Сергей Бадей - Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет
– Мы недавно проявили некоторую горячность. – Рука Мармиэля невольно потянулась к синяку под глазом. – Я пришел принести свои извинения за этот инцидент.
Вот это было для меня шоком. Чтобы надменный, презирающий весь род людской Мармиэль пришел извиняться! Да. Явно что–то в лесу сдохло! На лице Семена читалось не меньшее удивление, чем то, которое испытывал я. Впрочем, на такой жест следовало ответить.
– Извинения приняты. – Я встал и вежливо поклонился. – В свою очередь приношу свои извинения за некоторую несдержанность.
– Неужели с этим синяком ничего нельзя сделать? – спросил Семен.
– Ах это? – Мармиэль все–таки дотронулся пальцами до синяка и поморщился. – Ничего, завтра его уже не будет.
– Хотел бы я иметь такую уверенность, – буркнул Семен. – Уж коли Влад бьет, то синяки цветут пару недель как минимум.
– Ой, много ты знаешь о метаболизме эльфов, – скептически заметил я.
– Зато я много знаю о метаболизме тех, кто попадался тебе под горячую руку, – парировал Семен.
– Ты собрался уходить? – поинтересовался Мармиэль.
В его голосе слышалась тщательно скрываемая радость.
– Мы собрались уходить, – поправил Семен, выделяя слово «мы».
– Но, Семенэль, ты еще не подготовлен в достаточной степени! – запротестовал Мармиэль.
– Я не могу отпустить своего друга одного, – твердо сказал Семен.
– Да, – с чувством гордости за свой народ изрек Мармиэль. – Дружба эльфов всегда славилась своей крепостью и самопожертвованием.
– Попробуем обойтись без самопожертвования, – пообещал я.
– Да уж, постарайтесь!
Мармиэль прошел мимо нас к креслу и опустился в него.
– Как вы собираетесь объяснить свое появление во внешнем мире? – поинтересовался он.
Семен посвятил Мармиэля в наш план.
– Не пойдет! – решил Мармиэль.
– Это еще почему?
– А знаете ли вы, мои молодые друзья, что знатные эльфы – это главы высоких домов и их наследники? Во внешний мир их отпускают с большой неохотой. А уж сопровождение их – не меньше десяти лучников и мастеров мечного боя! И уж никак не человек!
При этих словах Мармиэль ехидно посмотрел на меня. Я сердито засопел.
– При всем моем уважении к тебе… – вынужден был добавить Мармиэль, правильно истолковав мое сопение.
– М–да, – задумчиво изрек Семен. – Десятка эльфов нам не собрать.
– Но есть и просто путешествующие эльфы, – просветил нас Мармиэль. – И вот в этом случае сопровождающим может быть человек. Но!..
– Что означает это твое «но»? – насторожился я.
– Не каждый человек может стать сопровождающим, – многозначительно сказал Мармиэль.
– Короче, Склифосовский! – не выдержал я.
– Кто? – Мармиэль удивленно посмотрел на меня.
– Главное, не кто, а что! Короче!
– Ты постоянен в своем амплуа, – осуждающе покачал головой Мармиэль. – Сопровождающим эльфа может быть человек, имеющий в своей крови часть эльфийской. По–простому – полукровка.
– Не бодрит, – сухо заметил я, – из меня полукровку сделать несколько сложновато. Ты не находишь?
– Я подумаю над этим вопросом, – пообещал Мармиэль.
Только бы он не думал лет сто – сто пятьдесят!
Глава 16
Семен с некоторой смесью удовольствия и неодобрения наблюдал за моей утренней разминкой. Благодаря стараниям Орантоэля в нее входили разогревающий комплекс для суставов, комплекс упражнений с мечом – «бой с тенью» и метание ножей. Ножи я добавил в утреннюю разминку уже в порядке собственной инициативы.
Можно задать вопрос: а почему смесь удовольствия и неодобрения на лице Семы? Да потому, что он считает меч оружием варваров. Меч, как говорит Семен, наносит страшные раны. Это так неэстетично, когда в разные стороны хлещет кровь и летят куски мяса вперемешку с костями. То ли дело – лук!
Лук – оружие элегантное, оно для избранных. Не надо входить в контакт с намеченным клиентом. Ближний бой? Фи! А если твой оппонент наелся чеснока или лука? Тогда это вообще кошмар! Он на тебя дышит этой ужаснейшей смесью, а ты в это время вынужден вспарывать ему живот или отчекрыживать голову. Вот стрелоукалывание – совсем другое дело, особенно если знаешь точки. Бывает очень пользительно воткнуть в эти точки по стреле до полного обездвижения организма. Чисто, красиво и без ненужного близкого контакта.
