Сергей Бадей - Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет
Я так понимаю, что получил прощение? М–да, некрасиво получилось. Урок, однако!
Когда я вытряс все из своего рюкзака и в позе роденовского мыслителя восседал над этой кучей, появился Семен. В руках у него была небольшая сумочка из плотной на вид ткани. Кожаный ремень, чтобы носить это творение на плече, и трогательные завязочки, дабы не вываливалось то, что в сумочке находится.
Наваленная на полу куча добра настолько не вязалась с величиной сумки в руках Семена, что у меня не хватило слов. Это вообще–то редкий случай, чтобы у меня не хватало слов. Обычно их более чем достаточно. И я вываливаю их все на того, кому не повезло в этот момент оказаться рядом.
Семен хитро подмигнул мне и наклонился над кучей вещей, очевидно намереваясь все это собрать в свой мешочек.
– Маловата кольчужка будет! – наконец изрек я.
– Это ты так думаешь, – невозмутимо отозвался Сема, запихивая вещь за вещью в сумку.
Когда он выпрямился, у меня снова наступил дефицит слов. На ПОЛУ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ! То есть абсолютно. Сумка, на вид не особо полная, висела на плече ехидно скалящегося Семена.
– Ну как? – спросил довольный произведенным эффектом Сема.
Я молча взял у него сумку и чуть не уронил ее на пол. А тяжела сумочка!
– Может быть, объяснишь? Как все это в такую сумочку влезло?
– Это безразмерная сума, – самодовольно пояснил Семен. – Эльфы ее используют для переноски большого количества вещей. Последнее достижение, между прочим! Ты посмотри, какой дизайн! При оформлении использовались элементы народного фольклора.
– Ага! Сейчас и я использую фольклор, – огрызнулся я, – только боюсь, что он будет совсем уж народный. Ты толком можешь объяснить? Что такое безразмерная, если ее видимый размер не изменяется? И почему эта зараза такая тяжелая?
Семен снова уселся на табурет. По его виду я понял, что сейчас меня ожидает пространная лекция. Вот оно, дурное влияние всяких там Мармиэлей! Помнится, тот тоже вот так готовился произносить свои речи. Кстати, я его достал именно во время такой вот подготовки. Он как раз собирался прочесть мне очередную лекцию на тему превосходства эльфийской расы над всеми остальными. В качестве всех остальных он предполагал использовать меня. «Меня» использоваться не захотел, а так как весь предваряющий разговор шел в довольно оскорбительном ключе, то я, по–простому, дал ему по фотографии. Не знаю, как остальные эльфы, но Орантоэль был этим обстоятельством доволен.
Да! Что–то я отвлекся. Семен уже начал рассказывать мне о технологии производства безразмерных сумок.
– …А вот с весом как раз еще придется поработать, – закончил он просветительскую часть. – Тут, конечно, есть уже неплохие варианты решения, но они требуют определенных действий. Кстати, какой предмет я засунул сюда последним?
– Склероз, батенька? – ехидно осведомился я. – Как сейчас помню, это была упаковка с эльфийским хлебом. Кило на десять потянет.
– И сколько сумка, по–твоему, весит? – осведомился Семен.
Я взвесил сумку на руке. Хм! Однако!
– Примерно столько и весит.
– А теперь вынь хлеб и последним засунь что–нибудь полегче, – распорядился Сема.
Ну, вынул!
– Засунь упаковку снова, а затем этот плащ.
– Эй! У тебя с мозгами все в порядке? Что это ты: вынь, засунь? Если хочешь, то сам вынимай и засовывай, – раздраженно сказал я.
– Ты не спорь! Делай, как я тебе говорю! – терпеливо сказал Семен.
Я запихал в суму упаковку, втолкал вслед за ней плащ и вопросительно уставился на Сему, ожидая дальнейших, достаточно бессмысленных, на мой взгляд, инструкций.
– А теперь взвесь!
– Ну ни … себе! – вырвалось у меня.
Сумка стала значительно легче.
– Вот тебе и одно из решений, – покровительственно улыбнулся Семен. – Сумка приобретает вес последнего предмета, который ты в нее положишь.
– Так, значит, если в нее запихать, скажем, тонну свинца, а потом воткнуть коробок спичек, то она будет весить как коробок спичек? – озадаченно спросил я.
– Да, – невозмутимо ответил Семен, но потом его брови полезли вверх. – А зачем тебе тонна свинца?
– Пока еще не знаю, – отмахнулся я, – но я рассматриваю варианты.
Семен не поверил. Он очень подозрительно косился на меня.
– Смотри, Влад! Ты тут, пожалуйста, без своих постоянных фокусов! – наконец изрек он. – Если ты там что–то задумаешь, то хоть меня предупреди, чтобы я знал – куда и когда убегать. Тебе–то что? С тебя как с гуся вода, а мне отдуваться.
