Олег Шелонин - Эвританские хроники
Кирилл слушал его уже невнимательно, ибо гулянка вокруг набрала такие обороты, что у него зачесались кулаки. Маечка у героя Эвритании была короткая, рукава можно было и не засучивать. Последнее, что запомнил Кирилл, – испуганная физиономия Кинг-Конга, пятившегося от него в сторону леса. Зачем Его Величеству потребовался зуб йети, коль лечение прошло успешно, не могли понять ни Кинг-Конг, ни сам король Кирении.
14
Армада Литлера достигла Тория. Остров обложили со всех сторон. Гул набата плыл над ленивыми волнами. Последние жители окрестных деревень торопливо загоняли скотину за крепостные стены. Ворота захлопнулись вовремя. Прямо перед носом адмирала Бермуда и главного некроманта Цепсана, пытавшихся взять цитадель с ходу. По команде некроманта скелеты, гремя костями, подтащили к воротам и начали раскачивать бревно.
– Погоди, – остановил Цепсана Бермуд, – попробуем решить дело миром… – И, задрав голову, завопил что есть силы: – Повелитель Эвритании, солнцеподобный Литлер I предлагает вам сдаться и признать себя его вассалами!
– А что нам за это будет? – поинтересовались защитники со стен.
– Жизнь у вас хорошая настанет! – заверил их Бермуд. – Как говорится, плати дань и спи спокойно!
– И много платить?
– Брать будем по-божески. Семьдесят процентов нам, тридцать – вам.
– Ну нет! За такую сумму… Да лучше мы бессонницей мучиться будем!
– А за какую сумму вы согласны спокойно спать?
– Сто процентов нам, а если еще тридцать набавишь, готовы совсем не просыпаться!
– Соглашайся! – яростно зашипел Цепсан на ухо Бермуду. – Мы их потом сонными только так повяжем!
– Я бы согласился, – почесал затылок адмирал, – но у нас, понимаешь ли, денег нет.
Переговоры зашли в тупик. И тут Бермуда осенило:
– Эй! Кто там у вас за главного?
– Ну я! – свесился со стены губернатор Тория.
– Выходи, дело есть.
– Какое?
– Деловой разговор, не ясно, что ли?
Губернатор хмыкнул и спустился вниз. В воротах открылось окошко, и оттуда высунулась его плешивая голова.
– А ну сдай, – скомандовал адмирал скелетам.
Те торопливо оттащили таран назад.
– Давай потолкуем, как деловые люди, – доверительно начал беседу Бермуд. Гомон на стенах затих. Всем было интересно. – Короче, деньжат по-легкому заработать хочешь?
– Зарабо-о-отать, – разочарованно протянул губернатор.
– Получить, дурак!
– Кто ж не хочет? – обрадовался глава города. Стены одобрительно загудели. – Тихо! – прикрикнул губернатор. – У нас разговор тет-а-тет! Попрошу не вмешиваться!
Наступила тишина. Только скелеты Цепсана тихо гремели костями на ветру. С моря тянул легкий бриз.
– Какой годовой оборот на Тории?
– Ну, по последним данным нашей купеческой гильдии – миллиона три накручивается.
– Ух ты! А мы-то думали… Значит, так. Титул наследственного губернатора и губернаторское кресло пожизненно. Шестьдесят процентов годового оборота Литлеру, пять мне, пять тебе. Идет?
Ворота распахнулись.
– Благодетель! – Губернатор бросился на шею адмиралу и начал целовать его. Кресло под ним уже давно шаталось. – Что ж мы на пороге-то? Проходите, гости дорогие…
К вечеру Торий было не узнать. В честь высоких гостей губернатор объявил народные гулянья за счет городской казны, что позволило существенно уменьшить долю Литлера. Однако на пирсе и без того скопилась приличная куча кованых литых сундуков, набитых золотом, серебром и драгоценными камнями. Все было готово к отправке. Охранял сокровище личный адъютант Бермуда лейтенант Тарах со своим не совсем трезвым взводом. Дело в том, что кроме сундуков губернатор от щедрот своих пяти процентов выделил десять бочек элитного торийского вина в дар владыке Голома. Не могли же доблестные эгийцы не снять с него пробу. А вдруг отравлено? За любимого бюрера войска верхмата готовы были жизнь отдать!
В общей суматохе народных гуляний никто не заметил, как к пирсу пристал еще один корабль – без опознавательных знаков, откинулся трап, и на причале появился ряд подозрительных личностей, старательно косящих под местных жителей.
– Грузчиков вызывали?
К Тараху, стуча деревяшкой, подхромал одноногий вожак вновь прибывших. На голове его красовалась черная треуголка, в зубах торчала черная трубка, на плече сидел пестрый попугай. Тарах соизволил оторваться от дегустируемой бочки.
– Хорошая идея! Как это я сам не догадался? – обрадовался лейтенант. Тягать после подобной дегустации тяжеленные сундуки у него не было никакого желания. – Кто вас послал?
