Сергей Чехин - Белый орк
Со второй попытки Альберт не ударил в грязь лицом и продержался куда дольше. Маргит стонала и извивалась как придавленная камнем змея, а в момент оргазма случайно перепутала шкуру Рожка с подстилкой, и сжала пальцы так, что бедное животное заревело на всю округу. Лишь бы поутру орки не стали задавать вопросы, почему Шайн любил женщину, а орал олень.
Но проснулся Альберт от еще более громких криков. И они не сулили ровным счетом ничего хорошего: "Пожар!". Выкатившись наружу в чем мать родила, дипломат увидел объятую пламенем карету. Часть племени запрягала волов, чтобы отвести караван от горящего соседа, другие тщетно пытались погасить огонь. Но воды поблизости не было, а бросать в карету комья грязи и горсти пыли — зря переводить и то, и другое.
Треск дерева и рев пламени потонули в отчаянном вопле Маргит.
— Это Бараг! — прорычал Горран. — Нужно было убить его на месте! Воины — берите копья, будем искать предателя!
— Он мог уйти далеко, мой вождь, — возразил Грум. — Бараг — опытный кочевник, в предрассветной тьме мы не отыщем его следов. Нужно использовать волчицу.
Когда пламя унялось, а карета превратилась в угли на колесах, Горран велел сестре позвать Стрелу. Волчица долго не хотела выбираться из укрытия, но в конечном итоге сдалась. Дикий зверь подполз к хозяйке на брюхе, скалясь и рыча в сторону кареты.
— Она боится, — сказала Тарша. — Давай обождем.
— Нет! След остынет, прикажи ей немедленно.
— Но…
— Немедленно! — рявкнул Горран, ударив кулаком по борту своей повозки.
Тарша вздохнула и отдала приказ. Стрела с большой неохотой приблизилась к пожарищу и принялась обнюхивать землю.
— Взяла! — радостно крикнули из толпы.
Волчица немного покрутилась на месте, обошла карету по кругу и ткнулась Тарше в ногу. Раздался короткий лай.
Альберт ощутил холод в сердце.
— Так это была ты?
Глава 6
Орки быстренько разошлись по своим делам. Одно дело костерить Барага, которого никто особо не любил за буйный нрав и дурную силу, другое — смотреть суд над сестрой вождя. Даже если Горран и выгонит ее из племени, за праздное улюлюканье по головке не погладит.
Рядом с разрушенной каретой остались только Грум, Альберт, вождь и виновница "торжества". Исмаила, пытавшегося сожрать тлеющий остов, выпроводили подальше, чтобы не щелкал забралом.
— Я не могу поверить! — в сердцах воскликнул Горран.
Тарша скривилась и опустила голову, будто получила удар хлыстом.
— И что мне теперь делать, сестра? Ответь, не молчи!
— Вождь! — крикнул Альберт. — Нет времени на суд, нужно исправлять ошибку. Дай мне трех самых быстрых и выносливых буйволов и немного еды на дорогу.
— К тебе у меня тоже есть разговор, — прошипел орк.
— Я знаю. Но сперва надо найти и вернуть Барага. Обещаю, что за сутки мы вернемся и предстанем пред очами старейшин.
— Кто — мы?
— Я, Исмаил и Тарша.
Из-за ближайшей повозки недовольно лязгнуло:
— Эй, а я тут причем? Это ты подставил беднягу.
— Ах он уже бедняга. И вовсе не ты советовал его…, - Шайн заткнулся на полуслове, предпочтя не озвучивать кое-какие подробности перед вождем.
— Вот что — берите буйволов и все необходимое, но Барага мне верните. И на снисхождение не надейтесь! — крикнул Горран вслед.
Пастухи выдали "поисковикам" трех поджарых матерых самцов с закрученными рогами. Пока Тарша собирала снедь, Альберт собирался сам. Впопыхах он не сразу заметил, что щеголял перед всем племенем голышом. Впрочем, оркам было все равно — они привыкли в жару ходить без одежды и никого не стеснялись.
Трофейный плащ Шайн решил не брать — неудобно во всех смыслах. При быстрой скачке тяжелая накидка будет мешать, да и Бараг может рассвирепеть, увидев свое имущество на чужих плечах. Ограничился дареной шаманом жилеткой, кожаными портками и высокими меховыми сапогами. Последние пришлось обматывать бечевкой, чтобы плотнее сидели. Проверив ножны, Альберт забросил меч на спину и собрался залезть в седло, но почувствовал плечом чье-то прикосновение.
Позади стоял Грум с небольшой глиняной плошкой. Велев Шайну не дергаться, шаман обмакнул в емкость палец и нарисовал на лице товарища ровную белую линию — от правой скулы до подбородка.
— Чтобы не возникало вопросов, кто ты и откуда, — пояснил толстяк.
— Меня приняли в племя?
