяснил Думери свой приход.
— Он... ie'tshei... ожидает тебя?
— Он — йетши?
— Нет, нет. Он ожидает тебя?
— Он здесь?
— Я... ie'tshei, с чего я должен говорить тебе об этом?
Думери устал. Просто вымотался донельзя, так что новые препятствия, возникающие буквально на ровном месте, когда он почти дошел до цели, вывели его из себя:
— Неужели так трудно сказать, здесь он или нет? И что означает ваше йетши?
— Ie'tshei на сардиронском означает «я хотел сказать», мальчик, — ответил хозяин гостиницы. — И не надо высмеивать мой этшарский, хорошо? Если ты хочешь, чтобы я правильно выговаривал слова, переходи на сардиронский. Мы уже не в Гегемонии. В твоем возрасте я объяснялся на четырех языках. Иначе мне бы не стать здесь хозяином. А ты, похоже, знаешь только этшарский. Так что будь со мной повежливее, мальчик, все-таки ты пришел ко мне, а не наоборот.
— Извините, — ввернул Думери, но хозяин гостиницы словно и не услышал его.
— Ты появляешься за час до рассвета, когда я могу хоть немного поспать, пачкаешь грязью чистый пол, выглядишь словно последний нищий, не говоришь, кто ты такой, подсмеиваешься над тем, как я говорю на иностранном языке, да еще заявляешь, что хочешь пообщаться с одним из моих постояльцев, который тоже спит, полагая, что он здесь, хотя я тебе этого не говорил... Мальчик, тебе бы лучше заплатить за комнату, ванну, еду и новую одежду, потому что, если ты не заплатишь, я тебя не пущу и на порог. В таком виде ты мне в гостинице не нужен. Ты распугаешь всех клиентов.
— Извините, — повторил Думери.
— Извинениями ты не обойдешься. Деньги у тебя есть?
Думери посмотрел на кошель на поясе. На шесть медных монеток многого здесь не купишь. Их не хватит на новую одежду и все остальное. А уж на сочувствие рассчитывать не приходилось.
Хозяин гостиницы правильно истолковал взгляд Думери.
— Денег нет. Вон отсюда, мальчик! Вон! — И легонько толкнул Думери в грудь.
Только тут Думери осознал, что хозяин гостиницы — настоящий гигант. Вышибалы ему не требовались. Он мог утихомирить любого буяна.
С неохотой Думери отступил на шаг, и тяжелая дверь захлопнулась в дюйме от его носа.
Глава 18
Наблюдательный пост Думери устроил в кустах, у самого обрыва. Усталость буквально валила его с ног. Начиная дремать, он падал вперед, царапая лицо о ветки, и сразу просыпался, лихорадочно оглядываясь, прежде чем вспоминал, что смотреть ему надо только на дверь гостиницы.
Солнце уже давно поднялось, когда мужчина в коричневом, охотник на драконов, вышел из гостиницы. Вновь он был одет в кожу. Шерстяная туника, в которой он покинул гостиницу «У моста» и поднялся на борт «Солнечных лугов», вернулась в тюк.
Сойдя с веранды, он повернул направо, обогнул гостиницу и зашагал по единственной улице деревушки, переходящей в хорошо утоптанную дорогу.
Думери вылез из кустов и последовал за ним.
Ему уже надоело прятаться. Он решил, что подбежит к Кеншеру, остановит его, представится и потребует, чтобы тот взял его в ученики. В конце концов он, Думери, покинул безопасный Этшар, чтобы последовать за ним в леса и горы Сардирона. Разве это не доказывало серьезность его намерений? Неужели мужчина в коричневом и теперь будет сомневаться в его способностях? Неужели не поймет, что именно такой смелый и решительный ученик ему и нужен?
