Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»
Тролль подавил зевок и спросил:
- Сколько стоит украденная мандолина?
- Не меньше пятнадцати тысяч золотых, - любезно сообщила вторая близняшка.
Урр-Бах почувствовал, что его челюсть упала куда-то вниз и поспешил вернуть ее на место. Он с Кархи должен был получать по пять золотых в месяц, что было очень неплохо: конюх в богатом доме получал не больше служанки, то есть всего три золотых, а приказчик в дорогой лавке зарабатывал не больше десяти золотых. Хороший дом в приличном квартале стоил от семисот до тысячи золотых. Стоимость мандолины вводила в трепет. А представив дорогой и хрупкий инструмент в лапах гоблина, который держит ее как кувшин пойла, тролль поежился.
- Молитесь богам, чтобы ваш инструмент не украли гоблины или орки, - пророкотал Урр-Бах, заставив эльфиек вздрогнуть от неожиданности. - Эти разгвоздяи даже не смогут донести мандолину в целости до лавки скупщика краденого. А лучше копите на новый инструмент. Если как следует ужаться и поменьше есть, то с вашими доходами лет за пять-семь можно накопить.
Зариэль, которая только позавчера потратила на новые костюмы и украшения к ним больше пятисот золотых, не выдержала и засмеялась. Не отставали от нее и подруги, которые спустили вместе с ней не меньшие суммы.
- Слышала, подружка? Начинай копить, - подтолкнула Зариэль в бок Лариэль, убирая каштановый локон со лба. - Может, продадим и твои брошки с розовыми жемчужинами, сколько ты за них отдала, три тысячи?
Урр-Бах, не зная, куда деться от смущения, кашлянул и произнес:
- Я и мои коллеги приложим все силы, чтобы госпожа Зариэль не пошла на улицу, то есть не пошла продавать свои вещи. Если мандолина в Эркалоне, то мы ее найдем.
- Ты только поменьше закрывай глаза, - посоветовала Зариэль, насмешливо улыбаясь.
- С закрытыми глазами легче думается, - возразил тролль, вновь подавляя зевок. Громкое бурчание в животе оповестило окружающих, что желудок тролля вновь готов приступить к работе.
- Иди ешь, - махнула рукой Зариэль. - Девочки, нам тоже пора подкрепиться. Эльфийки, подтрунивая друг над другом, скоро скрылись в палатке. Урр-Бах заработал множество любопытных взглядов и, решив не вызывать раздражение окружающих, слез с валуна и направился к походной кухне, где кашеварил пожилой орк. Тот без слов наложил Урр-Баху большую миску гречневой каши с крупными кусками баранины и поставил кружку сидра. После того, как тролль во второй раз попросил добавки, немой орк выразительно взмахнул тесаком, которым разделывал мясо и кивнул в сторону. Урр-Бах намек понял и поспешил удалиться от явно не в своем уме повара. Потом оглянулся вокруг и потихоньку вернулся к валуну. Еще раз удостоверившись, что никто на него не глазеет, тролль с чистой совестью завалился на камень и задремал.
«Интересно, почему этот импресарио говорил о том, что Зариэль уйдет из группы, если не найдут ее мандолину, - лениво думал отдохнувший Урр-Бах, следя за полетом то ли орла, то ли коршуна в синеве небес. - Эта эльфийка не очень огорчена. Примерно как я, когда башмаком наступаю в глубокую лужу - неприятно, но жить можно. Может, она набивает себя цену? Или хочет стрясти побольше с этого эльфа, Арфиэля. Надо запомнить, Арфиэль сын арфы. А арфа похожа на...».
Тролль попытался припомнить, не видел ли он когда арфу, но на ум лезли только гномьи медные тарелки, которыми пьяные недомерки любили бить друг о друга или по головам окружающих, если последние громко выражали свое недовольство гномьим музыкальным искусством. Плюнув на арфу, тролль вернулся к мандолине. Насколько он понял, ее украли перед вселением в гостиницу после очередного выступления. Иначе было непонятно, как гоблины могли украсть инструмент из хорошо охраняемой гостиницы, к которой их и не подпускали. А найти в гостинице нужную комнату, где лежит нужный инструмент - дело и вовсе невозможное, если ты посторонний вроде гоблина-строителя.
«Кстати, - оживился Урр-Бах, - это мысль. Орков эльфийки тоже вряд ли допускают в свои комнаты, значит, украсть могли или слуги эльфиек, или одна из них, мало ли у них какие друг к другу счеты. Певцы не терпят соперников.», - тролль вспомнил, как у них в деревне родственники мутузили друг друга на Празднике Плодородия, когда каждый из них пытался затянуть свою любимую застольную песню, перед этим нехорошо отозвавшись о завываниях соседа кулаком в челюсть. Урр-Бах не сомневался, что и среди эльфов это встречается, только они морду не бьют, а по-тихому сопрут инструмент или перережут струны перед выступлением.
- Урр-Бах, говорят, ты пытался заигрывать с эльфийками, причем со всеми сразу, - ехидный голос не вовремя явившегося Кархи нарушил размышления тролля.
- К такому видному парню как я, женщины слетаются как мухи на мед, - Урр-Бах открыл глаза и нехотя слез с валуна.