Грум гулко расхохотался.
— Увы, нет. Но если продолжишь удивлять Грума в том же духе — все может случиться.
Исмаил никак не мог удержаться в седле, пришлось положить его поперек и привязать, а буйвола тащить прицепом. Сперва рыцарь бранился и сопротивлялся, но угроза закопать его обратно в курган подействовала лучше всяких увещеваний и просьб. Отряд двинулся в путь, сопровождаемый несущейся вперед Стрелой.
Найти предыдущую стоянку было просто — следы от множества ног и колес еще нескоро заметут ветра. Другое дело — отыскать невинно осужденного, но Шайн не терял надежды восстановить справедливость.
— Поверить не могу, что это ты, — вторил Альберт вождю. Тарша злобно зыркнула в ответ. — Почему не вступилась за него? Знала же…
Девушка отвернулась.
— Дружище, не наседай на нее, — лязгнул Исмаил. — Не видишь, как ей плохо?
— А кому сейчас хорошо?
— Ну, мне, например.
— Да после тебя хоть потоп, железяка бессовестная.
— Эй, я ведь и обидеться могу!
— Да пожалуйста!
— Заткнитесь оба! — не выдержала охотница. — Прошу вас: давайте найдем Барага, а потом будем разбираться, кто прав, а кто виноват.
— Вообще-то виновата ты, — буркнул рыцарь. — Надо же — приревновала. Будто горшки трахались с Альбертом всю ночь, а не их хозяйка.
— Что?! Ах ты кобель плешивый! — рыкнула Тарша.
— Я кобель? А кто после похорон скакал на Бараге? Может, тоже я?! — парировал Шайн.
— Милые ссорятся — какая прелесть…
— Завали забрало! — крикнули оба спорщика.
Дальше ехали молча, скрипя зубами от гнева и думая каждый о своем. Лишь Исмаил тихо поскрипывал, наслаждаясь бесплатным представлением. До стоянки добрались к полудню — буйволы без телег и поклажи развивали внушительную скорость.
Альберт спешился и обошел вытоптанный пятак земли. Вот след от костра, вот дыры от колышков шатров, но все старое — никаких новых следов.
— Бараг! — закричал Шайн, приставив ко рту ладони. — Вернись, мы все простим!
В ответ — тишина. Уйти он мог куда угодно. Несмотря на общепринятую пословицу "на все четыре стороны", путей, ведущих из одной точки, было куда больше. Дипломат отлично помнил это из уроков геометрии. А втроем обшаривать всю Степь — дело бессмысленное и бесполезное.
К счастью, Стреле удалось что-то вынюхать. Волчица зарычала, припала носом к земле и пошла в сторону речки. Искатели поспешили за ней, стараясь не терять из виду высоко торчащий хвост. На глинистом берегу остался отчетливый след — будто к воде тащили нечто большое и очень тяжелое. Рядом было множество отпечатков, очень похожих на гусиные лапы.
— Чьи это следы? — удивился Альберт. Ему никогда не доводилось видеть такие.
— Гоблинские, — ответила Тарша, сплюнув под ноги.
— На том берегу ничего нет. Они что, утопили Барага, а потом уплыли?
Охотница покачала головой.
— Гоблины — мерзкие твари, но не убийцы, а воры. Тащат все бесхозное и продают. Ненавижу гоблинов.
— Значит пойдем вниз по течению. Если повезет, найдем еще какие-нибудь зацепки.
Часа через два отряд действительно кое-что нашел. Но не зацепку — а настоящую зацепищу. Неподалеку от излучины речушки стояла трехмачтовая громада, изначально принятая за невесть как оказавшийся в Степи корабль. Но судов таких размеров еще никто не научился строить, даже эльфы. Тупоносая и чрезвычайно широкая баржа напоминала тот самый ковчег из новомодного в Империи религиозного учения. Но стояла на колесах (Альберт начитал шесть пар), а в том месте, где у приличных кораблей киль, у странного сооружения имелась длинная толстая оглобля. Рядом с ней паслось небольшое стадо буйволов.
На борту великана красной краской было криво написано орочьими рунами: Гоблинский Игорный Дом. И чуть ниже в скобках: кругласуточна, выходной воскрисенье, ставки принемаются с полудня до закада.
— Что это еще за чертовщина? — фыркнул дипломат. Ни о чем подобном он не слышал за все время учебы и практики.
— Не знаю, — шепотом ответила Тарша. — Но чует сердце, Бараг там.
— Эй, хозяева! Открывайте!
Из-за фальшборта тут же высунулись зеленые востроносые мордочки. Крохотные свинячье глазки были абсолютно черными, так что разобрать, куда смотрят существа, не имелось никакой возможности. Гоблины принялись переговариваться друг с другом, причем так яро, что двое сцепились в драке. Но миг спустя всех этих чертенят как ветром сдуло.
