Исин Нисио - Nekomonogatari(Black)
– Хе…
Она мягко пыталась вразумить меня!…
Лучше бы она меня пытала… моё сердце сейчас разобьётся!
Держись!
Держись, сердечко!
Укрепить повреждённое сердце!
Если я преодолею это испытание, меня ждёт рай… наверное!
– И, кстати говоря, я тебе расскажу кое-что. Девушки очень чувствительны к взглядам, так что будь осторожен, когда пялишься.
– Чёрт… но даже твои попытки сокрушить мой дух бессмысленны…
Я каким-то чудом смог устоять на ногах, которые готовы были подломиться, и выпрямился.
– Я не хочу пялиться на твоё тело так, будто облизываю тебя.
– Ну, я догадываюсь.
– Я…
Глядя ей прямо в глаза, я произнёс:
– Я хочу облизать твою рану под повязкой!
004
Эта тема часто упоминается в качестве подсказки, так что на всякий случай, я доступно объясню, что случилось на весенних каникулах.
Честно говоря, поскольку всё, что тогда случилось – моя вина, мне не очень хочется говорить об этих двух неделях, но я посчитал, что в рассказе о Золотой Неделе без упоминания тех событий не обойтись.
Весенние каникулы.
Я стал жертвой вампира.
В наши дни, когда начинают использоваться поезда маглев [45] и нет ничего ненормального в том, чтобы поехать на экскурсию за море, я допустил столь унизительную ошибку, что мне стыдно из дома выходить. В любом случае, я стал жертвой вампира.
Вампира – короля Кайи.
Она может заставить твою кровь замёрзнуть. Она может заставить твою кровь вскипеть.
Железнокровный теплокровный хладнокровный вампир.
Убийца Кайи, носивший бессчётное множество имён.
Прекрасный вампир с золотыми волосами и глазами, искрящаяся так, что от взгляда на неё можно было ослепнуть, укусила меня и высосала всю кровь, и я стал вампиром.
Бессмертным, неуязвимым. Сильнейшим вампиром.
Будь то охотники, специализировавшиеся на вампирах, или вампиры-братоубийцы, охотившиеся на вампиров, будучи сами вампирами, или христианский спецназ – они не давали мне продыху. Весенние каникулы превратились в борьбу за возможность снова стать человеком.
Я расскажу, чем всё закончилось. Проходивший мимо старик и староста класса помогли мне, и в итоге я смог стать человеком.
Везение.
Невезение.
Некоторые побочные эффекты сохранились.
По крайней мере, я стал асимптотически близок к человеку.
И потом все жили долго и счастливо.
Счастливый конец.
Ну, в этом мире и жизни нет столь простого и понятного завершения, не говоря уж о том, что в реальной жизни не бывает концовок. Если конец и есть, то я скажу, что в тот момент, когда меня укусил красивый вампир, он и наступил.
Отложим эту тему в сторону.
Я уточню, зачем напомнил про это – из-за упомянутых побочных эффектов – вампирских побочных эффектов.
Наиболее подозрительным из них была регенерация – вампирское бессмертие, знакомое из манги и аниме времён пика их популярности. Например, если я упаду на дороге и обдеру колено, или порежу палец бумагой, или даже пострадаю в драке со своей сестрой Карен, в зависимости от ситуации, иными словами, в зависимости от силы моего вампиризма, такая рана вылечится в мгновение ока.
Вылечится.
Я стану таким, как раньше.
В буквальном смысле сверхчеловеческая регенерация – и эта регенерация, с разными оговорками, может быть использована на других людях.
Я могу лечить чужие раны.
Пролив кровь или слюну на рану, я могу исцелить ее. Иными словами, можете сравнить это с Оронаином [46] или Ментолатумом.
Вот так.
– Спасибо.
Ханекава поблагодарила меня.
Мой план был раскрыт в ту же минуту.
Я пытался изобразить, даже если для этого придётся пожертвовать её отношением ко мне, что просто хотел удовлетворить собственные желания, но она восхитительно быстро поняла, что я намерен вылечить то, что было скрыто под повязкой.
Если бы я просто предложил вылечить её, Ханекава, скорее всего, отказалась бы, поэтому я предпочёл использовать её же слова против неё, но, похоже, она видела меня насквозь.
Как стыдно.
Хочу умереть.
И при этом Ханекава, после того, как поняла мой план, ничего не сказала и поддалась мне, из чего я сделал вывод, что она не столько хотела вылечить рану, сколько позволяла мне сохранить лицо.
Эм-м-м.
Грустно, как будто это договорная игра.
– Повязку пока носи, – сказал я с таким видом, будто пытался скрыть смущение.
Вообще-то, я и скрывал смущение. – Будет странно, если твоя рана внезапно исцелится.
