Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой
Маг помедлил несколько мгновений, а затем начал с тщанием выполнять пассы одного из самых могущественных заклинаний Вентаны — заклинания Зависания. Внимания на него обращали мало, никто, стало быть, не мешал, и результат не замедлил сказаться. Над поляной раздался громкий и мелодичный звук, и все гномы застыли в совершенно неестественных позах. Не осознавший покамест, что случилось, юноша ещё несколько мгновений бегал по поляне, делая неожиданные прыжки влево и вправо, пока его не остановил голос мага.
— Не трать свои силы понапрасну, юноша, они уже не опасны! — торжественно молвил маг. Именно молвил. Рационально это объяснить сложновато, но хороший маг редко упускает возможность что-нибудь молвить.
Юноша остановился и, тяжело дыша, огляделся. Он увидел гномов, застывших в разнообразных позах, костёр, и мага, выходящего из тьмы ко свету.
— У вас попить не найдётся? — спросил юноша.
— Пожалуйста, — сказал маг, порылся в своей дорожной сумке, вынул оттуда и аккуратно положил подле костра флягу. Юноше пришлось подойти к костру, чтобы утолить жажду, и маг получил прекрасную возможность ещё раз его рассмотреть.
— Ага, — сказал маг неопределённым голосом. — Вот, значит как. Ясно.
На лице его, однако, была сложная смесь выражений, одно из которых недвусмысленно говорило о том, что на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот и ничего магу не ясно, а другое свидетельствовало о напряженных попытках мага что-то вспомнить. Остальные выражения говорили о материях столь несущественных, что мы не будем их касаться. Самое противное заключалось в том, что маг не мог сообразить, что именно он пытается вспомнить.
Бывает.
Истратив ещё несколько мгновений на тщетные мысленные потуги, маг решил перейти к делам более насущным.
— Минут через двадцать они отойдут от столбняка, — сказал он и стал собирать вещи. — Будет разумно, если мы постараемся уйти отсюда как можно дальше.
Юноша кивнул, постоял в нерешительности некоторое время, а затем подошел к застывшему невдалеке предводителю гномов и стал сдирать с него одежду. Одевшись, он некоторое время со злобным удовлетворением на лице смотрел на голого гнома. Внезапно его глаза блеснули, и он, не оборачиваясь, крикнул:
— Слушай, если ты маг Вентаны, у тебя должна быть стойкая грим-краска.
— У нас мало времени, — сказал маг, но всё же кинул юноше небольшой футляр.
Юноша ловко махнул рукой и футляр не поймал.
— Я быстро, — торопливо проговорил он, шаря руками в траве.
~
Вскоре они были уже довольно далеко от костра. Блекло светил, мотаясь впереди по курсу движения, малый шар голубого магического света, отбрасывая мрачные тени. Через лес волшебник и юноша ломились особенно не таясь, принеся скрытность в жертву скорости. В душе маг надеялся на невысокие следопытческие качества гномов, и не без основания: от существ, большую часть жизни проводящих под землёй, сложно ожидать хорошего знания леса.
Прошло около часа, прежде чем маг счёл, что можно сделать привал.
— Стоп, — сказал он.
Юноша остановился. Маг с неудовольствием посмотрел на гномьи топоры, которые парень, проявляя недюжинное упрямство, тащил наподобие вязанки хвороста на плечах своих, но ничего не сказал.
— И что теперь? — спросил юноша.
— Лично я буду спать! — сказал маг. Затем он отвязал от заплечного мешка одеяло и щёлкнул пальцами, отчего магический шар с тихим треском истаял. В темноте было слышно, как маг ворочается, закутываясь поудобнее в одеяло.
Юноша постоял немного, вглядываясь в окружающую тьму, затем вздохнул и наощупку улёгся на землю, думая о том, что уснуть ему вряд ли удастся.
~
Солнечный луч прорвался сквозь неплотную завесу веток, упал на лицо и заставил открыть глаза. Юноша увидел сквозь ветви синеву майского неба, ощутил своей кожей свежесть майского утра, почувствовал всем телом стылую скованность членов. Приподняв голову, юноша увидел ещё и мага, сидевшего на корточках и что-то жевавшего.
— Доброе утро! — бодро сказал маг. На взгляд юноши, слова эти были исполнены злой иронии, ибо ночёвка в лесу без костра приводит к обилию малоприятных ощущений при пробуждении.
— Доброе утро, — ответил юноша, с кряхтением встал и со стоном потянулся.
— Как твоё имя? — спросил маг, жуя. — Делить трапезу с незнакомыми людьми неприлично.
И тут юноша немного мага удивил. Он поклонился и… ничего не сказал. Было видно, что раздирают его какие-то сомнения, и вид у него был словно у человека, пытающегося, ну скажем, по памяти прикинуть, как повлияет повышение торговой пошлины на ввоз пшеницы в Ортаск на цену кузничных изделий в Пемолюксе.
