Галина Черная - Хроники оборотней
— Мы тоже, — вздохнула я.
В этом-то и проблема — никто не знает, как с ним бороться. Но если его можно усыпить, значит, можно и как-то придушить во сне? Хотя, конечно, кощунственно думать такое при страдающем отце-создателе…
— Может быть, все дело в красках? Вы случайно не замешивали их на кладбищенской пыли? А толченый прах висельника не добавляли?
— Нет, что ви… Ой, мое больное сердце! Обычные масляные краски «Лондонская палитра», в коробочке, два шиллинга три пенса. Правда, большинство цветов в лессировке дают мрачные серо-коричневые оттенки, но мне именно это и было надо.
Как оказалось, Рейнольдсон действительно не знал, каким образом этот персонаж ожил. Помнил лишь то, что почему-то решил взять размер холста гораздо больший, чем обычно, нарисовал непонятно кого в полный рост и лишь последним штрихом лиловой краски закрасил ему нос, как в дверь постучали, пришел издатель. Когда они вместе вернулись в студию, полотно было практически пустым, на сумрачном фоне оставался только нестрогий силуэт…
— Вот, держу ее отдельно. — Художник даже показал мне эту картину, принеся из другой комнаты.
Действительно, зрелище было жутковатое, но впечатляющее. Узкие плечи и громадный нос, короткая шея, крючковатые пальцы. Силуэт, проступивший на сером холсте, был как живой, казалось, он просто вырвался из плоскости картины, стянув с собой даже грунтовку.
— А как же он одевается, кто ему теперь костюмы подрисовывает? Ведь он всегда в новом, а один раз даже с рогами появлялся… Откуда у него все это? Где он живет, чем питается, сколько спит, когда ходит в баню? — начала я, но Рейнольдсон с печальным вздохом унес картину обратно.
— Ви не верите мне… У нас с ним нет никаких связей, а о его парадоксальных способностях даже мне мало что известно. Вероятно, кто-то управлял моей талантливой рукой, вел мою кисть. Такое часто бывает с гениями! Я был использован неведомыми высшими силами, которым почему-то непременно нужно было пустить это чудовище в наш мир! Возможно, он наделен умением менять внешность по своему усмотрению, не пользуясь ничьими услугами. И он дьявольски разумен, клянусь вам!
— Да уж, классический сюжет второго Франкенштейна, — вздохнула я. Сострадание моя вторая натура, что делать — грешу сентиментальностью…
За разговором я как-то даже забыла одеться, не делая лишних движений, чтобы не сбить Рейнольдсона с мысли. И вот в тот момент, когда мне взбрело в голову наконец-то вернуться за ширму, в окне мелькнул чей-то силуэт.
— Ой, там кто-то есть!
— Кто там может быть, мисс. — Художник смахнул непрошеную слезу, а я снова увидела мелькнувшую в окне знакомую личность.
— Вэк… Но это же он!
За окном прыгал Джек Попрыгунчик, старательно пытаясь разглядеть меня сквозь мутноватое стекло.
— Никаких связей, значит?! — Я гневно ткнула пальцем в хамоватую ухмылку монстра. Тот откровенно разглядывал меня, разочарованный, что не застал обнаженной, как наверняка рассчитывал. Комиксист вжался спиной в стену, изо всех сил демонстрируя, что он здесь ни при чем! Эх, сейчас бы хороший бластер или по крайней мере приличный револьвер — и я бы сняла Попрыгунчика на взлете… Но ничего подходящего под рукой не оказалось, а Джек исчез так же неожиданно, как и появился.
Я бросилась к окну, буквально в ту же секунду раздался родной голос с улицы:
— Алина, держись! Мы рядом, а Рейнольдсон пусть не пытается бежать, все выходы перекрыты!
Через полминуты мои агенты были уже наверху, бедная дверь слетела с петель, будто ее вышибли македонским тараном. Грозный котик с яростным Алексом ворвались внутрь.
— Я невиновен! — на всякий случай возопил запаниковавший еврей.
Должна признать, что вид моих напарников вызывал спазмы и непреодолимое желание сию же секунду писать завещание. Причем отчисляя все имущество не кому-нибудь, а на богоугодные цели…
— Как вы тут оказались, ребята? — Я нервно поправила сползающую простыню, изо всех сил стараясь не краснеть.
Командор переводил горящий взгляд с меня на художника, словно бы решая, что стоит сделать в первую очередь — задушить его или выслушать меня? Агент 013 с видом крутого профессионала уже совершал обыск, бесцеремонно орудуя всеми четырьмя лапами. Эскизы, наброски и незаконченные холсты небрежно отметались в сторону…
— Мы шли за Попрыгунчиком. Удивительное дело — он еще и во времени перемещается. А этот… Надеюсь, он не успел… оскорбить тебя словом или действием… — В глазах Алекса читался неумолимый приговор.
