Брутальная Старушка - Коммандос из демиургов
Я закончила говорить, и что тут началось, какая пена поднялась…Кому же приятно услышать, что он никто на этом празднике жизни. Мне пришлось долго ждать, пока, наконец, Мальвина в запале не крикнула, что они и без меня прекрасно справятся и победят главного злодея. Народ после этих слов выразил горячее желание прям сейчас пойти священной войной на законного представителя темных сил на земле.
— Попались, голубчики! — радостно захлопала в ладошки моя подлость.
Ну, а я решила для закрепления успеха кинуть лакомый кусочек:
— Если вы, убогие, сумеете намять бока деревенским, я принесу вам свои извинения и признаю, что вы можете идти сражаться с Наместником Тьмы. Скажу больше, мы с Сосискиным начнем относиться к вам как равным.
После такого роскошного предложения облапошенные срочно кинулись готовиться к ратному подвигу. Девочки приводили себя в порядок, красили глаза и делали прически, а мальчики нервно заламывали руки и подбадривали сами себя. Выловив из толпы Крыса, я сделала ему внушение:
— Не вздумай попытаться применить свои чары или пустить в ход клыки, моментом на кол всех посадят, а если нет, то я тебе лично расплавленное серебро в глотку волью, мне осложнения с местными без надобности!
Полувампир понял, что я не шучу, и именем Творца Сущего поклялся мне использовать только свои кулаки. Наивный ребенок не знал, что он мне нужен живым и здоровым, в противном случае я бы и пальцем не пошевелила, даже если бы его убивали при мне.
Когда обреченные на алюли ушли, мы с Сосискиным, прихватив видеокамеру, понеслись другой тропинкой к пятачку, на котором происходили посиделки сельской молодежи — надо же было занять места поближе. Надо сказать, зрелище того стоило.
Как красиво Шнурок уложил Кабана одним ударом. С какой экспрессией Плурка таскала за волосы Мальвину. Как душевно визжала Бестия, когда какая-то деваха, повалив на землю, охаживала ее прутом. Ни с чем не сравнимое удовольствие мы получили, наблюдая, как Альфонсу разбили нос, а Гламурчику выбили передний зуб. Белокурый Лель по праву мог гордиться заплывшими глазами, а Цветочек рассеченной бровью. Вид несчастной Плюшки, которая, охая, потирала отбитые бока, и картина вытирающей слезы отрезанной зеленой косой Заумной до сих пор стоит у нас перед глазами. Ну а позорный полет Крыса в кусты вызвал у нас бурные аплодисменты.
Через два часа я с чувством глубокого удовлетворения рассматривала побитых демиурчиков. Для полной деморализации я попросила драконов снять защиту и загнала пострадавших в своей первой в жизни драке в дом. Там, на большом экране домашнего кинотеатра они еще раз пережили минуты своего позора, а мы с Сосискиным с удовольствием комментировали особо тяжелые для утырков моменты.
Потом я выгнала всех во двор и попросила двух телохранителей сойтись в рукопашную и сразиться на мечах. Для усиления эффекта, одним из сражающихся была та самая девушка, которая хотела разорвать жреца.
Полностью морально уничтоженных недобитков по окончанию спаррингов я потащила смотреть кладбище нечисти. На их могильных холмиках я, как Ленин на броневике, изобразила пламенное выступление:
— Драться как дракон, рубится на мечах как дракон, побеждать как дракон, думать как Сосискин, и кидать подлянки как я может любой из вас. Поэтому завтра на рассвете каждый из вас мне скажет, хочет он стать такими как мы, или предпочтет остаться дерьмушником на всю оставшуюся жизнь.
Когда я засыпала, честность спросила меня:
— А ты сама — то можешь делать все то, чему хочешь научить демиургов?
И я, сонно улыбнувшись, ответила:
— Не-а, для этого есть специально обученные люди!
Глава 8
Самые большие неприятности в этой жизни
Нам доставляют близкие люди
(Народная мудрость)
— Дашка! Дашка! — Вставай, лиса золотушная, мы проспали!!! — безжалостно ворвалось в мой сон, в котором я на БТР гонялась за демиургами из их Совета и периодически постреливала по сторонам.
Открыв глаза, я узрела перед собой недовольную морду Сосискина, чья филейная часть грозилась раздавить мне грудную клетку. Сбросив паникера с себя, сладко потянувшись, хриплым спросонья голосом уточнила:
— Куда мы проспали? — На ракету, стартующую к Земле? — Или может у нас под окнами десять трупов уже попахивают, а я задерживаю похороны?
