Николай Воронков - Непослушная игрушка
Постоялый двор за время моего отсутствия разительно изменился. Почти все пространство перед домом заставлено относительно ровными рядами телег и повозок, всюду снуют люди. Такое количество народа было настолько непривычно, что я невольно насторожился. У них что, какая-то сходка? По дороге попадались, конечно, обозы, но почему им всем вздумалось заночевать именно здесь и сейчас? Здесь что, медом намазано или кормят бесплатно? И где они все собираются спать – друг на друге в три слоя? Когда зашел в дом, опасения только усилились – везде люди. Снуют вверх-вниз по лестницам, почти все столы в зале для еды заняты. Подойдя к стойке, дождался, пока хозяин оторвется от дел и соизволит обратить на меня внимание.
– Поесть и переночевать.
Тот окинул меня взглядом:
– Поесть можно, а из спальных мест осталась только каморка на чердаке.
Я невольно тоже оглядел себя – я что, так плохо выгляжу? Ну не красавец, не очень чистый, не очень хорошо одет. Но многие из возниц выглядели ненамного лучше. Так чего он тогда на меня так смотрит?
Я выложил одну серебрушку.
– Хватит?
Хозяин молча сгреб монетку и указал на стол у двери:
– Садись там и постарайся не беспокоить людей.
А я что, не человек? Но хозяин уже не обращал на меня внимания, раздавая указания прислуге. Вот и первые результаты моего решения стать некрасивым, непривлекательным, незаметным и неинтересным для окружающих. Только я как-то упустил из виду, что и для собственного самолюбия это не совсем приятно, и отношение ко мне других людей тоже изменится. И если хозяин двора за деньги со мной разговаривает и старается держаться нейтрально, то у остальных таких ограничений не будет. И какой-нибудь чудак с завышенным самомнением вполне может захотеть немножко самоутвердиться за мой счет, врезав по морде, пнув ненароком. А вот как в этом случае поступать мне, я как-то не задумывался. Дать в ответ по морде, утереться или еще что? Как будет правильнее?
Не успел усесться за стол, как мне уже притащили миску с каким-то варевом, несколько ломтей хлеба, ложку, кружку и кувшинчик с какой-то жидкостью. Невольно покосился по сторонам и с некоторым удивлением обнаружил точно такие же «наборы» и у соседей по столу. Причем никто не требовал разносолов, мужики с усталыми лицами с видимым удовольствием черпали горячую подливу, а некоторые даже вымакивали остатки хлебом, не желая терять ни капельки. Короткая передышка, клиент неспешно пьет, встает, и его место тут же занимает следующий. Не больше минуты ожидания – ему приносят стандартный набор, и все повторяется.
Заинтересовавшись местным вариантом «быстрого питания», я, неспешно хлебая и вправду вкусный сытный суп, стал оглядываться по сторонам. В просторном зале примерно пятнадцать столов. Пятеро у дверей заняты просто одетыми людьми. За столами в центре более солидная публика. Эти и одеты поприличней, и столы заставлены более разнообразно, и никуда они не торопились, обсуждая между собой очень важные, наверное, дела. С удивлением заметил среди них и Текло с командой. Невольно поискал глазами и обнаружил Верону за небольшим столом в самом чистом углу. Сидела она в полном одиночестве и в задумчивости ковырялась настоящей двузубой вилкой в тарелке с непонятным содержимым. Мне это так понравилось, что я даже улыбнулся – что, милочка, поломал я ваш сценарий? Придется тебе возвращаться домой несолоно хлебавши. В смысле без меня. И еще неизвестно, пригласят ли такую неумеху в следующий фильм. Хотя, если честно, что она могла сделать? Броситься мне на шею в первый же день? Сомнительно. Я всегда побаивался чересчур активных женщин. Вот если бы я приставал, а она постепенно уступила, тогда другое дело. Но сейчас мне не до этих глупостей.
Ел я не спеша, чувство сытости блаженством расплывалось по телу. Соседи по столу менялись, а я никуда не торопился. Для развлечения попытался классифицировать посетителей по методу Шерлока Холмса и понять, кто есть кто. Главное – не торопиться с выводами. Проще всего было с возницами. Этих выдавали грубые руки и обветренные лица. Купцов отличала более уверенная манера поведения и разговора, одежда. С наемниками тоже более-менее понятно. Довольно быстро рассортировав посетителей, я споткнулся на троице, скромно сидевшей среди «богатых». Вроде все как положено – полный стол закусок, дорожная одежда, как у большинства купцов. Выделялись они кожаными шапочками, плотно облегавшими головы, но не это было главным (у многих в зале были разнообразные шапки самых непонятных фасонов). Отличало их нечто неуловимое, что я не смог внятно описать словами. Внешне спокойные, уверенные, потом вдруг быстрый взгляд исподтишка, как будто они высматривали что-то. Движения вроде обычные – и вдруг странно плавные, каких у людей я никогда не замечал. И чем больше я за ними наблюдал, тем интереснее становилось. Вот один, по виду старший, лениво стукнул ножом пару раз об стол, и самый младший тут же встал. Подошел к стойке, о чем-то поговорил с хозяином, затем что-то сказал проходившему мимо мужику и тут же дал ему в зубы. Причем так удачно, что тот отлетел на соседний стол, опрокидывая посуду. Послышались возмущенные голоса, молодой резко и пренебрежительно ответил, и на разборку с ним двинулось уже трое. Но численное превосходство им не очень помогло. Молодой играючи их тоже отправил в полет, при этом был опрокинут еще один стол, а желающих поквитаться стало с десяток.
