Олег Шелонин - Алеша Драконыч
Самые слабонервные начали потихоньку падать в обморок.
— …отработать если не на поле брани…
— Уффф… — с облегчением выдохнули все, кто не успел выпасть в осадок.
— …то на трудовом фронте.
— Согласны! — завопила нечисть.
— С такими орлами — и не победить… — растрогался авантюрист, смахивая несуществующую слезу. — Вот ваш трудовой фронт, — широким жестом указал он на торговые ряды. — Здесь будет коваться наша победа!
— Оружие будем ковать? — попытался уточнить Вервольф Вольфович.
— Разговорчики в строю! — рявкнул Алеша.
Нечисть торопливо втянула живот и попыталась выпятить грудь.
— Здесь мы будем ковать деньги, — снизошел до объяснений авантюрист. — Золото! Для окончательной победы над врагом, думаю, пещеры три-четыре хватит. Короче, все, что больше пяти, ваше.
— Ура! — завопила воспрянувшая духом нечисть.
Лишь один Вий усомнился.
— Где ж нам столько взять? — осторожно спросил он.
— Это уже моя забота. Ваша задача — слушать меня как отца родного, и все будет тип-топ. Вам, работникам тыла… Впрочем, желающие могут записаться на фронт…
— Нет, нет, — загомонили работники тыла. — Приказывай, батько!
Тут Алешу и впрямь чуть слеза не пробила.
— Дети мои, — растроганно шмыгнул он носом, — верьте своему отцу-командиру…
Нечисть тоже растрогалась и зарыдала от умиления.
— На работу, шаго-о-ом марш! — рявкнул Алеша, решив, что контингент достаточно подготовлен и с сантиментами пора кончать. — И чтоб к вечеру здесь все блестело и сверкало! Дополнительные инструкции получите у мамы Яги. Главу оппозиции попрошу задержаться. Для него у меня персональное задание.
Мама Яга поправила на голове красную косынку, одернула кожанку, сунула свой маузер в висящую на поясе кобуру и, чеканя красными лаптями шаг, вышла из замка. От ботинок, как Алеша ее ни уговаривал, ведьма категорически отказалась, ссылаясь на свою вековую мозоль.
— За мной, тыловики, — скомандовала она.
Доблестные бойцы трудового фронта послушно двинулись за инструктором, на ходу утирая сопли. Лишь Вервольф Вольфович остался на месте, робко переминаясь с ноги на ногу.
— Здесь будет таверна, — донесся до Алеши голос Яги. — Кикиморки, это ваш объект. Здесь будет сидеть гадалка-предсказатель. Лучше Вия никто не справится…
Юноша одобрительно кивнул головой. Все пока что шло согласно намеченному плану.
— Теперь разберемся с тобой, — насупил брови авантюрист, поворачиваясь к главе оппозиции, который сразу съежился под его огненным взором. — Ваши политические игры на Лысой Горе меня не касаются, но, как уже говорилось, родина в опасности и ради ее спасения я готов на любые жертвы. Радуйся, родина выбрала тебя. Так что жертвой будешь ты.
— За что?! — взвыл дурным голосом Вольфович.
— Родине требуется мужественный, энергичный товарищ с хорошим актерским даром. Будешь играть роль Черного Рыцаря Смерти. И не трясись. Мы из тебя такое страшилище сделаем, что противники в очередь за памперсами встанут. Твоя задача — строить жуткие рожи, почаще сверкать из-под забрала глазами и всех пугать. Желательно при этом молчать.
— В смысле — к-к-как? — отстучал зубами Вервольф.
— В смысле — пасть разевать только для рычания. Твоя политическая платформа наших клиентов не волнует. Ясно? Двигай к Ойхо — доспехи примерять.
Избранник родины, пошатываясь, двинулся в апартаменты дракона, которые, естественно, располагались в пещере.
Сзади зашуршали крылья. Летучая мышь спланировала на плечо Алеши, поцарапав коготками кожу сквозь тельняшку.
— Шеф, тут до вас люди.
— С мечами?
— С подводами. Товару много навезли.
— Первые клиенты? — удивился Алеша. — Когда успели? Да здесь еще конь не валялся! Не знаешь, кто такие?
— Сказали: иудеи. Ищут землю обетованную.
— Гоните их в шею! — испугался Алексей. — Им ни дракон, ни принцесса не нужны. Они за нашими денюжками пришли. Это такой народ— рупь дадут, десять сорвут!
— Молодой человек, мы не собираемся ничего брать, мы собираемся только давать.
Алеша подпрыгнул. Перед юным авантюристом неведомо откуда материализовался кругленький, сияющий благожелательной улыбкой мужичок.
— Позвольте представиться — Шмунк Моисей Давидович. Для друзей можно просто Моня.
— Ты как сюда просочился?
