Виктория Драх - Охота на орков
— На ночь тебя не ждать? — хмуро спросил эльф.
Все время, пока я вертелась перед мутным зеркалом, пытаясь заплести непослушные кудри в косу, темный просто молчал. Зато теперь, когда я переоделась в новое платье и специально крутилась в нем в надежде на комплимент, дроу сделался мрачнее тучи и неодобрительно косился в мою сторону.
— Не знаю, — честно ответила я. — Иногда мы и до утра засиживались, а иногда уже в полночь холодный ветер всех по шатрам разгонял.
— Понятно, — кивнул мне Даррен и тут же ошарашил новым вопросом: — К кому ты идешь?
— То есть? К караванщикам, я же говорила. Шейн всегда в этой деревне подольше задерживается, чтобы мои песни послушать.
— Просто поешь? Всю ночь напролет?
— А что еще можно делать ночью у костра? — искренне не понимала я. — Жаренная дичь, крепкий алкоголь и музыка — что еще нужно?
— Просто из любопытства, — Дар попытался улыбнуться, но вышло немного жутко. — В чей шатер ты ходишь?
— Что? Так ты обо мне думаешь? — вопрос дроу оказался хуже пощечины. Я же ему доверилась, все о себе рассказала, а он… Да как он посмел?
— А что я должен думать? — я оказалась прижатой к стене. Дроу зло выдыхал слова мне в лицо. — Ты дразнишь меня и тут же под любым предлогом сбегаешь, хотя я все делал только для тебя! Готовил еду, помогал готовиться к зиме, несколько раз ходил через этот чертов лес, чтобы принести тебе цветы! Вел себя так, как ты хотела, хотя больше всего желал перекинуть тебя через колено и хорошенько отшлепать за твои выходки, а потом запереть в спальне и не выпускать пару дней! А ты всегда находишь время на что угодно, только не на меня!
— А ты ждал, что я от навязчивых приставаний и яркого букета раздвину ноги? — я тоже разозлилась. — Ты живешь здесь почти два месяца, но для чего? Ты получишь свое и сгинешь, навсегда забыв про живущую в глухом лесу фею, а что останется мне? Об этом ты подумал? Как я буду жить здесь, когда ты уйдешь?
— Раби… — Даррен запнулся и отпустил меня. — Раби, почему ты так уверена, что я тебя брошу? Пожалуйста… — темный протянул руку к моему лицу, но, заметив яростный блеск в глазах, передумал. — Подожди, не уходи.
Эльф исчез в комнате. Я с трудом отлепилась от стены и упала на стул. Ноги дрожали от напряжения, а по лицу текли слезы. Вот и закончилась моя сказка…
— Раби, — Дар присел передо мной, и я почувствовала, как мои плечи укрыла невесомая шаль-паутинка. Дроу осторожно прикрепил ее к вырезу платья изящной булавкой. Шаль явно была из того же сундучка, что и платье, скорее всего, того же мастера — слишком похожим был серебристый узор по ее краю и цвет, насыщенно-сиреневый.
— Алир, южный жук, — я шмыгнула носом. — Он понял, кому ты купил подарок, как только заглянул мне в глаза. Сказал, что ты угадал.
— Я действительно угадал, — эльф улыбнулся. — Она идеально тебе подходит.
Темный взял меня за руки и нежно поцеловал каждую ладонь.
— Ты же сама собиралась переселиться. А я уйду отсюда только вместе с тобой, — прошептал он. — Ты веришь мне?
Я, чуть задумавшись, кивнула. Я хотела, действительно хотела быть вместе с дроу. Меня привлекали и его глубоко скрытая нежность, и сила, и забота, которой он меня окружил… В том, что Даррен сорвался, была виновата я сама. Эльф ни разу не давал повода ему не доверять. Давно было пора забыть о прошлом. Здесь и сейчас есть только мы, и от нас обоих зависит, каким встретит нас будущее.
* * *Через лес я пробиралась вдвое дольше обычного. Приходилось колдовать буквально перед каждым шагом, чтобы не испачкать в грязи новые сапоги и платье. Наконец, я вышла на поляну караванщиков.
— Мы уже тебя не ждали, — обрадовался мне Маркус.
— Три обновки, красавица? — довольно засмеялся Алир. — Я не ошибся в подсчетах?
— Как всегда, идеально прав, — кивнула я. — У кого гитара?
Я перебирала струны, задумавшись, какую бы песню исполнить для Даррена. Я точно знала — дроу, напросившийся проводить меня через лес, притаился где-то рядом. Наконец, нужные слова нашлись.
Вертись, вертись, мое колесо,
Тянись, тянись, шерстяная нить.
Отдавай, мой гость, мне мое кольцо,
А не хочешь если — совсем возьми.
Холодный ветер разносил песню далеко по округе. Надеюсь, один не в меру самонадеянный эльф не упадет от удивления с дерева.