— Микки с Пелейн, ученик лекаря, — сказал он наконец.
— Отлично, — сказал маг и кинул юноше небольшой основательно промаслившийся бумажный свёрток. — Меня зовут Хромой Сом. Маг Вентаны, второй руки. Тридцатая волна, к вашим услугам.
Своё имя и звание маг произнёс с удовольствием, что говорило о том, что магом второй руки он стал недавно. Так сказать, не испарилась ещё прелесть новизны от повышенья статуса.
Юноша призадумался. Слава о магах Вентаны шла далеко. Отчасти по причине нескромности самих магов, не устававших хвалить на всех перекрёстках свои возможности, отчасти оттого, что маги Вентаны и в самом деле знали множество могущественных заклинаний как против, так и для различных напастей. Микки мог бы долго и полезно думать на эту тему, но голод, как это часто бывает в жизни, оказался сильнее отвлечённых желаний. Юноша развернул свёрток, обнаружил там два куска хлеба, переложенных ломтями жареного мяса и зеленью, и немедля приступил к завтраку.
— И что мы будем делать дальше? — спросил он, мощно работая челюстями.
Приятно было посмотреть, как он кусает, жуёт и проглатывает.
Мага немного удивило это «мы». Некоторое время он размышлял над тем, удобно ли будет попросить юношу раздеться, чтобы внимательно осмотреть его при дневном свете.
— Я держу путь в земли ортасков, — сказал он наконец. — Если хочешь, можешь идти со мной.
~
Полдень застал наших путников на дороге, ведущей в Северный Ортаск. Оба они находились в некотором противоречии с окружающей их обстановкой. Северный Ортаск был в ту пору цветущей землёй: поля, луга, реки, небо синевы необыкновенной, — всё выдавало в нём край богатый и ухоженный. Словом, кругом царила истинная благодать. Но путники наши всей этой благодати словно не замечали — каждый, впрочем, по своей причине.
Ученик лекаря чувствовал себя очень неудобно, поскольку гномья одежда ему не подходила никак, вдобавок гномий топор сильно оттягивал руки. Это был последний из семи топоров, захваченных с собой в дорогу Микки утром. Шесть из них, беспощадно брошенные, уже украшали своим видом придорожные канавы Северного Ортаска. Всё это, собранное вкупе, злило его чрезвычайно.
Маг тоже чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Мужу взрослому и состоявшемуся полагается размышлять о вещах серьёзных и где-то даже философических. Может от того, что жизнь его близилась к моменту, который должен был круто изменить его судьбу, или по какой-то другой причине, но с некоторых пор его не покидало ощущение, что бытие его проистекает слишком уж размеренно. Душа просила чего-то такого… эдакого, но по всем признакам эпоха ему досталась не бойкая; в чём-то даже унылая, устаканенная такая эпоха. Даже тот самый жизненный момент, которого он ожидал не без волнения, вполне укладывался в рамки обыденности.
Нет, конечно, что-то в мире творилось. Были какие-то вести с сопредельных территорий. Союзное Королевство Пемолюкс, граничившее с Вентаной на северо-западе, поразил кризис власти. Старому королю было пора на каникулы, его же сменщик пропал незнамо куда. Из-за Восточного моря от моряков пришел слух о могущественной морской державе под названием Ольхинда. За Чертой, в трёх днях плавания, говорили моряки, лежит эта страна, многолюдна и населена узкоглазыми людьми, воинственными и бесстрашными. Придумают же такое, усмехнулся маг про себя — узкоглазые люди. Про Восточное море можно врать что угодно, Черта всё стерпит. На юге же полчища саранчи частично пожрали посевы. Южным областям грозил голод. Впрочем, «голод» — это слишком сильно сказано. Скажем так, недоедание. Поговаривали, что тут не обошлось без южных волшебников-варваров, дескать, именно они натравили на Южный Ортаск саранчу. Люди требовали вмешательства магов Вентаны, а пока гоняли саранчу подручными средствами.
Но всё это были вести знакомые и где-то даже рутинные, а душа мага просила потрясений. Поэтому в состоянии лёгкой печали он шагал по Северному Ортасскому тракту, не подозревая нисколько, что до начала приключений осталось всего ничего.
~
— Скоро Северный Ортаск. Отсюда до заставы около двух лат.
Это была первая фраза, произнесенная Хромой Сомом*** после почти двухчасового молчания. Ученик лекаря остановился словно громом поражённый. Несколько мгновений он смотрел на мерно удаляющуюся спину Хромой Сома, затем бегом догнал мага и некоторое время шёл молча. Лицо его отражало сложную гамму желаний. Собственно желаний, а точнее вопросов, было всего два — спросить или не спросить, но кто сказал, что они не могут составить сложную гамму?