— На вполне законных основаниях. Пять грошей за проход…
— Каких пять грошей? Золотой! — возмутился Алеша. — А вы куда смотрели, охраннички? — набросился он на летучую мышь.
— Он так торговался, — растерянно оправдывалась мышь, — что проще было поверить в долг.
— А-а-а, — успокоился Алеша. — Золотой в долг?
— Нет, пять грошей в долг.
— Тьфу!
— У нас при себе просто больше не было, — пояснила мышь.
— Ты хочешь сказать, что это вы ему дали пять грошей?
— Ага, — подтвердила окончательно сбитая с толку мышь, — под проценты…
— Вот это хватка! — ахнул юноша. — Ну, с чем пришли? — повернулся он к Моисею.
— До нас дошли слухи, шо здесь скоро будет крупное дело, и мы…
— Решили войти в долю, — тут же сообразил Алексей.
— Приятно иметь дело с умным человеком, — расплылся Шмунк.
— А с какой стати я должен с вами делиться?
— Взгляните на это дело с другой стороны, — проникновенно произнес Моня. — Делиться будем мы. Будьте реалистом, молодой человек! У вас в этих делах нет никакого опыта, а я здесь вижу необъятный фронт работ!
— Шустрый… Как ты умудрился тут что-то увидеть? — насторожился Алексей.
— Пробежался по дорожкам, по замку…
— Что?!
— А шо тут такого? Табличек «посторонним вход воспрещен» нигде нет. Так вот, если мы объединим наши усилия, прибыль будет просто фантастическая! Это золотая жила, которую надо разрабатывать оперативно. Акция, как я понимаю, разовая.
Алексей грозно посмотрел на Шмунка. Моня, лучезарно улыбаясь, посмотрел на витязя, и оба поняли, что силы равны.
— Ваши условия? — начал торг Алеша.
— Три процента.
— Не-эт, три процента вам много, больше, чем на один, не согласен.
— Вы таки не поняли, уважаемый, три процента — это вам…
— Что?! Так, развернулись, и все свободны!
— Молодой человек, разве так говорят за коммерцию?
Закончившая инструктаж Яга с тревогой наблюдала за дальнейшим разворотом событий из окна Черного Замка. Высокие договаривающиеся стороны долго били себя кулаками в грудь, по очереди кидали шапку Мони наземь (у Алеши шапки не было, а окровавленную повязку ему было жалко), потом удалились за Калинов мост и еще долго о чем-то спорили в окружении размахивающих руками соплеменников Мони, пока в конце концов не ударили по рукам и ее дражайший сыночек, отплевываясь, не понесся прямиком в пещеру искать утешения у Ойхо. Он всегда так делал, когда был очень расстроен. Ведьма тоже поспешила спуститься вниз.
Алеша ворвался в пещеру разъяренный, сдергивая на ходу пулеметные ленты и повязку.
— Что случилось, сынок? — всполошилась ведьма.
— Иудеи пожаловали, чтоб им ни дна ни покрышки! Паршивый я все-таки коммерсант. Больше пятидесяти процентов с них выбить не смог.
У Ягуси от изумления чуть глаза не выскочили из орбит. Ойхо был поражен не меньше:
— Ой, мама… А я даже под угрозой смерти больше десяти процентов с них не выколачивал.
— Растет сынок, — всхлипнула от умиления Яга, — кормилец наш!
— Одно утешает, — постепенно успокаиваясь, бурчал под нос Алеша, — согласились даром рабочие места оформить, дополнительные палатки установить…
— Пойду из окошка гляну, — заторопилась Яга вверх. Через минуту она уже влетела назад. — Уже устанавливают. Только почему-то руками нашей нечисти с Лысой Горы, и самое интересное — нечисть им за это еще и денюжки платит.
— Что? — вскинулся Алеша. — У них остались деньги? Посмели утаить от фонда защиты родины? Сейчас разберусь…
— Не стоит, сынок. По-моему, главный иудей сюда чешет с пятьюдесятью процентами. Они из них быстрей остатки вышибут… Боюсь, правда, и из нас тоже.
— Это мы еще посмотрим! — Глаза Алеши сверкнули. — Так, батя, с охраной надо что-то делать. В размерах их, что ли, увеличь, чтоб попредставительней были.
— Будь спок, сынок. Сейчас забацаем.
— Ну а я пока займусь рекламными щитами.
— Васеньку к делу пристрой, — попросила Яга, — чтоб под ногами не путался.
— Есть у меня для него одна работка, — засмеялся Алеша. — Думаю, ему понравится. Да, а Вольфович где? Я его сюда послал.
— Вон в углу стоит, к доспехам привыкает.
Алеша посмотрел в указанном направлении. Из-под забрала гигантских доспехов Черного Рыцаря Смерти испуганно сверкали глаза Вервольфа. Оборотень покорно готовился отдать за родину жизнь, привыкая к латам.
