Антон Краснов - Миссия «Демо-2020»
– Мистер Афанасьефффффф! (Казалось, это «ф» будет бесконечным.) Вам предписывается оставить все дела и следовать за подателем сего. Ваш путь лежит в Континентальное управление высшей схоластики и мегагриссодеистики. Крыло 18, корпус 6, уровень 353, бокс 4-брауз. Дело касается государственной безопасности Конгломерата. Это приказ!!!
Жаба с бакенбардами захлопнула папочку, и голографическое облако с говорящей головой в центре завилось спиралью и растаяло. Хозяин дома присвистнул и после паузы произнес:
– Тэк-с! Такое ощущение, что пива мне попить толком не удастся.
– Так точно, сэр! – с готовностью рявкнул человечек, страшно пуча глаза, словно от базедовой болезни.. – Доступ к алкоголю для вас приостановлен на всей территории штата и далее по континентальным образованиям!
– И когда приостановлен?
– Только что, сэр! Чтобы доставить вас в стопроцентной готовности в Управление, мистер Афанасьефф.
– Гм… – протянул тот. – Скверно, скверно. Придется доставать пиво по старинной сказке. Знаете такую: «По щучьему велению, по моему хотению…» Нет? Почему-то я так и думал. Вы вообще откуда такой взялись? Откуда? Из Бразилии? Н-да. Это где много диких обезьян, а вы одна из них? Ну ладно, шучу. Подождите меня в столовой. Можете с женой моей поболтать, хотя она, кажется, не в настроении.
– Слушаюсь, сэр!
После того как посетитель вышел, хозяин дома подошел к окну, распахнул внушительных размеров створку и глянул вниз. Стояла ночь. Внизу, под окном, приятным для глаз зеленоватым цветом отсвечивали окна ночного мегамаркета. Хозяин дома качнул головой и произнес, обращаясь невесть к кому:
– Серега, ты тут? А ну, доставь мне пару бутылочек пива. Без энергетиков. А то мне доступ приостановили эти сволочи. Давай, одна нога тут, другая там – или что там у тебя вместо ног?
– Ну сколько можно, – царапнул оконное стекло негромкий голос, в котором определенно сквозили нотки недовольства. – Опять!.. Ух!.. Тебе такая миссия положена, а ты – пить!.. Э-эх!!!
– Серега, не гнуси. Ты-то откуда знаешь, что у меня ТАКАЯ миссия? Какая? Или ты уже по своим каналам что-то пронюхал? Молчишь? Ладно. Скоро сам все узнаю. Так где мое пиво?
– Получай, алкаш!
В непроглядном массиве ночи вдруг блеснули две короткие молнии, похожие на неряшливые росчерки пера; хозяин протянул руки, и в обе ладони уютно улеглись две небольшие бутылки. Над ними еще слабо курился желтоватый фосфоресцирующий дымок. Хозяин дома щелкнул языком и произнес:
– Ну, отдыхай, Серега. Как у тебя там здоровье? Неврастения не мучает? А то ты же сам говорил, что ты весь в своего далекого предка, который вселился в Ивана Грозного, а тот предок страдал сезонными психозами и вообще обладал очень неустойчивой психикой.
– Да ну тебя… – донеслось до него, а остаток фразы завился штопором, как выходящий из трубы дым, и растрепался по ветру.
Мистер Афанасьефф откупорил одну бутылочку и не спеша, с расстановкой, выпил несколько глотков.
– Н-да, – задумчиво произнес он, – это еще ничего… А вот в штате Техас запрещено стоя делать больше трех глотков пива подряд. И такое бывает, уважаемый Емелья!
Часть 1
ХАМЫ И МЕРЗАВЦЫ
Ой, Вань, гляди, какие карлики
В джерси одеты, не в шевьет,
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьет.
А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья – такая рвань
И пьют с утра в такую рань
Такую дрянь!..
Владимир ВысоцкийГЛАВА ПЕРВАЯ
Агентство «Пятая нога» и его посетители
Россия, провинция, 2005 год
1– Черт бы побрал эту… в-в-в… ж-жабу!
И бутылка пива, выброшенная в окно вполне приличным мужчиной средних лет, разбилась об асфальт. Прямо у ног женщины строгого вида и со строгим макияжем а-ля «все равно я вам ничего не скажу, проклятые фашистские молодчики!».
