Алексей Герасимов - Ведьма на выданье
— Пойдем, твое высокомагичество, у меня в лавке покалякаем. — по прежнему хмуро ответила я.
Хмуро-не хмуро, а любопытство меня начало снедать все сильнее и сильнее. Где Кирхенбург, а где Геркулесовы столпы? Чего это магу с тайных, затерянных в океане островов, делать в нашей Богом забытой и мухами засиженной баронии? Не шпионить же, честное слово. Что у нас тут можно узнать такого тайного? Украсть стратегический секрет Аллюстрии — количество выращенных в поместье фон Блонда буряков? Я понимаю, был бы он братом-познающим, у нас, в конце-концов, в трех суточных переходах граница с языческими Пороссией и Литвой, но маг…
До лавки мы добрались быстро. Еще б не быстро — весь Кирхенбург из конца в конец за полчаса пройти можно. Это вам не Вечный Город (там я, правда, не была — но рассказывали). Колокольчик над дверью звякнул, напоминая о покойном герре Виртеле, и мы оказались в торговом зале, где, чудо из чудес, конец света близок, шваброй надраивал полы Гансик. Очуметь! Неужто решил, что я из него прислугу делать собралась? Или считает, что он тут на правах приживалки и пытается хлеб отработать? Шайзе! Разберемся… без посторонних магов.
— Здравствуй Клархен, здравствуйте герр Бергенау. — вежливо поприветствовал нас мелкий. — У дружинников сапоги были в грязюке, я вот тут и решил…
— Привет, Ганс. — улыбнулся Бер Хенну. — А я уж решил, что фрёкен Айнфах тебя эксплуатирует не по-детски.
— В лоб дам. — пообещала я магу. — Больно.
— Эксплутирыт. — ухмыльнулся шкода. — Дала толстенную книгу про травы и корешки, да велела читать. Я за день три раза чуть не уснул. Осилил три страницы. Кла-а-архен, а можно я просто по дому буду прибираться, по хозяйству там? Я много умею, меня отец учил.
— Можно. — согласилась я. — Но книгу никто не отменял. Марш учиться, молодой человек. Тут кто-то третьего дня говорил, что хочет ведьмой стать — так это самые азы. После чтения, которому я тебя еще год назад научила.
— Ну вот, — мелкий насупился, изображая как его тут все унижают и не ценят, поставил в угол ведро, швабру, и пошел во внутренние комнаты, где, собственно, я живу, — учил бы сейчас буковки, горя не знал, а так штудируй это лекарство от бессонницы…
Дверь за мальчиком закрылась, и я повернулась к Адонаису, уперев руки в бока.
— Выкладывай. Чего тебе надо в наших краях, и лично от меня? Отвечать можно с конца, на первый вопрос — не обязательно.
И, кстати, ты мне еще за «мегеру злую» должен — не забыть бы напомнить.
— Я уж сначала, если можно. — хмыкнул маг. — Как ты думаешь, Великий Приор Померании, папский нунций и барон фон Блонд оказались в одно и то же время в одном и том же месте совершенно случайно?
Оп-па! Неплохой заход. А правда, что они все в Кирхенбурге делают?
— Ко всему прочему, командиром баронской дружины является хотя и молодой, но прославившийся в войне с персами Гудериан, по прозванию Быстроходный Гейнц. Один из лучших командиров кавалерии во всей Европе и видный теоретик тотальной конной войны. Благодаря изобретенной им тактике рыцарских клиньев в Святой Земле была одержана не одна славная победа. Откуда фон Блонду взять денег, чтоб нанять себе такого капитана?
Да уж, на такого капитана денег в нашей занюханной баронии взять негде, это точно.
— Особенно учитывая то, что Гудериан маршал ордена иоаннитов. — окончательно припечатал Адонаис.
Очуметь! Наверное лицо у меня, пока маг рассказывал, было редкостно глупое.
— И откуда, герр Бер Хенну?
— Ниоткуда. — он с улыбкой развел руками. — Братья-рыцари командировали.
— А тебя братья-маги?
— А меня братья-маги. — кивнул он. — В вашем захолустье зарождается новый виток истории, который должен обратиться к вящей славе Божьей. Как ты знаешь, совместные усилия крестоносцев и войск фараона Алексея Комнина увенчались успехом, Иерусалим был взят, и герцог Балдуин стал правителем Королевства Святого Гроба. Рыцарские ордена и воины-паломники, равно как и дружина короля, стали надежной опорой для католической веры в Пуннийском Заморье. Полгода назад пало Антиохийское шахство, солдаты фараона покоряют Аравию… В общем, там у нас все хорошо.
— У кого это, «у нас»? — подозрительно поинтересовалась я.
