Кир Булычев - Похищение чародея (сборник)
— Ты победил? Ну и хорошо. Обо мне не беспокойтесь.
Подбежал дед Артем, руки измазаны икрой, сказал:
— Обопрись о нас с Андреем. Как-нибудь доберемся.
22
Веню привели в дом к Глафире и положили в горнице. Глафира с Колей еще не вернулись из района.
— С одной стороны, — сказал Эдуард Олегович Ангелине, которая взяла в свои руки уход за Вениамином, — требуется полный покой и тишина. С другой — его лучше отвезти в район. Вызовем вертолет, а?
Эдуард Олегович был сконфужен событиями в деревне и время от времени, когда окружающие не слышали, говорил Элле:
— Ах, как неприятно, что экспедиция столкнулась с объективными трудностями! Моя вина, должен был предугадать.
— Ну при чем тут вы? — отвечала Элла. — Кто мог предположить?
— Я увидел неблагоприятные тенденции и не принял их во внимание… Это ужасно, это невыносимо…
— Погодите, — слабо произнес Веня. — Ну, упал я, ушибся, при чем тут вертолет? — В голосе его была такая внутренняя сила, что Эдуард смешался и сказал:
— Может быть, пролома и нет и даже трещины нет, но ушиб существует. Все равно в Красное ехать надо. Милиционер там. И трактор, чтобы грузовик вытащить.
— Зачем милиционер? — спросил Вениамин. — Акт составлять?
— Принять меры по отношению к этому мерзавцу, опозорившему всю нашу деревню. К Василию Полуехтову, воплотившему в себе худшие черты дворянского прошлого.
— Дворянское прошлое ни при чем, — сказала Ангелина. — Вы знаете, что дед Артем на мельнице отыскал?
— Нет. Я даже не знаю, что он мельницу отыскал, — сказал Эдуард. — В порядке ли этот памятник народной архитектуры?
— Покосился, но в порядке. Дед Артем там нашел две бочки черной икры. Вот куда рыба шла! — сказала Ангелина.
— Какая рыба? — удивился Эдуард Олегович. — Прости, Гелечка, я здесь не первый день живу и уху обожаю, но ни осетров, ни белуги в нашей речке испокон веку не было.
— Не было, а икра есть. Да вот дед идет, у него и спросите!
Вошли Андрюша с дедом Артемом. Андрюша устал, волосы слиплись, но вид у него был победоносный. Дед ковылял сзади в одном башмаке, вместо второго — найденный где-то валенок.
— Как его здоровье? — спросил Андрюша у Ангелины.
— Завтра встану, — ответил сам Вениамин. — Попадись мне это привидение! Я сам виноват — испугал его.
— Привидение? — спросил Эдуард Олегович. И взгляд его уперся в порванный зеленый камзол деда Артема.
— Не я, — сказал дед, — другой призрак. Истинный. Если не притворяется. — Он кинул на стол связку ключей. — Сходи в погреб. Знаешь, за клубом? Мы этого преступника и спекулянта там заперли с Андрюшей.
— Мне сказали, что он грузовик утопил, — сказал Эдуард. — Вы не представляете, какое чувство стыда я испытываю из-за его грязных поступков.
— Якшался с ним, — сказал дед Артем, — а теперь осуждаешь.
— Я искренне надеялся его перевоспитать, — сказал с чувством Эдуард Олегович. — Нет безнадежных людей.
— Тогда бери ключи, осмотри его, раз уж ты фельдшер.
— Как войдете, не пугайтесь, — добавил Андрюша. — По дороге домой его Мишка раза два корябнул. Да и осы искусали. Глаза не открываются.
— Его немедленно надо вывести из подвала, — сказала строго Элла. — Как можно больного человека держать в сырости и холоде?
— Ничего, — сказал дед Артем, — под замком ему полезно посидеть. И охладиться.
— Дед Артем совершенно прав, — сказал Эдуард. — Совершенно, абсолютно. Василий может представлять опасность для общества. И эти две бочки с икрой меня очень насторожили. Я из правления позвоню в милицию.
— Это точ-на, — сказал дед Артем. — Погодя надо будет сходить в мельницу снова, опечатать помещение. А ты, — обратился он к Эдуарду, — бери йод, или зеленку, или какой там пластырь и отправляйся в тюрьму подвального типа. Если боишься, возьми с собой Андрея. А в милицию не дозвонишься. Кто-то в правлении телефон разбил. Вдребезги.
Андрюша вздохнул — он уже час мечтал, как ляжет и вытянет ноги… такая усталость владела им. Но он понимал, что заменить его некем. Веня — инвалид, остальные мужики на сенокосе.
— Пойдем, — сказал он и подобрал ключи со стола.
23
Дед Артем поглядел им вслед, присел у кровати.