…После того как глава информационного агентства «Пятая нога» Серафим Иванович Сорокин установил, что его жена, милая Лариса Лаврентьевна, просто идиотка, он вздохнул с облегчением. Еще недавно Серафим Иванович склонялся к той. мысли, что он живет неверно, что его агентство – разваливающаяся дряхлая провинциальная контора, в которой даже не способны вывести мышей, обосновавшихся в складских помещениях, а не то что освещать жизнь довольно большого города и области; что у него нет денег, а те, которые есть, немедленно исчезают, и Ларисе Лаврентьевне даже не хватило на то, чтобы купить к осени новое пальто (седьмое; сам Серафим Иванович восьмой год ходил в одной и той же куртке). Далее: все сотрудники «Пятой ноги» – бездари, тунеядцы, лежебоки, неудачники и алкоголики. Четыре последних пункта в особенности касаются Жени Афанасьева, правой руки Серафима Ивановича. Сам же гражданин Сорокин пренебрег тем, что ему в жены досталась разумная, красивая, предусмотрительная и, самое главное, любящая жена, и ведет себя возмутительным образом. Не является домой в восемнадцать ноль-ноль, скрывает доходы, на прошлой неделе выпил два раза, а этот пошлый дурак Афанасьев посмел попасться на глаза Ларисе Лаврентьевне, когда она пришла на работу к мужу, чтобы решить очень важный вопрос: вынесет ли он наконец мусорное ведро, которое отравляет воздух в кухне в частности и жизнь Л. Л. в общем?..
– Это возмутительно, – выговаривала Лариса Лаврентьевна. – Между прочим, Сима, ты совсем забыл, что завтра день рождения у моей приятельницы Наточки и мы званы.
– У меня завтра важная встреча.
– Так ее можно отменить. Наточка обидится.
– Ты не поняла, дорогая. У меня очень важная встреча. – Серафим Иванович постучал полусогнутым пальцем по столу и предусмотрительно затолкал в один из нижних ящиков стола фотографию, на которой был изображен сам Сорокин, весь штат его информагентства, а также несколько молодых практиканток с пятого курса журфака университета, проходивших у Сорокина стажировку. Их свежие симпатичные рожицы могли вызвать у Ларисы Лаврентьевны такой всплеск ревнивых фантазий, по сравнению с которым тихоокеанское цунами показалось бы пупырчатой рябью на поверхности грязной лужицы.
– Какая такая важная? У тебя все встречи важные. И все для того, чтобы мне назло сделать! Вот как Женька Афанасьев на пьянку позовет, так у тебя сразу и время образовывается. И встречи становятся не такими уж и важными! А как сходить на день рождения к другу нашей семьи, тут уж!..
Лариса Лаврентьевна всплеснула руками в праведном гневе и умолкла, полагая, что степень подлости и непорядочности ее муженька освещена и обличена в достаточной мере. Однако такой фонтан красноречия, как у мадам Сорокиной, заткнуть было не так просто. Если не сказать – невозможно. Впрочем, Серафим Иванович сам виноват. Он взялся оправдываться, хотя, собственно, и ни в чем не провинился:
– Ларочка, да при чем тут Афанасьев? Он меня только два раза пригласил. Да и что мне там делать, у Афанасьева? Ему еще и тридцати нет, а мне сорок три. Скоро сорок четыре. Что там мне…
Милая супруга пришпилила его к стене пронизывающим взглядом и прошипела:
– Вот именно! Вот – именно!!! Молодые! А тебе, старому козлу, лишь бы лишний раз слюни распустить на молодых вертихвосток! А этого твоего Афанасьева я знаю! Ты его еще и в заместители взял! А он из приличной журналистской организации что сделал? Что?! Бор-дель!! – безапелляционно отчеканила Лариса Лаврентьевна.
Серафим Иванович махнул рукой и попытался углубиться в какую-то пухлую папку с вырезками. Но не тут-то было! Разве можно предпочесть какую-то пыльную папку с дурацкими бумажками обществу приличной женщины, к тому же собственной жены?.. Нельзя?! То-то! Вот и Лариса Лаврентьевна так полагала. Она встала в третью позу Цицерона на судебном процессе бунтовщика и изменника Каталины и, потрясая вознесенным указательным пальцем, принялась выговаривать мужу:
– И что я должна сказать Наточке? Что она, друг нашей семьи, может не дождаться нас на собственном юбилее, потому что у моего непутевого мужа, видите ли, какая-то идиотская встреча?
Милая женщина продолжала в том же духе около пяти минут. Ну, может, чуть больше. По чести сказать, она могла разоряться и пять часов подряд, потому что чесание языком было самым регулярным физическим усилием в ее жизни. Больше она ничего и не делала. Серафим Иванович, конечно, мог возразить, что ему совершенно нечего делать на юбилее (53 года!) Наточки, сварливой старой девы, озлобленной на весь мир, в особенности на его мужскую половину. Это про таких, как юбилярша Наточка, придумывают анекдоты типа: «Сидят две старые девы и, поджав губы, наблюдают за тем, как петух гонится за курицей. Курица выбегает на проезжую часть, попадает под машину. Одна из старых дев со скорбным пафосом воздевает руки и говорит: „Она предпочла смерть!“ Это такие, как Наточка, любят в присутствии затурканного мужчины говорить подруге, которая и есть жена этого самого мужчины-недоразумения: „Какие же все-таки они козлы, хамы и мерзавцы! Каждая женщина – мученица, потому что эти сволочи мужики…“
