Илья Котов - Разум
Даша вскрикнула и замерла.
— Я говорил ей, что это плохо кончится, — за спиной Алёны стоял Иван.
— Что кончится? Что происходит? — Даша не могла поверить своим глазам.
— У неё сын инфицирован. Вот она и постаралась выкрасть вакцину, — ответил Иван.
— Зачем красть? Она же бесплатная.
— Дарья Сергеевна! Эта вакцина может быть бесплатна для Вас, но для «лишних людей» она бесценна.
— Что ты такое несёшь, Иван? Нет лишних людей.
Иван посмотрел на Дашу, как на ребёнка, который задал нелепый вопрос:
— Дарья Сергеева! Вы телевизор смотрите?
— У меня нет телевизора, — честно призналась Даша.
— Вообще-то нам запрещено с Вами разговаривать о чем-либо кроме работы. Просто посмотрите телевизор, и Вам всё станет ясно, — Иван явно хотел закончить разговор.
— А ну, быстро рассказывай, что я должна узнать из телевизора! — Даша просто нависла над Иваном.
— Дарья Сергеевна! Я и так много лишнего сказал. Если Вы не хотите, чтобы со мной было то же, что и с Натальей, то просто посмотрите телевизор!
Глава 18
На улице уже было темно. Все давно спали. И только Сергей вглядывался через окно родительской квартиры в пугающую темноту города.
— Серёж! Ты почему не спишь? — Алёна с заспанными глазами стояла в проёме кухонной двери.
Сергей повернулся к ней. Он улыбнулся и развёл руки, приглашая Алёну к себе. Та подошла и прижалась к нему всем своим телом.
— Я думаю, Алёнка, почему Даша до сих пор не заявила о панацее от этого ужаса? Почему людям не сообщают, что лекарство есть и нужно просто немного подождать. Что скоро мир станет таким, как прежде? Зачем все эти жестокие законы, если людей можно просто вылечить?
— И какой ответ тебе приходит? — спросила Алёна.
— Ответа два. Первый — это то, что они с Яковом не доехали до Москвы. А второй ещё хуже.
— Что может быть хуже того, что Даша и Яков могли погибнуть? — удивилась Алёна.
— То, что процесс разделения людей на «нужных» и «лишних» идёт независимо от того, есть вакцина или нет!
— А мы с тобой «лишние»? — встревожено спросила Алёна.
— Я бы, Алёнка, по-другому вопрос задал. Если мы с тобой не «лишние», готовы ли мы смириться с тем, что «лишними» будут наши престарелые родители, чьи-то больные ни в чём не повинные дети?
— Нет. Я не смирюсь! Я за своих родителей готова на войну идти! Никто не вправе называть их «лишними»!
— И я тоже. Получается, что в армии анти-сатанистов уже двое! — улыбнулся Сергей.
— Трое! — громко хрюкнул Ланселот. Он уже давно слушал их разговор, — Если вы решили идти на войну, я с вами. Давайте, надерём им задницы!
— Лансик! — ласково сказала Алёнка, — Свиньям на войну нельзя! Они слишком нежные!
— Да во мне 150 килограмм железных мускулов.
— Ну, справедливости ради надо сказать, что мускулов там поменьше, — уточнил Сергей, — но они есть и, наверняка, железные. Поэтому я хотел попросить тебя присмотреть за родителями.
— Я не нянька. Я боевой хряк! Оружие возмездия! — Ланселот встал в боевую позицию и стал бить своим маленьким копытцем по полу.
— Впечатляет, — сказал Сергей, — значит, я могу быть спокоен за своих родителей. Ладно. Сейчас спать, а утром в путь.
Рано утром Сергей и Алёна собрались в дорогу. Сергей не стал будить родителей. Он оставил им записку на кухонном столе и тихонько вышел за дверь. Ланселот продолжал спать в прихожей своим свинячьим богатырским сном.
Выйдя на улицу, Сергей осмотрелся. Было тихо. Солнце только поднималось из-за домов. Машина стояла в десяти метрах от дверей подъезда. Сергей и Алёна направились к ней. Вдруг, сильный удар в спину сбил Сергея с ног. Злобный пит-буль вонзил свои зубы ему в плечо. Сергей взвыл от боли. Алёна, дико визжа, старалась отодрать собаку от Сергея.
— Глаза! Алёна! В глаза! — кричал Сергей.
Алёна со всего размаху вонзила свой маникюр прямо в глаз пит-булю. Тот от неожиданности и боли разжал зубы, что позволило Сергею вырваться и оттолкнуть пса от себя. Но пёс не думал отступать. Встав на ноги, он с новой силой бросился на Сергея. Сергей успел поймать пса прямо перед своим лицом за морду. В борьбе между бойцовой собакой и «ботаником», только отошедшим от микроскопа, у последнего шансов было не много.
— Серёжа! Там ещё две! — заорала Алёнка.
