Дана Рассветных - Здравствуй, я твой ангел
Что ж, если это мне не светит, я сделаю все, чтобы стать, по крайней мере, ее лучшим другом.
Друг… звучит совсем не так хорошо, как возлюбленный, но и это неплохо. Я ведь смогу быть рядом, видеть ее улыбку, слышать ее смех…
Тьфу, что–то меня не в ту степь потянуло.
И с каких это пор, спрашивается, великого и ужасного меня посещают подобные романтические бредни?
С тех пор, как ты влюбился, – услужливо подсказал мне внутренний голос.
Ну вот, еще и сам с собой разговаривать начал… Дурдом по мне не просто плачет, он рыдает…
Хороша картина, да? Знаменитый на весь мир монстр рассуждает о том, что ему надо в психушку. Кто бы видел…
Глава 10
Одна голова хорошо, а с туловищем лучше.
Адиалия.
С выезда из Теры прошли почти сутки. Мы уже пересекли половину границы Проклятой Пустоши, и, представьте себе, за все это время не встретили ни одного представителя кровожадного семейства нежити!
Неужели обратный путь тоже пройдет хорошо? Хотелось бы верить…
Сейчас было уже три часа пополудни, и, хотя во всю светило солнце, прохладный ветерок не давал превратиться одному бестолковому хранителю в серафима–гриль. Но, все равно, когда я увидела темнеющую невдалеке полоску леса, я, не удержавшись, взвизгнула от радости. Скоро, уже совсем скоро я окажусь в спасительной прохладе леса!
Александрий, услышав мой взвизг, удивленно покосился на меня, но потом понимающе усмехнулся.
– Что, жарко?
– Да на мне скоро можно будет яичницу жарить! – фыркнула я.
– А почему магией не воспользуешься? Или способностей не хватает, – шутливо поразился вампир и деланно покачал головой, – Какой стыд! И еще на спецфакультете!
Я укоризненно на него посмотрела.
– Ты знаешь почему я берегу магию. По той же причине, что и ты – вдруг придется защищаться.
После моих слов Александрий отбросил шутливый тон и уже серьезно спросил:
– Зачем тебе копить магию, если на нас может напасть только нежить, от которой я и сам смогу нас защитить? Или ты не веришь в мои силы? – слегка ироничным тоном поинтересовался вампир.
– Я верю, что ты с легкостью сможешь защитить нас от нежити, – покачала я головой. – Было бы глупо недооценивать тебя. А магию я берегу просто на всякий случай.
Про планируемое нападение я решила ему не говорить.
Во–первых, заговорщики могли изменить планы, и в этом случае я бы выглядела в его глазах параноидальной дурочкой.
Ну а во–вторых, мне пришлось бы объяснять, почему я не предупредила его раньше.
Если честно, я и сама не до конца понимаю, почему не сказала ему об этом. Наверное, из–за того, что меня в этом случае вампир бы вряд ли взял с собой. Нет, я, конечно, все равно последовала бы за ним, но вот объясняться в том случае, если бы он меня засек (а это наверняка бы произошло), мне не хотелось совершенно.
Ну, еще и потому, что вряд ли могла бы после этого надеяться на какие бы то ни было дружеские отношения. А для сильной связи хранителя с подопечным хоть какие–то зачатки дружбы просто необходимы. Да и просто портить отношения не хотелось…
– Мне кажется, что ты чего–то недоговариваешь, – недобро прищурился Александрий, когда мы уже въехали в лес.
– Ну что ты, – натянуто улыбнулась я.
– Мы поговорим об этом позже, – оборвал разговор вампир, прислушиваясь к чему–то.
– В чем дело? – непонимающе посмотрела я на него.
– Прислушайся, – тихо шикнул на меня он.
Последовав его совету, я сначала ничего такого не услышала. Но потом до меня стали доноситься какие–то странные звуки – как будто кто–то тихо трубит в горн.
– Что это? – спросила я у напряженно застывшего Александрия.
– Боюсь, для нас ничего хорошего.
– Ты прав, вампир, – услышала я насмешливый мужской голос позади нас. – Для вас в этом ничего хорошего нет.
Стремительно обернувшись, я увидела высокую фигуру, прислонившуюся к дереву. Она была закутана в темную мантию, перехваченную широким поясом с бляхой в виде ухмыляющегося черепа. На поясе было три металлических полоски… первая ступень мастерства… Боги, только не это! Некромант, причем высший[9]! Нам каюк…
Так, стоп, отставить обреченные мысли! За подопечного любому глотку перегрызу, будь он даже трижды развысоким некромантом!
Тут упомянутый некромант откинул капюшон, и нам предстала ухмыляющаяся рожа темного эльфа.
