Андрей Жвалевский - Порри Гаттер и Каменный Философ
За спиной декана кто-то вежливо кашлянул. Все обернулись. В дверях стоял Бубльгум, из-за плеча которого выглядывал дрожащий Харлей.
– Что вы так расстроились, Сьюзан, – мягко сказал ректор, – ну подумаешь, пропала собака. Развесим объявления, пообещаем вознаграждение…
И тут Бубльгум увидел пустой постамент из-под Каменного Философа. Глаза ректора расширились, он пробормотал что-то вроде «черт меня подери» и чуть было не перекрестился. Никогда Порри не видел великого волшебника таким растерянным (да что там, никто и никогда не видел Бубльгума хотя бы капельку растерянным!), и только сейчас мальчик полностью осознал, какое ужасное преступление он совершил.
– Уйдите все, – глухо произнес глава Первертса. Лицо его быстро темнело. – Уйдите от греха. Мисс МакКанарейкл, заберите… остатки нашей реликвии. И попытайтесь что-нибудь сделать.
Декан Орлодерра фыркнула, резко запахнула ночную мантию, на мгновение продемонстрировав немного больше, чем того требовали обстоятельства, развернулась и стремительно вышла из зала. Обломки Философа потянулись за ней, вслед за обломками из зала вытекли Клинч, Гаттер и Харлей. Заинтересовавшийся происходящим Висельник спустился было пониже, но, разглядев выражение лица ректора, в ужасе вскарабкался по призрачной веревке и просочился на чердак.
– Именно так, – сказал расстроенный Харлей, осторожно переступая спящих в коридоре гдетотаммерцев, – и выглядит собака Баскервилей во время поиска пары. А что делать? Хуже может быть только собака Баскервилей в момент дележки добычи. Завтра на педсовете увидите.
Кого имел в виду преподаватель обращения с магическими животными, Порри не понял, но уточнять не стал. Вернее, не смог. Он вообще был не в состоянии выдавить из себя хотя бы звук. В какой-то момент мальчику показалось, что по темному коридору за ними молча идет кто-то четвертый. «Хорошо бы это был Мордевольт», – подумал Порри, но ни разу не обернулся.
На следующее утро вся школа гудела. Слухи, один фантастичнее другого, передавались за спиной Гаттера свистящим шепотом. До него доносились только обрывки фраз: «…шарахнул молнией прямо в Канарейку», «… его папа, оказывается – Мордевольт!» и «Смотри, смотри – она у него тень забрала!»
Порри даже не стал смотреть, что там у него с тенью. Гаттер вообще был не похож на себя и на всех уроках безропотно выполнял требуемые школьной программой колдовские действия. В другой день преподаватели были бы вне себя от счастья, но сегодня бывшего героя упорно не замечали.
– Порри, ты, часом, не заболел? – изумился Сен Аесли, когда на занятиях по выдуриванию мудлов из необходимых магам помещений Гаттер не стал заменять наведенную галлюцинацию голографической картинкой.
– Лучше бы я умер, – ответил Порри, взбивая из двух несложных заклинаний призрак Кровавой Мэри.
– Вряд ли ты так просто отделаешься, – заметила добрая Пейджер.
На последний урок – к Югорусу Лужжу – мальчик просто не пошел. Ему было жалко этого доброго дядьку, который изо всех сил пытался привить Гаттеру если не любовь, то хотя бы уважение к магии. Забавный старичок, который даже зубы чистил специально составленным заклинанием, проводил с мальчиком долгие душеспасительные беседы с демонстрацией массы полезных, интересных и просто красивых заклинаний. За месяц учебы Порри узнал о волшебстве больше, чем за всю предыдущую жизнь, но упрямо продолжал конструировать свои электронные поделки и смешивать взрывоопасные коктейли вместо зелий.
Хуже всего, что Гаттеру декан Слезайблинна нравился все больше и больше. Да и заклинания под его чутким руководством разучивались будто бы сами собой и даже начинали доставлять Порри удовольствие, в чем он, конечно, ни за что бы не признался.
Одним словом, провинившийся студент так и не смог заставить себя показаться перед печальными глазами профессора Лужжа. Вместо этого он побрел в злосчастный Зал Трансцендентальных Откровений.
Горестно вздохнув, Гаттер прошел мимо торчащего в центре пустого постамента и уселся у боковой стены перед Зеркалом Исполнения Желаний. За пару косых эта штука могла продемонстрировать исполнение любой, самой экстравагантной мечты. Сначала Порри увидел себя в роли Нобелевского лауреата по химии, потом и по химии, и по физике, потом в номинации «За выдающийся вклад во все науки», потом зеркало выдало душещипательную картинку: дряхлый Билл Гейтс выпрашивает у «уважаемого доктора Гаттера» автограф на коробке Windows PG. Последний кадр получился неожиданным: Порри сидит дома на диване, листая любимый PC Magazine, а на коленях у него – кот Кисер, постоянно старающийся положить хвост именно на ту строчку, которую мальчик собирается прочитать. Гаттер собрался бросить еще монетку в прорезь зеркала, чтобы посмотреть, чем там закончится, но в это время в зал вошел Бубльгум. Самообладанию ректора можно было только позавидовать. Никаких следов ночного потрясения, такой же, как всегда, спокойный и уверенный в себе волшебник с умными и добрыми глазами.