Теперь внимание уже всего зала было приковано к разгорающейся драке. Я тоже с интересом смотрел на местные разборки, тем более что все было вполне натурально. Мужики, с яростными матами бросающиеся на обидчика, разбитые в кровь лица. Потом случайно посмотрел на спутников задиры, недоумевая, почему они не вмешаются, и настроение резко испортилось. «Старший», не обращая внимания на драку, неотрывно смотрел на Верону. Смотрел не как на привлекательную женщину, а как на… цель. Почему-то я воспринял его взгляд именно так. И это мне совершенно не понравилось. По большому счету мне должно быть наплевать на местные разборки и на Верону. И если она исчезнет, только к лучшему. Но неожиданно внутри что-то воспротивилось. Может, своеобразная ревность, может, еще что. Но спокойно смотреть на подозрительное поведение незнакомца я уже не мог.
Драка между тем разрасталась. «Старший» отправил второго на подмогу, дралось уже человек двадцать (и с задирой, и между собой), но теперь я воспринимал происходящее уже совершенно по-другому. И понял странность этой драки: задиры не пытались убить или покалечить противников. Такое впечатление, что они дрались вполсилы, стараясь ударить больно, обидно и по возможности втянуть в драку как можно больше народа. И еще они стали отступать в сторону угла, где сидела Верона. Вроде незаметно, вроде по принуждению, но все время в одном направлении.
Остальные посетители, не желающие участвовать в драке, кто с усмешкой, кто с руганью, по стенкам пытались выбраться из зала. Наемники Вероны, надо отдать им должное, действовали спокойно. Сдвинули стол немного вперед, а сами встали стенкой, прикрывая Верону. Плохо только, что, пока они смотрели на драку, к ним за спину начали стекаться посетители, которые не смогли вовремя убраться. А в их числе и «старший». И если я прав и вся эта драка организована только как отвлекающий маневр, то «старший» подбирается сейчас к Вероне совсем не для того, чтобы цветы подарить. Надо что-то делать, пока не стало поздно.
Я опрокинул на себя чашку с остатками похлебки, изображая жертву драки, прикрылся табуреткой, вроде как от обломков, летящих по воздуху, и тоже просочился по стенке за спины наемников. «Старший» мельком глянул на меня, но не счел опасным. А ситуация становилось все более напряженной. Драка неумолимо сдвигалась к нам, стоящие вокруг мужики, поняв, что увильнуть не получится, начали вооружаться подручными предметами и сдвинулись вперед, готовясь встретить драчунов. В углу остались только Верона, «старший» и я. Верона смотрит на драку, непонятный мужик – на нее, а я пытаюсь следить за обоими. И вдруг почувствовал: сейчас! В руке у мужика как будто из воздуха появляется нож, и он рванулся к Вероне. Я не стал устраивать разборки типа «а в чем, собственно, дело», а в прыжке всадил ему нож в шею у основания черепа, как раз у края шапочки. Мы рухнули на стол перед Вероной, но мужик не хотел умирать, а со странным воем попытался вывернуться. Тогда я изо всех сил левой рукой ударил по рукоятке ножа, вгоняя его еще глубже. Нож перерубил позвоночник, и лезвие вышло под подбородком. Вой оборвался, и в зале наступила звенящая тишина – почему-то даже драка мгновенно прекратилась. Народ торопливо расступился, и вокруг столика, на который мы упали, образовалось пустое место. Потом кто-то сказал непонятное слово:
– Тварки!
То ли это был какой-то условный сигнал, то ли еще что, но все сразу забыли про мордобой и схватились за оружие. Кого-то будут убивать. А кто здесь первый кандидат для такого развлечения? Я рывком выдернул нож из шеи убитого и приготовился дорого продать свою жизнь. Но на меня никто не смотрел – все внимание теперь почему-то было обращено на задир. Те стояли неподвижно, но смотрели только на меня и убитого. Затем вдруг взвыли и прямо на наших глазах стали превращаться в нечто страшное, лишь отдаленно напоминающее человека. А потом начался ужас. На них бросались с мечами и ножами, но теперь они не церемонились и не играли в поддавки. С легкостью уклоняясь от чужих ударов, сами одним ударом ломали руки, ноги, разрывали тела. Скоро все вокруг было залито кровью. Один из зверолюдей сдерживал напор, а второй направился ко мне. Почему-то в моем направлении его никто задержать не пытался. Мы остановились, разглядывая друг друга. Лица у задиры не стало, превратилось в морду дикого зверя, напоминающего волка. Огромные клыки, пасть, только глаза остались прежними. От такого противника я бы предпочел сбежать, но за спиной стена, да и Верона живой отсюда тогда точно не уйдет.