– Чего ты скалишься? Мышцы лица свело? – фыркнула я. Ну да, помирать, так гордо… шучу! На самом деле я отвлекала его от Александрия, втихаря начавшего плести какое–то заклинание.
– Ого, а девочка то с норовом, – издевательски протянул эльф. – Пожалуй, я даже оставлю тебе жизнь. Развлечешь меня несколько вечеров.
– Да я лучше инфернала[10] поцелую! – ну что там этот вампир копается? Поскорей бы замочил…
– Думаю, у тебя будет такая возможность, – зло прищурился этот… гаденыш.
Не успела я поинтересоваться, что он имел в виду, как из–за деревьев показалась причина того свистящего звука, который услышали мы с Александрием.
Инферналы…
Их было около двух десятков… с явно кровожадными намерениями медленно наступающих на нас, беря в кольцо.
– История с загнутым концом, – грустно вздохнула я, прекрасно понимая, что живыми нам не уйти.
– Почему загнутым? – непонимающе спросил вампир, бросая доплетенное заклинание в некроманта, с лица которого быстро сползла ухмылка.
– Потому, что мы все здесь загнемся, – объяснила я, с интересом глядя на неуспевшего увернуться, воющего эльфа, пытающегося стряхнуть с себя синее пламя, быстро расползающееся по его телу. Вдруг его охватила яркая вспышка, и некромант обратился в пепел.
– Круто, – оценила я. – А с этими так сможешь?
В ответ вампир обреченно покачал головой:
– Боюсь все, что мы можем сделать – это забрать с собой в могилу как можно больше этих тварей. Хаос, зачем я вообще тебя с собой взял?!
– Не надо раньше времени убиваться. За тебя это сделают эти милые создания, – мрачно пошутила я. А в голове тем временем рождалась сумасшедшая идея. Но ведь это безумие, после которого мне не поможет даже мое бессмертие…
Поэтому, я собрала жалкие остатки здравого смысла и мысленно… сложила их в гробик, присыпала землей, придавила надгробным камушком и водрузила сверху букетик цветов. Прощальная речь сводилась к следующему: «Сегодня я провожаю в последний путь мой здравый смысл. Дорогой, покойся с миром. Ты так редко посещал меня раньше, что я почти не замечу твоего отсутствия теперь».
И все потому, что я обязана спасти своего подопечного. Даже ценой своего послесмертия…
– Прости меня, – хриплым от волнения голосом сказала я Александрию.
– За что? – непонимающе оглянулся на меня вампир, уже вытащивший свои клинки, чтобы порубать инфернала, подошедшего слишком близко.
– За это, – с этими словами я кинула в растерявшегося Александрия настолько сильным обездвиживающим заклятьем, насколько у меня хватило сил. Все, минут пять точно двигаться не сможет. А я тем временем приступила к своему самоубийству – никак иначе это назвать нельзя.
* * *
Александрий.
Лежа на земле и не имея возможности даже пошевелиться, я с ужасом и яростью смотрел на Адиалию, начавшую петь какое–то заклинание на неизвестном мне языке. Хотя нет, известном… она пела на давно утерянном языке серафимов! Все–таки я был прав… Хаос, что же она делает?!
Вслед ее словам вокруг нас стала образовываться воронка, не подпускающая приблизившихся инферналов. Из ее пальцев вдруг выплеснулись потоки света, которые змеями обвили ее стан. Она запела громче, и от нее стали волнами расходиться круги Силы. Какая мощь…
А я наконец–то понял, что за заклинание творила моя Адиалия – высвобождение Жизни.
Древнее могучее заклятье, вызволяющее невероятную по мощи Силу. Через отнятие не просто жизни, а послесмертия…
Боги, она решилась на это, зная, что не сможет даже возродиться! Ее душа просто уйдет в небытие…
Мне хотелось кричать. Зачем она это делает?! Неужели… неужели, чтобы смог выжить я? Но почему?…
Тем временем из ее груди стали исходить все более мощные потоки Силы.
Вдруг, все как будто замерло… Миг… и вспышка, в свете которой стали таять силуэты инферналов. Я почувствовал, как на мне буквально разорвалось наложенное Адиалией заклинание…
Еще мгновение, и все потухло.
С трудом сев, я увидел, что на месте инферналов теперь только кучки пепла. Я повернул голову, и в моей груди что–то оборвалось – в паре метров от меня, не двигаясь, лежала Адиалия. Боги, нет!!
Спотыкаясь, я подбежал к ней и упал на колени. Бережно взяв ее на руки и быстро просканировав ауру, я увидел, как жизнь стремительно покидает ее тело.