– Так и думал, что ты здесь, – сказал Бубльгум («Конечно, преступник всегда возвращается на место преступления», – подумал Порри). – Пора идти на педсовет.
– Профессор Бубльгум, меня отчислят? – спросил Гаттер.
– А ты все еще хочешь, чтобы тебя отчислили? – вопросом на вопрос ответил ректор. – Что-то мне так не кажется. Иди, не заставляй своего декана ждать. А то превратит в Мальчика-с-Пальчик, потом набегаешься…
Старательно размышляя над тем, чего же ему теперь на самом деле хочется, Порри покинул зал. Бубльгум остался у постамента, почесывая прильнувшего к нему Ухогорлоноса за ухом.
Когда Гаттер постучался в учительскую, педсовет уже начался. Первый удар, судя по всему, принял на себя пришедший вовремя Клинч. Он был цвета замерзшей кока-колы: темно-красным с вкраплениями мертвенно-белого. На вопросы завхоз не отвечал, на оскорбления не реагировал, не шевелился и, возможно, не дышал.
– А вот и наш любимчик! – вскричала МакКанарейкл, увидев Порри. – Спасибо, мистер Гаттер, за то, что нашли минутку! Мы вас ни от чего не оторвали? А вы ничего не оторвали от какой-нибудь нашей реликвии? Не заложили этот… динамут в кабинете ректора? Не залили какой-нибудь гадостью библиотеку инкунабул? Какой неудачный день! Извините, мистер Гаттер!
– Сьюзи, вы же видите, мальчик и так переживает, – подал голос Харлей.
– Переживает? Он-то переживает, а вот переживем ли мы все его фокусы?!
– А я думаю, это Клинч виноват, – вмешался Развнедел. – Есть же инструкция по уходу за Философом, утвержденная самим Тетралем Квадритом. Хотя я ему говорил: «Тет, а Тет…»
– С Клинчем все понятно! – перебила его Сьюзан. – По нему давно плачет Безмозглон. Что вы предпочтете, многоуважаемый мистер Мистер, – «Дорогу к свету» или «Запоздалое раскаяние»?
Клинч наконец подал признак жизни – сдавленный хрип.
Безмозглон был возведен двенадцать лет назад в горах Шотландии для лечения обезмагнутых Мордевольтом волшебников. Поскольку к тому времени В.В. уже казался неистребимым, строили с размахом, и после внезапного падения Того-имя-которого-еще-можно-найти-в-некоторых-учебниках-по-истории-магии второй корпус санатория остался незанятым. Тут, как нельзя кстати, случилось обострение политической обстановки, и в свободное отделение, многозначительно названное «Запоздалое раскаяние», начали отправлять на лечение очень провинившихся колдунов.
Официальной тюрьмы маги не имели, чем весьма гордились, но лучше бы у них была тюрьма. «Пациентов» Безмозглона пичкали ослабляющими и дурманящими заклинаниями, подолгу запрещали колдовать, за малейшую провинность лишали почтовых сов. Самым страшным были ментодеры – охранники Безмозглона. Их пятнистая униформа и отвратительные полосатые волшебные палочки наводили ужас даже на преподавателей Первертса.
В первом, привилегированном, отделении – «Дорога к свету» – до сих пор находились 664 жертвы Мордевольта. Им были созданы практически все условия: колдовизор, свежая пресса, бесплатные совы, турниры по софт-футбичу, сеансы групповой духотерапии… Одно не разрешалось обезмагнутым – покидать пределы Безмозглона. В их же интересах, разумеется, во избежание жестокой психологической травмы при столкновении с обществом полноценных волшебников. Оберегали несчастных от опасного внешнего мира все те же ментодеры.
Язвительная МакКанарейкл не зря предложила Клинчу сомнительный выбор между отделениями. Завхоз Первертса и был тем самым недостающим 665-м пациентом «Дороги к свету».
Во время последней неудачной спецоперации по ликвидации Врага Волшебников, когда злодей положил сразу восьмерых магов-Арнольдов, Мистера Клинча (тогда – начальника Департамента Безопасности) рикошетом слегка задело фиолетовой искрой. Всех колдовских качеств Мистер не лишился, правда, те, что остались, были самыми примитивными. В другие времена это не уберегло бы Клинча от Безмозглона, но тут В.В. посетил роковой для него дом Гаттеров.