— Что ты, любимый, конечно же нет! — Я быстро прикрыла художника спиной. Рейнольдсон испуганно закивал, денек у него выдался — не позавидуешь… — Во-первых, даже не собирался, а во-вторых, неужели ты думаешь, что я бы позволила?
— Конечно нет, — устало выдохнул командор. — И все-таки, может быть, тебе лучше одеться, а то он на тебя смотрит.
— Что ви, что ви, и в мыслях не было! Это просто мое врожденное косоглазие, — без тени насмешки в голосе искренне соврал комиксист.
— Ребята, я все выяснила. Он действительно сотворил Попрыгунчика, нарисовав его вон на том холсте, но ответственности за его поступки не несет.
Профессор громко хмыкнул, дескать, еще бы, кто захочет нести ответственность.
— Нет, правда, он не знает, как им управлять.
Я быстро рассказала ребятам все, что узнала за последние полчаса, проиллюстрировав рассказ картиной с пустым силуэтом Джека. Рейнольдсон только усердно кивал, как будто вместо шеи у него была дергающаяся пружина. Он, как мог, демонстрировал искреннее желание сотрудничать с «властями», не знаю, за кого он нас принимает, но разубеждать, видимо, не стоит. В смысле пока…
Уж не знаю, кого и в чем я убедила, но Алекс на протяжении всего рассказа сохранял суровое выражение лица.
— Понятно. Ты молодец. Вроде бы все по делу, но… при чем здесь Диккенс?
Угу… Итак, Пусик выдал меня с потрохами! Вот только мелочной ревности мне здесь еще и не хватало. Стоило Алексу удостовериться, что со мной не случилось ничего страшного, как он тут же впал в неуправляемые подозрения. Ну неужели сразу не видно, что я всегда чиста, как английская фарфоровая чашка?!
— А почему он должен быть при чем-то, — отчаянно краснея, зевнула я, мужественно сохраняя невинность в голосе. — Так, случайное, ни к чему не обязывающее знакомство… Кстати, сегодня мы идем в «Ковент-Гарден».
— Мы?!
— Ой, ну ты, я, кот и он! Мы — это все мы, возражения не принимаются. Нельзя побывать в Лондоне и не сходить на спектакль в «Ковент-Гардене»! В конце концов, вы целый день мотались по временным отрезкам и имеете право по-человечески отдохнуть.
— Я тоже так думал, хотя и предполагал несколько другой отдых. А теперь придется на ночь глядя ехать в театр, с умным лицом смотреть всякую муру плюс поддерживать вежливые разговоры с этим Диккенсом?!
— С тем самым Чарльзом Диккенсом!
— Ах, с тем самым…
— Можешь не говорить, молчи. Главное, не забывай, что ты… мой брат… двоюродный, — через силу добавила я, стараясь не столкнуться с Алексом взглядом.
— Мур-мур-лямур! — многозначительно пропел агент 013, вихляя бедрами. Прибила бы мерзавца, но крыть нечем… Если бы Алекс признался, что гуляет под ручку с молоденькой Сарой Бернар и это просто такая милая дружба, я бы тоже не поверила.
Профессор укоризненно покосился на меня и надул щечки. При Рейнольдсоне он особо болтать не мог, соблюдая конспирацию, но любой дурак с ходу догадается, что этот кот не так прост и за плечами у него два университетских образования!
— Хм, пожалуй, мне пора переодеться. — Я поспешно нырнула за ширму, подальше от осуждающих взглядов моих мужчин. И ведь не в первый раз они против меня объединяются! Может, это где-то в чем-то справедливо?
Ученые защитнички Джека сильно припозднились, мы встретились с ними уже на пороге. Похоже, сегодня у бедного комиксиста получился «день открытых дверей против доброй воли». Он еще не успел отойти от нашего визита, как два идентичных джентльмена начали новые разборки.
— Мы ведь вас предупредили… — Один из «близнецов» презрительно скривил губы.
— Я заплачу за разбитую посуду, — честно покаялась я, но ученые смотрели только на командора.
— Разумеется, господин Орлов понимает, что следующего предупреждения не будет.
Алекс демонстративно, с хрустом размял пальцы, а котик, загородив пушистой спинкой меня, выразительно поднял вверх средний коготь!
— Таки ви все из тайной полиции Тайваня?! — Художник, видимо, окончательно рехнулся, но переубеждать его не стали.
Я поспешно всех вытолкала за дверь. Сначала любимого, нежно подпихивая в спину, потом упирающегося кота за хвост, следом обоих «секьюрити». Надеюсь, запереться Рейнольдсон догадается сам…
— Хватит, хватит, чего вы к нам прицепились? — Притворно причитая, я переводила назревающий конфликт в самую мягкую фазу. — Никакого Джека мы не ищем, конвенция превыше всего! Меня пригласили попозировать искусства ради, а эти два ревнивца… Короче, дело личное, интимное, внутрисемейное, сами разберемся.
