Брутальная Старушка - Коммандос из демиургов
Дальше процесс пошел как по накатанной. Демиурчики беспрекословно дали себя обрить наголо, некоторые, правда, украдкой вытирали грязными ладошками слезы. Громче всех хлюпал носом белокурая бестия Лель. Я решила проявить сострадание и уверила его, что так он выглядит намного брутальней, и предложила выколоть ему на затылке "Веселого Роджера", а так же проколоть бровь, чтоб окончательно всех убедить в его ориентации. На такую кардинальную смену имиджа он пока еще не был готов, но, к счастью, перестал издавать вздохи, от которых хотелось взять в руку опасную бритву и перерезать ему глотку.
Последней решилась довериться моим талантам стилиста Цветочек. Я почти закончила стрижку, когда посмотрела на нее со стороны и в ужасе отпрянула. На меня смотрел классический пришелец, таким, каким его принято изображать на сайтах уфологической тусовки. Зеленоватая полупрозрачная кожа, обтягивающая косточки, огромные черные глаза на непропорционально большой голове и практически полное отсутствие груди.
— Мать, такую ночью увидишь, топором не отмахнешься, — в ужасе закрыл глаза мой шок.
— Делай, что хочешь, но если ты оставишь ее в этом виде, то я от тебя уйду, — поставило мне ультиматум мое чувство прекрасного.
— У тебя печень здоровая и нервы, вроде, крепкие, но я частенько страдаю головной болью с перепою, так что если не хочешь, чтоб я тебе устроил белую горячку, то сделай из нее что- то менее провоцирующее нервный срыв, — пригрозил мозг.
И я была с ними полностью согласна. Без смены имиджа Цветочек точно бы обеспечила меня инфарктом, причем качественно, надежно и в срок.
Оставив по середине головы несчастной небольшую полоску пушка, я метнулась домой за краской для волос красного цвета. Через сорок минут я любовалась результатами своего труда. Теперь она напоминала молоденькую курочку с пробивающимся на голове гребешком. По мне, это лучше, чем пугать меня своей похожестью на инопланетянина и будить низменные инстинкты на тему грохнуть ей по голове саперной лопаткой в качестве превентивной меры по защите от внеземного разума.
Закончив свою работу, я передала демиурчиков, здорово смахивающих на капустные кочаны, в надежные лапы Сосискина, а сама пошла в дом готовиться для прогулки к реке. Переодеваясь, я прислушивалась, что вещает мой друг лошарикам:
— Значит так, уроды мамины, сейчас я выдам вам спортивную форму и банно-прачечные принадлежности. — После пробежки на речку выжившие получат остальное обмундирование и паек. — Но если кто-то думает, что я не прапорщик, а добрый Дедушка Мороз с мешком подарков, то он ошибается. — Я вам всем в долг запишу и радуйтесь, что проценты минимальные будут. Надеюсь, все знают мою репутацию, и среди вас не найдется тех, кто захочет меня кинуть?
Ответом была мертвая тишина.
Опасаясь, что мой пес без меня доведет демиурчиков до слез, а моя душенька не примет в этом участия, я пулей вылетела на улицу и схватилась за сердце. От увиденного с трудом приглаженные волосы встали дыбом. Подойдя к Сосискину, я, наклонившись, приказала:
— Быстро за мной!!! — И не вздумай по пути слинять, поймаю — пущу на генеральскую папаху.
Заведя пса за угол, я елейным голоском начала:
— И когда же мой начпрод успел смотаться на Мосфильм и найти одежду, в которой Леонов, Вицин, Краморов и Василий Алибабаевич снимались в "Джентльменах удачи", а? — Я, вроде как, четко дала понять, что хочу их видеть спортсменами и солдатами, а не группой со скамейки запасных из общества "Трудовые резервы", целиком состоящей из жертв нападения гопников.
Пес сделал вид, что не понимает, о чем я. Тогда я нагнулась и, схватив его за шкирку, заорала:
— Какого хрена они у тебя одеты в черные сатиновые трусы, белые майки и говнодавы неизвестного вида??! — Ты какую лавку утильсырья ограбил, чтобы их экипировать?!!
Сосискин, поняв, что сейчас будут репрессии, моментально сдал Эдика, которому он дал наводку на одного начальника военного склада.
— Ах ты, фриц недобитый, подрываешь обороноспособность нашей страны, обворовываешь закрома Родины!!! — услышав это, вскипел мой патриотизм.
— А где я тебе должен был добывать все то, что ты заказала?!! — завопил пес, почувствовавший на своей шкуре мою тяжелую руку.
