Алексей Калугин - Товар лицом
Самаритянин за соседним лотком пренебрежительно фыркнул в бороду.
Ку Ши отдал монету торговцу сандалиями и вновь обратил свое внимание на рыжебородого.
– Пустое все это, – тут же уверенно заявил тот. – Я уже, почитай, не меньше десятка Посланников видел. Бывали и такие, что выглядели попредставительнее нонешнего. К примеру, хоть тот, что называл себя Святым Мохмолом…
– И что же ожидает лже-Посланника после ареста? – спросил, выглянув из-за плеча Ку Ши, Морин.
– Все зависит от того, как он поведет себя на допросе, который устроят ему храмовики, – с видом знатока ответствовал рыжебородый. – Ежели решит покаяться в грехе самозванства, то будет наказан публичной поркой, а затем выдворен из Итора. Ну а ежели станет стоять на своем, утверждая, что является не кем иным, как истинным Посланником Небесного Отца, так будет подвергнут испытанию у столба.
– Испытанию у столба? – непонимающе сдвинув брови, переспросил Морин. – Это что еще такое?
– Да ты что? – удивленно глянул на патрульного самаритянин. – Никогда столбования не видел?
– Столбование? – автоматически переспросил Морин и тут же получил от Ку Ши удар локтем в живот.
– Не обращай внимания, – ласково улыбнулся самаритянину Ку Ши. И, кивнув в сторону Морина, добавил: – Он по жизни туповат. Кто же не видел столбования?
Торговец натянуто хмыкнул и как-то недобро посмотрел на командира патрульных. Однако подозрительность его тут же улетучилась, стоило только Ку Ши кинуть на ковер еще одну монету.
– По-моему, храмовики рассуждают правильно, – сказал торговец, пряча монету в карман. – Ежели ты и в самом деле Посланник Небесного Отца, а люди хотят столбовать тебя заодно с ворами погаными да душегубами мерзкими, так неужели ж он не вступится за тебя? Неужели ж не заберет со столба назад в Царство свое?
– Верно, – кивнул Морин, поймав на себе вопросительный взгляд самаритянина.
– Вот и я тоже говорю, что верно, – следом за ним кивнул рыжебородый торговец. – Да только пока еще не было ни одного Посланника, спасенного Небесным Отцом. А значит – все они, как есть, самозванцы!
– А что насчет сегодняшнего? – спросил Ку Ши.
– Хочешь знать мое мнение насчет него? – усмехнулся торговец. – По мне, так не пойдет он на проверку столбованием. К чему ему это, ежели он народу просто головы дурил, пытаясь продать свой товар? Уж лучше быть прилюдно выпоротым, нежели в муках смерть принять.
– Ну а что, если откроются некоторые обстоятельства, отягощающие вину подозреваемого? – поинтересовался Ку Ши.
– Думаю, что храмовики будут этому только рады, – многозначительно подмигнул своему собеседнику самаритянин.
– И если дело дойдет до столбования?..
– Ну, значит, завтра и увидим, чего стоит этот новоявленный Посланник, – снова умехнулся самаритянин. – На завтра назначена казнь двоих душегубов, а значит, и его, ежели не покается, вместе с ними к столбу поставят.
– Где состоится казнь?
– Да здесь же, на площади, сразу же после утреннего песнопения в Храме.
– Благодарю тебя, – холодно улыбнулся самаритянину Ку Ши. – Ты поведал нам много интересного.
– Не за что, – усмехнулся торговец и, запустив руку в карман, потрогал так легко доставшиеся ему деньги.
– Ты куда? – удивленно крикнул вслед Ку Ши Морин, когда тот уверенно двинулся к выходу с площади, раздвигая плечом плотную толпу продающих, покупающих и просто ворующих.
– Куда-нибудь, где можно перекусить, – не оборачиваясь, ответил командиру Ку Ши. – Дело уже к вечеру, а мы еще не обедали.
– А как же Джи-Си?
– Я знаю, как вернуть его.
Морин посмотрел на Тротта, надеясь, что пилот даст ему какие-либо объяснения по поводу странного поведения их товарища, но Эрик только плечами пожал.
Секунду помедлив, Морин двинулся следом за Ку Ши.
Кромов ненадолго задержался возле лотков, заваленных сандалиями и коврами. Перегнувшись через прилавок торговца сандалиями, он осторожно, чтобы случайно не повредить, взял за запястье ту его руку, которую самаритянин старательно прятал за спиной, и вытянул из судорожно сжатых пальцев «вечную» авторучку.
– Извини, но не могу уйти без сувенира, – мрачно сообщил Кромов самаритянину, пряча авторучку в складках туники.
Никаких возражений со стороны торговца не последовало.