– Мои родители что-то заподозрят? – Ханекава предугадала мои слова. И добавила: – Я так не думаю.
Она сказала:
– Они не такие. Эти двое не заметят даже, если я постригусь. Наверное, эти двое… даже не помнят моего лица.
Кстати говоря, должен отметить, что я, трусливый цыплёнок, не облизал лицо Ханекавы, а вместо этого проткнул палец булавкой, прикреплённой к сумке, и затем смазал рану Ханекавы вытекшей кровью.
День, когда я стану Нагойским цыплёнком и смогу расправить крылья, всё ещё далёк.
В любом случае, это сработало бы на весенних каникулах, но сейчас, будучи псевдовампиром, я не мог полностью излечить её. Однако смог несколько улучшить состояние девушки, шрамов не останется.
Следовательно…
Если бы я её не вылечил…
Травма была столь серьёзной, что остались бы подозрительные шрамы.
Я даже задумался, насколько сильно он ударил её, чтобы довести до такого состояния.
Грязно.
Злобно.
Отец ударил собственную дочь по лицу – слова Ханекавы подразумевали, что он ударил её, повинуясь мимолётному порыву, но мне в это слабо верится.
Казалось, будто он бил её много раз – беспощадно, много-много раз.
Таким было её состояние.
То, «за что он меня ударил», по словам Ханекавы, могло быть ужасно банальным. Но, в какой бы ситуации она ни «вела себя так, будто знала, о чём говорит», это не казалось мне достаточным поводом для отца поднимать руку на дочь, или даже для взрослого бить девушку.
И всё же.
– Хочешь, я провожу тебя домой?
Моё предложение.
– Нет, со мной всё хорошо.
Было непреклонно отвергнуто.
По её отношению можно было подумать, что она не хочет, чтобы я вмешивался – это было естественно.
Потому что Ханекава не просила моей помощи.
Мы просто встретились на дороге.
Это была случайность.
Нет, даже если она и искала моей помощи, я не мог ей помочь… потому что…
Потому что люди спасают себя сами…
Вот почему.
После этого мы ещё немного прошлись вместе, говоря о всякой ерунде, и когда нам показалось нужным, без лишних слов расстались. Мне казалось, где-то здесь мы похоронили белого кота, сбитого машиной, но я не помнил наверняка.
Ладно.
В итоге я не смог не изменить свои планы на будущее – строительство дамбы откладывается. Я больше не хотел идти в книжный. После расставания я нажал на педали и быстро вернулся домой.
– О. Брат, а ты рано.
Когда я вернулся, Карен ходила по лестнице вверх и вниз на руках – что моя сестра вытворяет? Бред, а не тренировка.
– …
Но отвечать мне не хотелось, поэтому я прошёл мимо неё в ванную, чтобы помыть руки.
– Эй, брат, не игнорируй меня. По крайней мере, скажи «я дома» своей милой сестре. Ты что-нибудь купил?
Купил? А… купил.
Я ничего не купил.
Вместо того, чтобы расправиться со своим расстройством, я стал ещё мрачнее.
Мысли в голове становились всё унылее.
005
Следующий день.
Иными словами, тридцатое апреля.
Хотя, по моим ощущениям, ночь двадцать девятого ещё не закончилась (если меня не разбудили сёстры – новое утро не наступило). Когда мои родители вместе с Карен и Цукихи, не ложившимися спать допоздна из-за праздника, наконец-то легли, я незаметно выбрался из дома. Я оседлал свой горный велосипед, медленно поехал, стараясь не издать ни звука. Какое-то время даже не включал фары, хотя мне показалось, что это перебор.
Ночная жизнь?
Ничего подобного.
Я не был столь независим – судя по моим оценкам, я был необычайным кретином. Пусть по моему виду и не скажешь, я очень серьёзно относился к учёбе.
Неприятно, когда тебя все считают хулиганом.
А теперь о том, куда я направлялся, сражаясь со сном. Я ехал к окраинам города, к заброшенному зданию, когда-то бывшему школой. Это здание было на грани разрушения, им даже для проверок на храбрость не пользовались. По виду оно больше напоминало древние руины – и парень, едущий туда ночью, явно не производил хорошего впечатления.
Если бы мне кто-то сказал, что это плохо, я не смог бы возразить.
Однако у меня был повод.
Повод ехать туда – и повод делать это посреди ночи.
Весомый повод.
Я остановился перед забором, окружавшим заброшенное здание. Из осторожности или просто по привычке я повесил на заднее колесо замок, хотя, судя по отсутствию признаков жизни вокруг, в этом не было необходимости. А затем вошёл на территорию через дыру в заборе и пробрался в здание.