Вот что–что, а стрелять из лука Семен насобачился очень хорошо. Скорость и меткость поражали, особенно меня, которому это искусство не давалось, хоть плачь. И что интересно. Я вот метаю ножи. Метаю хорошо, без ложной скромности. Метко, сильно и быстро. А вот из лука – мажу, как будто мои глаза мне изменяют, а руки не слушаются.
Уж не знаю, чему там учит Семена Мармиэль, но успехами моего друга он доволен. «Лет через триста Семенэль может стать достойной личностью и занять высокое положение, если по милости некоторых из присутствующих его не угробят до этого срока!» – патетически восклицал Мармиэль, кося взглядом в мою сторону, чтобы ни у кого не возникло сомнений, кто именно может стать виновником безвременной кончины столь выдающейся личности. Я же в ответ на это бессовестно скалился, особо не переживая по этому поводу.
И вот сейчас я в темпе проделывал комплекс, орудуя своим мечом в воображаемой битве с противником. Я был настолько погружен в процесс разминки, что не заметил появления еще одного наблюдателя.
Когда я переводил дыхание, то услышал довольно жидкие аплодисменты. Мармиэль, улыбаясь, вяло хлопал в ладоши. Что–то мне в его улыбке не понравилось.
– Я решил проблему с сопровождением Семенэля, – благосклонно сообщил Мармиэль мне, когда мы поднялись в дом на ветке дерева.
На этом месте эльф сделал паузу, видимо надеясь на изъявления восторга и пламенного энтузиазма. Ни того, ни другого не последовало. Мы с Семеном подозрительно уставились на него. Я – с нарастающим чувством большого подвоха: очень уж благожелательно поглядывал на меня Мармиэль. Не к добру это!
Мармиэль проделал пару жестов в мою сторону, его губы шевелились, шепча одни, только ему известные, слова заклинания.
По моему телу, снизу вверх, прошла волна покалываний и пощипываний. Глаза Семена округлились, его губы вытянулись трубочкой, готовые присвистнуть.
– Вот теперь ты полностью соответствуешь требованиям, – удовлетворенно сказал Мармиэль.
Семен кис от едва сдерживаемого здорового ржача.
– Ты чего это со мной сотворил? – мягко поинтересовался я.
Семен очень хорошо знает, что именно означает этот мягкий тон в моем исполнении. Испуганно хрюкнув, он вывалился в проем и исчез.
Я сместился в сторону, одной рукой зашарив по полке в поисках зеркала и фиксируя взглядом побледневшего Мармиэля.
– Ты чего со мной сотворил, гад? – повторил я, увидев свое отражение. – Я тебе сейчас второй фонарь под другим глазом для симметрии подвешу! А ну крути кино назад!
Это что же такое делается?! В зеркале я увидел то, чего подсознательно боялся все это время. Ну вы, конечно, догадались, что я там увидел. Ага! Миндалевидные глаза и уши, типичные для представителей местного населения. Это что же? Не мытьем, так катаньем? Не получилось сразу, так при помощи своей магии?
Мармиэль, увидев мое перекошенное злобой лицо, моментально все осознал. Ловко увернувшись от моей протянутой к нему руки, он отскочил к дальней стене, успокаивающе подняв руки ладонями ко мне.
– Это же иллюзия! Ты же хочешь идти с Семенэлем?
– Простая иллюзия? – донеслось из–за дверного проема.
– Ну почему «простая»?! – возмущенно повернулся в ту сторону Мармиэль.
– Ты мне не ври! – рявкнул я. – При всей своей темноте в этих вопросах, я все же кое–что знаю! И я знаю, что при иллюзиях в зеркале отражается истинная картина. Это означает, что в зеркале я должен был увидеть свое обычное лицо. Но то, что я сейчас наблюдаю, обычным назвать – язык не поворачивается.
– Это потому, что я придумал новую форму иллюзии.
– Ах так ты еще и выдумщик? – продолжал бушевать я, подбираясь к Мармиэлю поближе. – Я вспомнил, что если прибить того, кто иллюзию навесил, то она сама рассеется. Вот и проверю сейчас эту теорию на практике.
Мармиэль сделал какой–то жест, и я уткнулся носом в мягкое, но неподатливое что–то.
– Выслушай меня внимательно! – резко сказал Мармиэль. – Можешь ты это сделать?
– Ну–ну, – буркнул я, отступая на шаг. – Выслушаю. Но учти, если что не так, то твои защитные экраны меня не удержат. Семен! Хватит там за порогом отлеживаться! Заходи в дом!
В проеме двери появилась физиономия моего друга. Он заинтересованно обвел глазами помещение, сосредоточился на Мармиэле и разочарованно вздохнул:
– Ты гляди! Живой! Влад, я тебя не узнаю. Ты, часом, не захворал?