Я себя сегодня не узнаю:
То ли сон дурной, то ли свет не бел…
Отдавай мне душу, мой гость, мою,
А не хочешь если — бери себе.
Шейн украдкой посмеивался в кулак. Ну да, хитрый южанин-то точно знает, кто мой гость. И про его характер знает, наверняка, не понаслышке. Точно, сидит лицом к костру, а сам косится в лес за моей спиной. Только ищи-не ищи, а темного эльфа ночью в лесу никому не найти!
Маркус с мечтательной улыбкой поглядывал в небо. Интересно, о ком он грезит?
Звон стоит в ушах и трудней дышать,
И прядется не шерсть — только мягкий шелк.
И зачем мне, право, моя душа
Если ей у тебя, мой гость, хорошо…[10]
Может, мне только показалось, но где-то недалеко хрустнула ветка. Прислушиваться было бесполезно — караванщики загалдели, кто-то из наемников хлопал. Я и сама не знала, что именно хотела сказать этой песней. «Отдавай»? Или все-таки «оставь себе»? Но почему-то была твердо уверена — послание доставлено и правильно понято. Только чем грозит мне это «правильно»?
Исполнив еще пару песен, я совсем загрустила. В голове набатом раз за разом звучала ссора с Дарреном. Ощущение присутствия дроу рядом пропало, и мне сразу стало не по себе. Пытаясь избавиться от противного чувства холода внутри, я выпивала чарку за чаркой гномьего самогона… На душе было гадко. Кто-то, кажется Шейн, поняв, что я не в настроении, отобрал у меня гитару. Маркус пытался забрать и чарку, но не преуспел.
— Мне се-одня можно! — заплетающимся языком заявила я. — Я т-кая ду-у-ура!
Караванщики, поняв, что песен больше не будет, занялись каждый своим делом — кто-то травил байки, кто-то развлекался метанием ножей по мишеням, кто-то молча жевал жаренного поросенка. К моим словам, хвала Хозяйке, никто не прислушивался.
Еще через пол часа я плакалась на плече у Маркуса:
— Я его домой привела… Ик! Рану залечила… Ик! В озере… Ик! не утопила… Сдержалась… Ик!
Оборотень, как кошку, чесал меня за ухом и терпеливо слушал:
— А он?
— А он… — я мечтательно выдохнула. — Краси-и-ивый! И сильный… Ик! Готовить умеет, цветы дарит… Ик! Дрова колет… Под луной на крыше целует… Ик!
— И что тебя не устраивает?
— А он знаешь, чего хочет? — я сделала большие глаза и, убедившись, что нас никто не подслушивает, громкими шепотом поведала страшную тайну: — Того самого! Ик! А я — девушка приличная. Или уже нет?… — я всхлипнула от жалости к себе и уткнулась в плечо оборотня.
Маркус только вздохнул, уже не надеясь от меня отделаться, когда я встрепенулась:
— А времени с-час сколько?
Воин задумчиво посмотрел на небо и выдал:
— Да за полночь перевалило.
Я тут же зашевелилась, пытаясь встать. Первая попытка оказалась неудачной, и я упала, повалив на землю оборотня. Со второго раза мне все-таки удалось принять вертикальное положение, но какое-то неустойчивое. Наступив на Маркуса, и извинившись заплетающимся языком, я зигзагами зашагала в сторону леса.
— Ар, ты куда? — донеслось мне в след.
— Д-мой… Мне надо… Пораньше… Ик!
— Я тебя одну не отпущу, — наемник крепко взял меня под руку. Дорога сразу стала намного ровнее…
* * *— Не-е… Тебе туда н-ззя… — я, держась за дверь дома, покачала пальцем перед носом оборотня. Пальцев почему-то упорно выходило два, а размах получился такой, что я чуть не упала.
— Тогда до встречи, — покладисто согласился Маркус. — Мы вернемся только весной, глядишь, и разберешься со своими сердечными делами.
— Вот прям с-час и разберусь… Ик! — поставила я звонкую точку в разговоре и шагнула домой. К сожалению или к счастью, моим планам о немедленном восстановлении справедливости не суждено было сбыться. Краем сознания почувствовав, как оборотень удаляется в лес, я споткнулась о порог на входе в кухню и упала, заснув во время короткого полета до пола.
* * *— Доброе утро, фея! — раздался над моим ухом насмешливый голос дроу. — Скажи, у тебя в роду гномы не затесались?
— Какие еще гномы? — я приоткрыла глаза, щурясь на яркий свет. На удивление, организм чувствовал себя вполне неплохо — не соврал Марк, настойка была действительно хорошей.
— Те самые, которые пьют до потери сознания, — съехидничал Дар.
— Я не теряла сознания, — вяло попыталась я отговориться, стараясь поймать ускользающий сон. Открывать глаза и вставать не хотелось совершенно.