Делая безуспешные попытки освободиться, он верещал, как пойманный с поличным казнокрад:
— Я обворовываю, я?! Да там без меня давно все разворовали!!! — И вообще, никто стратегический запас не трогал, мне, между прочим, пару бомбардировщиков предлагали, а я отказался.
Но мне было ровно до его жалких оправданий, посильнее тряхнув его упитанную тушку, я отрезала:
— Через час вернусь, чтобы разбил лагерь, построил полосу препятствий, приготовил обед и достал нормальное обмундирование. — И не вздумай мне тут пытаться наживаться, узнаю, что торгуешь тушенкой и мылом на местном рынке, отправлю на колбасу. Закончив говорить, я пошла к демиурчикам. В спину донеслось:
— Я тебе что, Золушка, все это успеть??
Не поворачиваясь, крикнула:
— Не мои проблемы, не успеешь, поставлю на бабки, ты как раз мне должен за подарок на свадьбу, напрасно думал, что забыла.
Потом, сжалившись, добавила:
— Поговори со знакомым начальником склада, может он тебе еще и роту солдат в аутсортинг предоставит.
Вернувшись к своему десятку, до боли похожих на больных лишаем, я гаркнула:
— За мной, бегом, марш! — и неспешно побежала к речке.
Как они туда бежали — достойно отдельного описания, ограничусь лишь тем, что каждый разбил коленки, а Кабан и Плюшка полчаса пытались отдышаться, повалившись на травку, хватая ртом воздух, как пойманная рыба. Когда демиурчики узнали, что им светит купание в холодной воде, они завыли, как стая голодных волков. Наплевав на их вопли, что они чистые, и что их хватают в воде за ноги и причинные места, я пинками загнала их в речку в одежде. Попутно им объяснила, что вместо того, чтобы жрать в три горла, можно было и одарить речных жителей подарками и завести с ними знакомство, глядишь бы, и за задницы никто не щипал.
На мои вопли приплыли русалки, и под обалдевшими взглядами недоумков я со всеми мило расцеловалась, и стала нарочито жаловаться на молодежь, которая предпочитает зарасти грязью, но не лезть в воду. Услышав мои стенания, русалки, хохоча, начали помогать моим крысятам мыться, периодически предлагая мальчикам потереть спинку и зазывая их вечерком заглянуть на огонек.
Когда я дала команду бежать обратно, ко мне, краснея, подошла Бестия и, отведя в кусты, сообщила, что девочки, кроме Цветочка, не могут даже быстро ходить. Узнав причину, я долго хохотала, поражаясь тупизму некоторых индивидуумов. Сосискин приказал всем сдать барахло, и эти дурищи отдали свое белье. Без лифчиков их грудь подпрыгивала, как мячики, и причиняла им жуткое неудобство, а у Плюшки бюст примерно восьмого размера грозился набить шишку на лбу. Повезло только Цветочку, ее прыщи можно было найти только с миноискателем, но теперь она жутко комплексовала без бюстгальтера с эффектом пуш-ап. Пришлось пообещать в ближайшее время решить эти проблемы, только вот интересно, кто согласиться сшить для толстушки пару танковых чехлов? Остается надеяться, что мой оборотистый пес не загнал кому-нибудь их рвань.
По дороге назад, пришлось прибегнуть к помощи лесных друзей, мне никак не удавалось заставить своих инвалидов передвигаться быстрее. А так, кикиморки поухали, пару раз камешками в спину кинули, и мои живые трупы вполне могли выступать на ипподроме в качестве призовых рысаков.
Вернувшись назад, вместо привычной поляны мы уперлись в высокий бетонный забор с КПП, на котором нас ждал вытянувшийся в струнку Сосискин, который при виде меня отрапортовал:
— Приказ выполнен, Капитан, объект готов к сдаче!
Зайдя во внутрь мозг восхищено присвистнул:
— И как этому стервецу удалось осилить такой фронт работ?
Его поддержало мое любопытство:
— Интересно, во сколько это ему встало, и кого он привлек в качестве рабочей силы?
А моя жаба укоризненно покачала головой:
— И на что только некоторые не пойдут, чтобы только долги не платить.
Ну а я удовлетворено разглядывала наш лагерь. Все шалаши были снесены, и на их месте стояли шесть армейских палаток. В ходе проверки я выявила: в двух палатках располагались казармы с кроватями, в остальных разместились склад, полевой госпиталь, столовая и учебный класс, полностью оборудованный всем необходимым. Так же наличествовали: летняя кухня, погреб, баня, пять кабинок для душа и десять умывальников для улицы (не иначе упер из заброшенного пионерского лагеря — скривилась мой догадливость) сарай с полезным инвентарем, колодец, шикарная полоса препятствий и спортивная площадка с турниками, брусьями и прочими тренажерами.