Вдруг огромная тень промелькнула перед глазами Сергея. Пит-буль подлетел на несколько метров и с визгом приземлился на землю. Новый сокрушительный удар настиг его уже на земле. Двое других псов немного опешили от такого поворота событий. Но «150 килограммовая туша железных мышц» настигла и их. Сильнейший удар в бок снёс второго нападавшего пса. Третий предпочёл бегство.
— Лансик! Любимый! — Алёна бросилась на шею хряку.
— Оружие возмездия в действии! — с гордостью хрюкнул Ланселот.
— Ты не перестаёшь меня удивлять! — сказал Сергей, вставая с земли. Кровь текла по его спине, — Должен признаться, что вся наша с Алёной дальнейшая жизнь возможна только благодаря тебе.
— Тогда в путь. Я присмотрю за вами! — сказал Ланселот.
Глава 19
Даше хотелось кричать, топать ногами и требовать объяснений. Но вид расстрелянной Наташи и нескрываемый испуг Ивана заставили её умерить свою строптивость. В конце концов, она свою работу уже сделала — лекарство тиражируется. А роль человека-легенды лучше подходит для мёртвого. Одним словом, Даша не на шутку была напугана. Поэтому выяснить ситуацию она решила осторожно.
— Яша, а почему в моих хоромах нет телевизора? — спросила она Якова, когда тот пришёл к ней вечером.
— Зачем он тебе? Ты же никогда его не смотрела, — спокойно спросил Яков, — у тебя есть я. Я же лучше телевизора!
— Ты, конечно, лучше телевизора. Но тот работает дольше, — попыталась отшутиться Даша.
— Я не ревнивый. Завтра будет у тебя телевизор.
Даша с нетерпением ждала завтрашнего дня. Её подмывало задать все свои вопросы Якову, но что-то удерживало её от такого шага.
Как и обещал Яков, на следующий день в гостиной Даши появился телевизор. Дарья смотрела его и не могла поверить происходящему.
— Мне кажется, пришло время с тобой поговорить? — услышала она за спиной слова Якова.
Машина Сергея возвращалась назад в лабораторию.
Алёна с грустью смотрела на окровавленные бинты на плече у Сергея.
— Серёжа! Почему они вдруг стали такими жестокими?
— Ты о ком? — не понял вопроса Сергей.
— Я о собаках. Они же — наши друзья.
— Друзья? — хрюкнул Ланселот, — Что за наивность?
— Ланс! — возмутилась Алёна, — Собаки испокон веков были рядом с человеком. Охраняли жилище, охотились вместе с ним. Конечно, друзья!
— А кошки? Они тоже твои друзья? — не унимался Ланс. Его распирало от такой простоты Алёны.
— И кошки тоже друзья. Они нас любят.
— Серёга! Ну, где ты её откопал? — обратился Ланселот к Сергею, — У неё полно друзей, которые тебя чуть не сожрали!
— Собаки — ваши слуги, а кошки — ваши господа, — обратился он снова к Алёне, — во всяком случае, они сами так думают.
— Серёжа! Ну, хоть ты ему скажи, что он не прав! — возмутилась Алёна.
— Ты знаешь, Алёнка, я, пожалуй, соглашусь с Ланселотом, — ответил Сергей, не отрывая взгляд от дороги, — собака воспринимает человека не как друга, а скорее, как вожака, альфа-самца. И если вожак ослаб и не может обеспечить стаю добычей, то его ждёт незавидная участь. А кошки, действительно, ведут себя крайне потребительски.
— Точняк, — согласился хряк.
— Так, неужели, не может быть дружбы между людьми и животными?
— Жил у нас во дворе один конь, — задумчиво произнёс Ланселот, — так вот он искренне верил, что человек его друг.
— Ну, вот видишь, — обрадовалась Алёна, — не всё так плохо.
— А как этот конь захромал, — продолжил Ланс, — так Сашка его каким-то мужикам продал. А потом бухой ходил по деревне и всем хвастался, как он «татарам хромого мерина втюхал». Вот такая вот дружба.
Алёна загрустила и уставилась в окно.
— Нам надо придумать название, — неожиданно хрюкнул Ланселот.
— Название чего? — не понял Сергей.
— Название нашей команды! — свин был возмущён непониманием Сергея, — Как эти псы объяснят другим, кого надо бояться? А могли бы сказать: «Нас победила банда Железного Хряка!»
— Точно! Гениально! — поддержала Ланселота Алёна, — Я буду «Молниеносный коготь», Ланселот — «Железный Хряк», а Серёжка …
— Пиздюк малосольный! — громко хрюкнул Ланселот.
— Почему малосольный? — удивилась Алёна.
— То есть тебя только это слово смутило? — с улыбкой уточнил Сергей.
— Не знаю, — задумчиво произнёс хряк, — мне кажется, что это что-то героическое. Меня хозяин всегда так называл, когда я противостоял его беспределу.