- О чем ты с ними болтал? - полюбопытствовал гоблин, жалея, что пропустил эту сцену - он в это время торговался в Поющем Овраге, сбивая цену на местный самогон.
- Уточнял детали кражи. Ты хоть знаешь, что тебе надо искать в городе?
Кархи задумался и неуверенно сказал:
- Манд..., мандолину какую-то.
- Во! - тролль назидательно поднял указательный палец. - Какую-то. А это инструмент самого Ситариэля Второго и стоит он не меньше пятнадцати.
- Золотых? - не поверил Кархи.
- Тысяч золотых, - важно поправил Урр-Бах, с удовольствием наблюдая за округлением глаз гоблина.
- За такие деньги можно притащить сюда весь Шаманат, и они тебе целый год будут петь и играть не переставая. Может, инкрустация какая есть, - с надеждой спросил Кархи, у которого не укладывалась в голове стоимость обычного инструмента. - Эти богатенькие любят пихать драгоценности на все, что видят, от кинжалов до ночных горшков.
- Чистое дерево, - покачал головой Урр-Бах. - Это же эльфийская работа.
- И как она выглядит, эта мандолина? - спросил Кархи.
Урр-Бах повторил в воздухе движения Зариэль. Потом понял, что мандолина у него получилась размером с эльфийку и поднял руки, чтобы сделать вторую попытку.
- Ну и задница у твоей подружки! - восхищенно произнес один из орков, случайно оказавшийся поблизости.
- Специально выбирал, - откликнулся тролль, решив не втягиваться в долгие объяснения.
- Счастливчик, - откровенно позавидовал орк и пошел к роще полить какой-нибудь кустик.
Тролль еще раз повторил очертания мандолины, внимательно следя за размахом рук, и сказал:
- Она покрыта лаком темно-коричневого цвета. И у нее на грифе написано имя мастера по-эльфийски. Разберешься.
- Разумеется, я же по-эльфийски читаю с пяти лет, - ухмыльнулся Кархи. - Ладно, приблизительно понятно, что это за штука. В Эркалоне зайду в музыкальный магазин и посмотрю, как она выглядит, а то у тебя все получается какая-то эльфийка. Ты часом не влюбился?
Урр-Бах рассерженно рыкнул и показал болтуну кулак.
- Ладно, общение с эльфийками предоставим троллям, а я пообщаюсь с простым народом.
- Не надерись только, - предупредил тролль.
- Не бойся, при всем желании мне достанется только пара капель. Все-таки дюжина гоблинов.
Тролль махнул рукой и пошел к роще. Неподалеку от деревца Урр-Баха четверо гоблинов лениво выкапывали выгребную яму. Судя по выкуренным косякам на земле, яму глубиной с локоть копали уже полдня. У подбежавшего гнома с глазами тоже было все в порядке. Пообещав лентяям пинок под зад через минуту после того, как приспичит господину Арфиэлю, гном убежал, чтобы разнести двух гоблинов, которые с вороватым видом тащили в рощу последнюю стремянку.
Пройдя вглубь рощи, Урр-Бах вышел на небольшую полянку, густо усеянную подосиновиками. Обрадованный тролль снял куртку и принялся собирать грибы, которые не ел несколько лет. Собрав приличную кучку, Урр-Бах вспомнил о нелюбви прочих рас к грибочкам, что ставило крест на его плане сварить грибной суп в котелке немого повара.
К грибам у рас Каэры отношение было резко отрицательным. Орки считали грибы ушами демонов, у людей они были хлебом неупокоенных мертвецов, эльфы с отвращением смотрели на следы проклятого бога Глорхеля. Гномы своего мнения не имели, пока не спустились с гор и не стали общаться с другими расами. После этого они пришли к мнению, что от поедания грибов ничего хорошего не будет. Насчет гоблинов Урр-Бах точно не знал, но то, что мухоморы назывались у них проклятием шамана определенно говорило об опаске, с которой зеленокожие относились к одному из любимых лакомств троллей.
Тролль быстро набрал хвороста и пучки сухой травы, потом вытащил из кармана куртки бычий пузырь с трутом и кресало. Найдя подходящий камушек, Урр-Бах сначала запалил крохотный огонек на труте, а потом быстро разжег костер. Усевшись у огня, Урр-Бах не спеша принялся нанизывать грибы на тонкие веточки, напевая под нос троллью песню о хитром зайце. Когда огонь почти погас, оставив жаркие угольки, Урр-Бах положил самодельные шампуры на раздваивающиеся концы веток, установленные с двух сторон костра. Готовка и легкий ужин затянулись до вечера. Забросав тщательно потухший костер дерном, Урр-Бах не без сожаления покинул уютную полянку и пошел обратно к лагерю, внимательно смотря под ноги. На месте неглубокой ямки стояла узкая палатка с распахнутым входным клапаном. Поблизости никого не было, что навело Урр-Баха на мысли о пропущенном ужине. Тролль припустил скорее к кухне и с облегчением увидел ужинающую обслугу и охранников. Получив свою порцию той же каши с мясом, восходящая звезда сыска присела рядом с гномом-бригадиром.
