Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц
Он осторожно опустился за стол напротив — соблюдает субординацию, но по глазам вижу, что счастлив, доволен, радостен, его талантам снова есть применение, его душа не лишняя на свете.
— Ваше высочество, Будакер со своей армией продвинулся дальше, чем этот лагерь. Там сейчас Палант и Растер, у них наиболее обученный отряд, а еще целое войско троллей…
— Войско? — переспросил я. — Мне казалось, их было около двухсот человек… гм… ладно, пусть голов.
— Мне тоже так казалось, — ответил он со странно веселым блеском глаз. — Потом вижу, что хоть в боях должно стать меньше, но их, напротив, все больше!
— И что выяснилось?
Он довольно заулыбался:
— Оказывается, к ним присоединились удальцы из местных троллей. Так что это наиболее ударная наша сила. Драться они обожают, а во всем остальном неприхотливы. Из добычи им хватает того, что подберут на поле брани да сдерут с убитых. Домой вернутся богачами!
— Прекрасно, — сказал я. — Вы проводите мудрую политику, герцог!.. Королевства есть наши и не наши, а вот тролли пусть будут все нашими. Это даст нам громадные преимущества. Все-таки тролли обитают почти во всех крупных и дремучих лесах.
— Ваше высочество?
Я объяснил терпеливо:
— Если их объявить гражданами нашего гуманного и демократичного… гм… это идея, кстати!
Он почтительно ждал и даже не двигался; по-моему, и дышать перестал, чтобы не спугнуть мои всеобъемлющие государственные мысли Ричарда Строителя, который идет следом за Ричардом Завоевателем.
— Да, — сказал я наконец, — это открывает просто ошеломляющие перспективы. Даже мне в них заглядывать страшноватенько. Но вернемся к нашим баранам…
— Это к вендоверцам? — уточнил Меганвэйл. — Да уж, бараны так бараны!.. Уже четвертый раз вступают со мной в переговоры…
— И всякий раз уступчивее?
Он кивнул.
— И на тон ниже. Сперва требовали, потом просто возмущались, теперь, когда их оборона, достаточно мощная кстати, прорвана, просят остановиться. Но все равно мы, к сожалению, не продвинулись дальше взаимных уверений в уважении и почтительном отношении к обычаям и рыцарским установкам.
Докладывал он очень серьезно и обстоятельно, как всякий, кто погружается в незнакомую для него область. Великолепный военачальник, умеющий правильно и молниеносно принимать верные стратегические и тактические решения, он впервые столкнулся с дипломатией, но повеление или поручение сюзерена хоть не приказ, однако Меганвэйл все привык выполнять очень тщательно, так приучил всех король Фальстронг, а во мне он чувствовал нечто фальстронжье, не зря же король так жалел, что я не его сын.
— Вы сделали все верно, — заверил я с удовлетворением. — Переговоры на первых этапах именно так и проходят. Быстрых решений добиваются только мальчишки, а мы же умудренные чем-то люди? Ну вот…
— Ваше высочество?
Я изрек великодушно:
— Можете передать, что я, в своей неизъяснимой милости, отыскал для них щель в моем плотном графике… и готов их принять. Завтра, скажем… в девять вечера.
Вендоверцы, все в высоких меховых шапках и меховых шубах, хотя не холодно, но это знак престижа и высокого достоинства, слезли с коней и, передав слугам, отряхиваются и приводят одежду в порядок.
Меганвэйл шепнул:
— В прошлые разы прибывали на повозках.
— Прекрасно, — ответил я. — Заторопились…
Он сказал с недоброй улыбочкой:
— Страшатся, что вы прибыли на час-другой и вскоре покинете войско…
Он умолк, вендоверцы направились к нам, на ходу выравниваясь, кому идти впереди, кому по бокам, насколько приотстать, чтобы главная фигура была видна сразу.
Меганвэйл спросил тихонько:
— Примете в моем шатре?
Я покачал головой:
— Пусть видят, что вы ангел рядом со мной.
Переговорщики приблизились, но колени не преклонили: мы не во дворце, и я не на троне, ограничились поклонами и помахиванием шляп.
— Лорды, — произнес я вопросительно.
— Ваше высочество…
— Чем обязан такой честью? — спросил я.
Один, который постарше и у которого золотая цепь на груди потолще, произнес вежливо:
— Я граф Лиутерд Колридж, а это граф Энтони Спенсер. Мы приближенные короля Буркхарта Третьего. Посланы Его Величеством для переговоров.
Я кивнул:
— Переговоры — это прекрасно. Будучи человеком насквозь мирным, как какой-то премудрый пескарь, я всегда сторонился любых конфликтов. Потому я рад слышать, что вы предпочитаете переговоры.