— Скажи мне, дорогой, — попросил он, — никакой надежды на узнавание?
— Какое узнавание? — не понял Вениамин.
— Привидения.
— Нет. Все так быстро произошло.
— Уж лучше бы я ему попался, — вздохнул дед Артем. Помолчав, добавил: — Надо на мельницу снова идти. А то привидение все следы заметет.
— Я пойду с вами, — оказал Вениамин слабым голосом.
— Молчи, — сказала Ангелина, — тебе говорить вредно.
— Нет, пойми, деду одному идти нельзя. Мы не знаем, чего привидению хочется.
— Хулиганить ему хочется, вот что, — сказал дед. — Я пока Мишку оставил у мельницы. Пускай побережет.
— Скоро должен Колька вернуться, — вспомнила Ангелина. — Он тебя на мотоцикле подвезет. Или хоть Андрюшу подожди.
— Это, конечно, правильно, — сказал дед Артем. — Я бы и подождал, если бы не тайна, которая в голове вертится, а не укушу.
— Что еще? — спросил Веня. — Если филологическая, могу быть полезен.
— Нет, гастрономическая, — сказал дед. — Я все о двух бочках с черной икрой. В наших краях никогда осетров не водилось.
— Вы думаете, они ее откуда-то привезли? — спросила Элла. — Ведь в магазине ее не бывает?
— У нас в магазине крупа бывает, — сказал дед.
— Это, наверно, контрабандисты, — сказал Вениамин. — Они ее переправляют дальше. Ниточка, понимаете, от Каспийского моря к Ледовитому океану.
— Через горы без дороги икру волочить? Нет, тайна не в этом. А в том, что икра черная бывает, красная, а вот желтой не бывает. А я в мельнице и бочку с желтой видал.
— Бывает, — раздался голос от дверей. Там стоял Сеня. — Вы не рыбаки, не знаете. Это селедочная икра.
— Селедочная? — Старик задумался. — Конечно, глупая моя голова! Конечно, как я сразу не понял!
— Это Васька ловил, — сказал Сеня. — И мы ему иногда ловили. Все ребята. А Васька в озерах глушил и в речке.
— Селедка у нас крупная, — раздумывал дед, — больше метра, весьма крупная, другой такой нигде нет, эндемик. Я Джеральду Дарреллу на остров Джерси об этом уже сообщал. Но чтобы селедочную икру собирать…
— И красить, — сказал мрачно Вениамин. — Вот зачем ему черная тушь в таких количествах.
— Точ-на! — возрадовался дед. — Селедочную икру красить и за осетровую выдавать. Вот это преступники! Их производство в мельнице тысячи рублей дохода дает! Недаром привидение там ошивалось, особенно если ему кассу компенсировать хочется.
Вернулся Андрюша, распаренный и усталый настолько, что провалились глаза. Бросил куртку на стул, напился воды.
— Ну как там? — спросила Элла. — Как Василий?
— Обойдется, — сказал Андрюша. — Травма у него в основном психическая. Он Эдуарда даже не узнал сначала. И говорить не может. Рычит и прячется под подушку.
— Андрюша, свет мой, — сказал дед жалобно, — устал ты небось ужасно?
— Есть немного, — ответил Андрюша, усаживаясь на скамью и вытягивая ноги.
— А вот надо снова на мельницу сходить. Надо.
— Нет, — сказал Андрюша, — не надо.
— Надо, Андрюша, — поддержал деда Вениамин.
— Может, не стоит? — вмешалась Элла. — Подождем милицию. Там преступники и медведи.
— Милицию не дождешься, — сказал дед, — потому что ее еще и не вызывали. Да и медведя сменить надо, неблагородно животное держать так долго на посту.
— Может, вы Эдуарда позовете?
— Какой из него помощник, — сказал дед, — он чужой.
— А Андрюша?
— Андрей — человек военный, — сказал дед, — строевой.
Андрей не был военным человеком, но доверие деда, выраженное в столь странной форме, почему-то польстило. Он молча поднялся.
24
Еще за километр до мельницы они увидели столб черного дыма.
— Ах ты, — крикнул дед, — там же медведь! Как бы чего не вышло!
Они в молчании добежали до края поляны.
Мельница горела, как аккуратно сложенная поленница дров, ровным свечным пламенем. Видно, за столетия древесина просохла и прокалилась — таких дров нарочно не сыщешь.
Они подбежали ближе — пламя отражалось в озере и на крыше кабины утонувшего грузовика. Неподалеку в траве, оскалившись, но не зло, а удивленно, лежал убитый Миша.
Дед не смотрел на мельницу, присел на корточки рядом со зверем.
— Как часовой, — сказал он, — до последней капли крови.
— Опоздали, — вздохнул Андрюша.
— Я виноват, — сказал дед. — Мне думать надо. Эта липовая икра больших денег стоит.