Двое стражников ввели Джи-Си в небольшую комнату со сводчатым потолком и узким зарешеченным окном, выходящим не на площадь перед Храмом, а в глухой проулок. За длинным столом сидели трое человек, облаченные в зеленые мантии. Высокие головные уборы, принятые среди высшего сословия храмовиков, стояли на специальной пристенной тумбочке слева от стола.
Стражник усадил Джи-Си на низенький табурет, стоявший в пяти шагах от стола. Для человека со связанными за спиной руками сидеть так низко, что согнутые колени почти касались подбородка, было бы мучительно неудобно, но для Джи-Си положение, которое занимало его тело в пространстве, не имело ровным счетом никакого значения.
– Итак, – негромко произнес сидевший в центре главный толкователь Наставлений Небесного Отца. – Ты называешь себя Посланником Небесного Отца?
– Так называют меня люди, – с мягкой всепрощающей улыбкой ответил на заданный ему вопрос Джи-Си.
– Да? – изобразив удивление, храмовик чуть приподнял левую бровь. – А как ты сам себя называешь?
– Обычно меня называют Джи-Си, – ответил робот. – Это… – Он на секунду запнулся, подбирая в самаритянском языке слова, соответствующие понятию «серийный номер». – Это родовое имя. Но оно мне нравится.
– Джи-Си, – медленно произнес храмовик. – Довольно-таки странное имя.
– Только для Самары, – заметил Джи-Си.
– Ты хочешь сказать, что ты не самаритянин? – хитро прищурился храмовик, сидевший по левую руку от главного толкователя.
– Увы, – улыбнулся Джи-Си. – Я не принадлежу к расе достойных самаритян.
– Этого я не понимаю, – покачал лысой головой третий храмовик. – Кто же ты, если не самаритянин?
– Мне сложно ответить на этот вопрос, – медленно произнес Джи-Си.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся главный толкователь Наставлений. – Куда проще признать свою вину и понести соответствующее ей наказание.
– Вину? – удивленно глянул на храмовика Джи-Си. – В чем состоит моя вина? Если на площади перед Храмом разрешено торговать только местным торговцам, то я об этом ничего не знал.
– Торговать на площади может любой, кто не нарушает законов Волвара, – ответил храмовик.
– Уверяю вас, я не имел намерения нарушать законы Волвара, – заверил храмовиков Джи-Си. – Но если тем не менее я по незнанию нарушил один из ваших законов, то готов понести за это соответствующее наказание. Укажите сумму штрафа, и я незамедлительно оплачу его, как только получу доступ к системам Федерального Галактического банка.
– По-моему, он непробиваемо туп, – сказал, посмотрев на главного толкователя Наставлений Небесного Отца, храмовик, сидевший по левую от него руку.
– А по-моему, он невероятно хитер, – возразил ему храмовик, сидевший на противоположном конце стола.
Главный толкователь Наставлений Небесного Отца тяжело вздохнул.
– Ты говорил, что исполняешь волю Небесного Отца? – спросил он у Джи-Си.
– Возможно, я использовал неверную терминологию, – признался Джи-Си. – Резиденция того, на кого я работаю, находится вне пределов Самары. Поэтому я и решил, что это его имеют в виду местные жители, когда говорят о Небесном Отце.
– А что ты скажешь о Враге Небесного Отца? – тут же спросил у обвиняемого лысый храмовик.
– Я не исключаю того, что у Небесного Отца есть враги, – ответил Джи-Си. – Но ни с одним из них я не знаком и имена их мне тоже не известны.
– Ты демонстрировал людям на площади образцы каких-то удивительных товаров, которые, по твоим словам, готов подарить им Небесный Отец, – выдвинул новое обвинение храмовик.
– Совершенно верно, – не стал отпираться Джи-Си. – Все товары соответствуют утвержденным стандартам, и на каждый из них у меня имеется сертификат качества.
– Где эти товары?
– Они будут доставлены, как только наберется достаточное число заказов.
– Их доставит лично Небесный Отец?
– Ну, зачем же лично, – снисходительно улыбнулся Джи-Си. – У него достаточно служащих, которым можно поручить столь нехитрое дело.
– Он над нами издевается, – посмотрел на главного толкователя Наставлений лысый храмовик.
Главный толкователь задумчиво глядел на сидевшего, скорчившись, на низеньком табурете Джи-Си.
– Во время ареста при нем было что-нибудь обнаружено? – спросил он у стражника.
– Ничего, – уверенно ответил тот.
– Даже денег? – уточнил свой вопрос главный толкователь Наставлений, знавший, что стражники имели привычку прикарманивать деньги и ценности, изъятые у арестованных.
– Ничего, – все так же уверенно ответил стражник.