– Никто. Девиз нашей фирмы: не успел клиент подумать, а мы его уже обработали! – пояснил адъютанту бригадир «грузчиков». – Приступить к погрузке! – скомандовал он своей гоп-команде.
Она не заставила себя ждать. Сундуки и девять бочек (десятой проходимцы благоразумно поделились с охраной) перекочевали в трюм неопознанного плавучего объекта.
– Слышь, начальник, закрой наряд.
Изрядно окосевший к тому времени Тарах недоуменно осмотрел свой наряд. Он был в полном порядке – если не обращать внимания на такую мелочь, как залитый вином кафтан.
– Какой наряд?
– Так работу-то сделали! – пыхнул ему в лицо вонючим самосадом одноногий бригадир «грузчиков». – Подписывай давай да за работу плати. Десять монет!
– Пиастры, пиастры давай! – подкрепил его требование попугай.
Тарах безропотно отсчитал требуемую сумму, решив, что это справедливо: каждый труд должен быть оплачен. И, не глядя, подмахнул пару свитков, подсунутых ему одноногим проходимцем.
– Это мне, это тебе, – быстро поделил «наряды» бригадир.
– Сильвер! Долго ты там? – окликнул его с корабля боцман.
– Можно отваливать, – пропыхтел Сильвер, стуча деревяшкой по сходням.
На мачте отвалившего от пирса корабля взвился Веселый Роджер.
– Что, уже загрузили? – К лейтенанту подошел сияющий, в дымину пьяный адмирал, опираясь на хмурого Цепсана. Последний в общий расклад не попал, а потому был трезв и необыкновенно зол.
– И даже отправили! – обрадовал шефа Тарах, кивая на удирающий под всеми парусами корабль. – Согласно накладной.
Адмирал развернул свиток.
«БЛАГОДАРИМ ЗА ДОБРОВОЛЬНЫЙ ВЗНОС В ФОНД ПОМОЩИ ГОЛОДАЮЩИМ ЧЕРНОЙ ЗВЕЗДЫ.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВЛЕНИЯ ВОЛЬНОГО БРАТСТВА ДЖ. СИЛЬВЕР».– Ограбили!!! – обрадовался Цепсан.
– Далеко не уйдут! – зарычал Бермуд. – Грузи свою костлявую гвардию на флагман!
Засвистели дудки боцманов. Заскрипели трапы. Армия некро, послушная воле Цепсана, торопилась в трюм.
15
Проснулся Кирилл от качки. Как-то в детстве ему посчастливилось побывать на Черном море. Он был тогда маленький и глупый. И его не укачивало. «Старый стал…» – загрустил Кирилл, пытаясь сообразить, как его опять занесло в Алушту.
– Стой, орясина! – гаркнул откуда-то снизу смутно знакомый голос. Кирилл разлепил глаза и опустил их вниз. Это был домовой. Кузя резво бежал следом за троллем, на плече которого и болтался «король». – Не видишь? Его Величество проснуться изволили.
– Тише! – зашипел на него тролль. – Мы уже на подходе.
Зеленые руки сдернули Кирилла с плеча и осторожно прислонили к обломку скалы. «Герой» сполз по ней на корточки.
– А-а-а… – выдавил он из себя.
– Есть! – отрапортовал Кузя и начал совать в «королевскую» длань курдюк с вином.
– А-а-а… – выпучил глаза Кирилл, пытаясь оттолкнуть подношение.
– Есть! – Тролль сунул ему под нос вилку с нанизанной на нее лягушкой. Она еще дергала лапками и даже пыталась квакнуть. Кирилл плотно закрыл глаза. Его чуть не вывернуло.
– Сейчас не до деликатесов, – сердито прошипел домовой, отнял у Шрека вилку и схрумкал все-таки квакнувший деликатес. – На, скушай витаминца, – прошамкал он, протягивая «королю» лимон, – может, хоть колером с ним сравняешься.
– Я что, так плохо выгляжу? – выдавил из себя Кирилл.
Лимон был зеленый и явно недозрелый.
– Ну почему? Моя хозяйка хуже выглядела, когда ее в гроб ложили.
– Вообще-то я хотел узнать, куда мы идем… – просипел Кирилл, вонзая зубы в витамин. Лицо его перекосило, но в голове чуть-чуть прояснилось.
– К Фарадану, – удивился тролль, – сам же вчера просил. Я на его пещеру давно зубы точу, но там такой вредный домовой… – сокрушенно вздохнул он.
– Далеко до нее?
– Уже нет… – свистящим шепотом сообщил Шрек. – Вон за тем поворотом. Теперь надо осторожно идти. Тут на каждом шагу ловушки.
– Неужели все так серьезно? – промычал «герой». Голова трещала с бодуна, как чугунный колокол.
– О-о-о, – протянул Шрек, – эту высоту не каждому дано взять. И время не терпит. Вставайте, Ваше Величество.