– Это когда ты за меня отдувался, хмырь ушастый? – возмутился я.
– Напомнить? – прищурился Семен. – А за «хмыря» можно и по шее схлопотать!
– Ты сначала до нее дотянись! – ухмыльнулся я.
Но в чем–то Семен прав, было пару раз, когда ему пришлось прикрывать мою пятую точку. И еще пару раз, о которых Семен даже и не догадывается. Но это – между нами! Просвещать его на этот счет я не намерен.
– Легенду разработал? – Сема отнес сумку к проему выхода.
– Легенду?
– Легенду, легенду! У тебя что, проблемы со слухом?
– Да нет, – усмехнулся я, – просто хотел убедиться, что ты именно это слово сказал. И при чем тут легенда?
– Темнота! – свысока взглянул на меня Семен. – Все разведчики, перед тем как идти в тыл врага, разрабатывают легенду, чтобы помнить, чего врать на допросе.
– Мы не разведчики! – огрызнулся я. – И хотел бы я взглянуть на того, кто мне допрос попробует учинить.
Семен с неодобрением посмотрел на меч, по которому я многозначительно похлопал ладонью.
– Так ты туда зачем идешь? – поинтересовался он. – Если пройтись огнем и мечом, то да! Тут и без всяких там легенд можно обойтись. Но тогда, ты был прав, я тебе не товарищ.
– Ладно, ладно! – поднял руки я. – Убедил! Нет у меня легенды. Надо что–то придумать.
– Вот! – наставительно поднял палец вверх Семен. – А ты еще хотел без меня идти! Что бы ты там без меня делал? Вечно мне мозговым центром приходится работать!
– Тогда срочно оптимизируй работу! – рассердился я. – А то раз уже поработал один такой. Мало того что уши обалденные отрастил, так и ни в чем не повинного человека за собой затащил.
– Хватит трогать мои уши! Ладно? – поморщился Семен. – И я не виноват. Это просто какое–то стечение обстоятельств. Неудачное.
– Если принять во внимание, что мы все–таки остались живы, то – удачное, – поправил я.
– Ладно! Не отвлекаемся от темы! – распорядился Семен.
– Первый вопрос, который будут задавать все, – сказал я, – что делает тут этот эльф?
– Может, так? Я – знатный эльф, путешествую в свое удовольствие, а ты – мой телохранитель.
– Хорошо, что не слуга! – фыркнул я.
– А что? Соображаешь! – одобрительно заметил Семен.
Он с таким нехорошим интересом посмотрел на меня, что я вынужден был показать ему кулак.
– Ну это как вариант, – поспешно сказал Семен, оценив размеры и убойную силу моего кулака. – Другие предложения имеются?
Я задумался. Может быть, старый добрый способ – наемниками назваться? Нет! Не пойдет. Наемники должны знать политическую обстановку лучше политиков. Мы не знаем. И потом, мы не знаем, что, собственно, представляют собой местные наемники. Тем более мы не знаем многих характерных для них деталей. Как ни крути, а Семен прав. Вариант со знатным эльфом и его телохранителем – самый оптимальный. Можно объяснить про уши и про все остальное тем, что мы не местные, из лесу вышли, здешних законов не знаем. А если кто настаивать станет, так тому можно и… Короче, понятно – что.
– Но смотри! – грозно сказал я. – Я тебе телохран, а не слуга. Ежели что!..
– То еще как! – понятливо кивнул Семен.
Я услышал вежливый стук. Впервые здесь кто–то стучался, перед тем как войти. Это ново! До сих пор сюда запросто вваливались все, кто хотел. Причем, надо заметить, вваливались, не озаботив себя стуком. Вон даже Семен сегодня заявился именно так. А тут – стук! И интересно, чем и по чему стучат?
– Войдите! Не заперто! – рявкнул я.
Батюшки! Кого мы видим! В проеме двери появился Мармиэль, собственной персоной. Действительно, вокруг левого глаза красовался великолепный синяк. Хорошо тогда я приложил его, однако.
– Что такое «не заперто»? – первым делом спросил Мармиэль.
– Это значит, что дверь не закрыта на засов, – пояснил я.
– Но здесь нет двери?! – удивленно обернулся на входной проем Мармиэль.
– Именно поэтому я и сказал: не заперто.
Мармиэль с неудовольствием посмотрел на меня.
– Я изобразил стук для того, чтобы предупредить о своем приходе, – сообщил он.
– Это, конечно, очень мило, – саркастически улыбнулся я. – Но с каких это пор по отношению ко мне появилась такая вежливость?
– Мы недавно проявили некоторую горячность. – Рука Мармиэля невольно потянулась к синяку под глазом. – Я пришел принести свои извинения за этот инцидент.