— У добрых католиков. — улыбнулся Адонаис. — Всерьез даже начали говорить об унии между Карфагенской католической и Александрийской православной церквями. Однако, зороастрийцы тоже не дремлют. На восток от Аллюстрии, Панонии и сравнительно окатоличеной Польши лежат земли язычников-славян, куда шахиншах Персии засылает посольство за посольством, стремясь склонить тамошних князей к своей вере. Болгары уже приняли Авесту как свое Святое Писание, так что этот процесс надо останавливать, причем срочно. В противном случае Европа, в течение какой-то сотни лет, получит большую проблему в лице поднявшихся на борьбу за веру славян, а это противник серьезный.
— А вам, магам, что тут за интерес? — удивилась я. — Вас же на ваши острова изгнали за то, что вы язычники и баалопоклонники.
— Глупость какая. — фыркнул Бар Хенну. — Все было совсем не так.
* * *Шахиншах Гелон, впоследствии прозванный Святым, в задумчивости прохаживался по своему кабинету, периодически бросая взгляд то на клепсидру, то на занимающую полстены подробную карту державы, раскинувшейся от Лузитании и Геркулесовых Столпов до Халдеи, и от Эфиопии до Валлонии и Валов Югурты, защищающих границу от набегов диких германцев. Защищавших, надо отметить, так себе, да и в самой державе дела шли, мягко говоря, не очень.
Столетия не прошло, как шахиншах Бомилькар Мудроватый прекратил гонения на христиан, а эта иудейская секта уже выросла в целую религию со своим пантеоном богов (один в трех лицах, бред-то какой…), полубогов, коих они именуют ангелами, архангелами и серафимами, и героев. Герои сии, это Гелону тоже казалось странным, прославились не подвигами и победами над разными чудищами (за исключением одного, армянина Георгия в одиночку умудрившевося укантропопить дракона), сколько мучительной смертью и последующими после нее «чудесами». Кого-то этот… дай Баал памяти, как христиане их называют?.. «святой» излечил от чесотки или, положим, вшей. Ну, это понятно — мыться надо. Много рассказов ходит об отращенных конечностях, исцелениях страшных заболеваний и, даже, о воскрешениях из мертвых. Ну ладно, если в то, что сын иудейского бога воскресил какого-то там Лазаря поверить можно — сложно, конечно, но теоретически допустимо, — то в чудеса творимые этими их святыми и пророками уверовать гораздо тяжелее. Особенно ему, шахиншаху и Первосвященнику, который отлично знал, как устраиваются всяческие «чудеса». Все эти побасенки христиан напоминали ему старый анекдот о пожилом аристократе, пришедшем к лекарю и начавшему жаловаться на половое бессилие, в то время как сосед его, гораздо более убеленный сединами, всем рассказывает, что ни одной девицы не пропускает. Лекарь, помнится, сказал: «Да вы тоже… рассказывайте».
Меж тем находится множество людей, которые принимают учение христиан, и полбеды было б, кабы принимали простолюдины. Нет же! Эта вера нашла путь в дома знатнейших и богатейших, имеющих значительный вес в Картагеше.
Что самое обидное, маги, один за другим, также обращаются к этому вероучению. И на вопрос «Как ты можешь верить в эту нелепость?» с убийственным спокойствием отвечают «Верую, ибо нелепо». Ну и как бороться с такой вот, с позволения сказать, логикой?
А не так давно гонимые и презираемые христиане, едва выйдя из катакомб, не только подняли голову, но и начинают наглеть сверх всякой меры. Требуют разрушения «языческих капищ» — это прекраснейших по архитектуре своей зиккуратов-то, где не одно поколение пунов возносило хвалу своим богам! — и казней жрецов. Ах да, надежную опоры и защиту трона, магов, они тоже объявляют демонопоклонниками.
Не все, конечно. Не все. Среди… как их?.. епископов хватает и вполне разумных людей, не фанатиков, но большинство, увы, жаждут крови вчерашних гонителей. Нет, надобно ставить эту веру на службу государству, собирать Вселенский Собор, пускай христиане наконец унифицируют свои догмы (а то ежедневно у них мордобой из-за разницы в одно-два слова в священных текстах), выбирают своего первосвященника — уж он-то постарается, чтобы выбрали нужного ему человека. Например епископа Леонида, хитрого как арифм раввинов грека из умеренных. Лучше бы, конечно, пуна, но этот, народ как правило, слова из писания «Богу — богово, а шахиншаху шахиншахово» предпочитает забывать. Вообще новообращенные — почти все фанатики. Грехи отмаливают.
В кабинете неслышно появился верный секретарь и телохранитель, Бела.
— Государь… Все собрались.
— Вовремя. — обронил Гелон, бросив взгляд на клепсидру. — Проси.
Еще б не вовремя. Попробовали бы опоздать.