Колридж зыркнул в сторону шатра Меганвэйла, но я и бровью не повел, рассматриваю их в упор холодно и достаточно равнодушно, как человек, давно принявший решение, на которое не повлияют никакие переговоры. Ну, если не предложат что-то совсем уж особенное.
— Ваше высочество, — произнес граф Спенсер, — мы бы хотели уладить недоразумение, из-за которого вы и оказались здесь с таким огромным войском.
— Это еще не огромное, — ответил я небрежно.
— Ваше высочество?
— Я мобилизовал силы четырех королевств, — сообщил я. — Сейчас в Вендовер вошли Первая Турнедская армия и Первая Вартгенская, обе победоносные и познавшие, а вот армии Сен-Мари и скарляндов на подходе… У вас кто-то всерьез верит, что выстоит против такой мощи?
Они не переглянулись, но одновременно поджали губы, во взглядах одинаково метнулось беспокойство.
— Его Величество дал нам большие полномочия, — произнес граф упавшим голосом.
— Насколько большие?
Он сказал совсем мертвым голосом:
— Мы не хотим войны. Мы готовы согласиться на ваши требования.
— Наконец-то, — сказал я. — Но тут одна проблема…
— Ваше высочество?
— Я тот, — пояснил я, — кто принимает решения. И отвечает за них. Вы же только исполнители. Ваши войска так долго и упорно, отдаю им должное, оказывали ожесточенное сопротивление, что я начинаю сомневаться, что ваш король не передумает в последний момент.
— Ваше высочество!
— Сделаем так, — сказал я резко, — это будет только справедливо: вы возвращаетесь в столицу и докладываете королю Буркхарту, что я готов встретиться с ним и подписать договор о прекращении войны. Вы же видите, что сейчас, если я подпишу какие-то договоры с вами, это будет умаление моего достоинства. Ваш король будет доволен, но мои лорды обидятся.
Они переглянулись, посмотрели на грозные лица моих лордов, наконец граф Колридж произнес с неохотой:
— Да, это логично… Просто нам хотелось бы поскорее прекратить эту войну.
— Знали бы вы, — воскликнул я, — как этого хочу я! Мудрость политика в том, чтобы достигать цели без войны! Это дураки воюют, они другого не понимают… Потому, если хотите, чтобы это прекратилось, поспешите к Его Величеству и расскажите обо всем, что здесь видели и слышали.
Они одновременно повернулись и удалились так слаженно, словно близнецы, что чувствуют друг друга. Я выждал, когда сядут на коней и умчатся, повернулся к Меганвэйлу.
— А где Палант?
— Он чуть левее, — сказал Меганвэйл. — Сэр Растер и его тролли, скажу вам, просто звери, а не люди!.. Они проламывают любую оборону. Я запретил им продвигаться дальше, а то вдруг их окружат, а мы не сумеем к ним пробиться.
— Прекрасно, — сказал я, — нужно будет навестить. Отряд Растера там?
Он кивнул.
— Хотите спросить, там ли тролли? Да, они хоть и держатся отдельно, но когда выпьют, я уже и не различаю, кто там тролль, а кто простолюдин из моего Варт Генца с боевым топором.
— Передам от вас, — пообещал я, — что вы о них высокого мнения.
— Самого высокого, — сказал он. — Самого!
ГЛАВА 14
И снова Бобик привычно несется впереди, с разбега перепрыгивает небольшие овраги. То же самое делает и арбогастр, из-за чего я задерживаю дыхание и сжимаюсь в комок, потому что удар о конскую спину всякий раз со свинячьим хрипом освобождает дыхание, а задница немеет от удара.
Мимо с ревом проносятся скалы, скорость создает причудливые эффекты, затем внезапный пугающий простор и снова бешеный грохот копыт, а за спиной остаются неширокие реки и непроходимые глубокие овраги.
Потом показались обозы, я сбавил скорость, но пронесся в сторонке, чтобы не ввязываться в разговоры, чуть позже увидел длинную металлическую змею, ползущую по дороге, повторяя все ее движения, это пехота Будакера, конница идет впереди с небольшим отрывом.
Я сблизился, мне сообщили, что Палант с большим отрядом двигается впереди, и еще через четверть часа я увидел его конницу, а впереди, чего никак не ожидал, два отряда зеленокожих гигантов с топорами и дубинами в руках.
Они угрюмо и грозно ревели в лад, я не сразу понял, что это их военно-походная песня:
— За зе-е-емлю, за во-о-олю…
— За лу-у-учшую долю.