— Тьфу на тебя, жаба безответственная, ты им сказала, что на рассвете они должны сделать выбор, а скоро уже обедать пора! — в сердцах плюнул пес. — Давай уже определим самых стойких и поедим, наконец!
— Война войной, а у Сосискина обед по расписанию! — уважительно качнуло головой мое восхищение перед его способностью съедать в день больше, чем он весит.
Выбравшись из постели, позевывая, я пошла умываться и готовить себе кофе. Под вопли Сосискина: "Ты всегда подрываешь авторитет начальства", пытающегося разбудить во мне совесть, я налила себе огромную кружку ароматного напитка и собралась осчастливить томившихся в безвестности детишек своим появлением. Увидев, в каком виде я собралась появиться на публике, Сосискин повалился на пол и горестно завыл:
— Куда ты как хлабуда собралась??? — Что подчиненные подумают?!! Мало того, что начальство проспало, так и выглядит, как шалава после попойки!! — Ты хоть халат одень и причешись!!
— На что это он нам намекает?! — грозно поинтересовалось мое самолюбие.
Я в ответ пожала плечами, с моей точки зрения, трусы в полосочку и майка с портретом мультяшного героя, вопрошающая "Кто убил Кенни?", в совокупности со стоящими дыбом ярко-фиолетовыми волосами, выглядели вполне пристойно. Пусть скажут спасибо, что умылась, а то бы узрели черные круги от туши и карандаша под глазами, придающие мне тифозный вид.
Плюнув на претензии на тему моего внешнего вида, я, взявшись за ручку двери, бросила через плечо:
— Запомни, мой друг, начальство не опаздывает, начальство задерживается, и может появиться в чем угодно, на то оно и руководящая инстанция! — и вышла на солнечный свет.
Видимо этой ночью у моих орлов в вороньих перьях произошла переоценка ценностей. На их лицах читалась решительность доказать всему миру, что их задницы достойны приключений. Моментально построившись, соплистоны замерли, ожидая моего приговора.
Я, глянув на замерших при моем появлении ребятишек, лениво прищурив глаз, миролюбиво прозевала:
— Ну что, чумные бактерии, кто остается, делает шаг вперед, остальным дружно махаем платочками в след.
Шеренга дружно шагнула, а я, прихлебнув кофейку, многообещающе улыбнулась:
— Через минуту вернусь, будем проводить обряд посвящения в солдаты.
Вскоре я вернулась с накинутой на плечи простыней, таща за собой стул, который поставила посередине лужайки. Жестом фокусника достав из-за пояса машинку для волос, я весело спросила:
— Кто из вас, микроцефалы, первый будет лишаться волосяного покрова на голове? — Не стесняемся, подходим, садимся и даем вождю снять с себя скальп. Ожерелье из ваших зубов мне обещали преподнести милые молодые люди, которые вчера поработали стоматологами.
После этих слов за сердце схватились Гламурчик, Лель и Альфонс, девушки, помня, как их вчера таскали за космы, решительно сдвинули брови. Первой в мое импровизированное кресло парикмахера села Мальвина. Видать, Плурка значительно проредила ее шевелюру, если красавица не стала задавать дурацких вопросов. Заметя ехидную улыбочку Гламурчика, я ободряюще сжала ее плечо и прошипела как огнетушитель:
— Волосы не зубы, отрастут, а вот если я услышу хоть один смешок, то из ушей весельчаков вырежу новогодние снежинки и развешу их владельцев на елках.
Умник поспешно захлопнул свою щербатую пасть, а остальные превратились в сусликов, замерших посреди степи. Закончив работать цирюльником, я тихонько прошептала Мальвине в алеющее ухо:
— В зеркало смотреться не советую, надо привыкать к новому образу постепенно, рекомендую начать с отражения в лужах. — Будет совсем плохо — обращайся, дам валидол.
Дальше процесс пошел как по накатанной. Демиурчики беспрекословно дали себя обрить наголо, некоторые, правда, украдкой вытирали грязными ладошками слезы. Громче всех хлюпал носом белокурая бестия Лель. Я решила проявить сострадание и уверила его, что так он выглядит намного брутальней, и предложила выколоть ему на затылке "Веселого Роджера", а так же проколоть бровь, чтоб окончательно всех убедить в его ориентации. На такую кардинальную смену имиджа он пока еще не был готов, но, к счастью, перестал издавать вздохи, от которых хотелось взять в руку опасную бритву и перерезать ему глотку.
