Ирина Горбунова - Реализованная Вероятность
О, Космос! ни сна, ни отдыха измученной душе. Вина попить не дадут мирной иномирянке.
Обернулась. Над измятым в гармошку мундиром-комби - густо-свекольная (то ли от природы, то ли с бодуна, не разбери-поймёшь) ряшка. Глазки носорожьи; лоб неандертальский; челюсть волевая - бульдогу впору. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка... ну что стоишь, качаясь? Может, и за плечо-то моё схватился - просто, как за первую попавшую опору в нестабильном похмельно-угарном мире?
В шаге позади - ещё компашка таких же поддатых. Скалятся, подначивают; пошатываются. Все как один - в униформе уже знакомой.
Тоже космофлотцы, значит. Имперские, стало быть, соколы. Хе!
Соколы шизокрылые да беркуты клюворылые.
- Ки-иска...
Опять своё блажит... кому что, а эшрэям нейрохирургия. Чего ещё жаждать крутым парням-астронавтам после долгого-нудного рейда? - только выпивки да женщин. Потребность в первом уже утолили - на месяц назад, на месяц вперёд. А насчёт второго... хватило ума - положить глаз именно на неё. Хотя вон он, полный зал сговорчивых цыпочек.
Ладно... попробуем обойтись дипломатией.
Но сначала, не глядя, - ткнуть пальцем (хоть и некультурно это) в болевую точку на потном, волосатом запястье. Так, слегка. Изумлённо икнул лихой пилот; лапища кулём свалилась с плеча. Есть. Теперь - ухмыльнуться пошире, до ушей, хоть завязки пришей. Не вставая.
- Ребятки! а вы меня часом ни с кем не путаете?
Попритихли. Пошатываются. Мозги с перепою ворочаются натужно.
- Я здесь не работаю. - Ещё уточнить: с чувством, с толком, с расстановкой.
- Дак, ты эта... - Свекольнорожий потирает место болевой точки (и не так сильно тебе досталось, хорош симулировать!) - Ты сегодня... ужечья-то девочка?
- Я - ничья девочка. Я - сама по себе девочка. Своя собственная.
И, помедлив, для пущей ясности:
- И сегодня, и в четверг. После дождика.
- Дак, эта... я тебя хочу!
Аргументик!
- А я тебя - нет. Дальше что?
Крепенько, видать, встали в тупик свекольнорожий сотоварищи: что за подстилка такая чудная? может, и не подстилка вовсе?! Одна сидит, без парня, да ещё что-то из себя воображает... Вон, кто-то даже палец в рот сунул, как карапуз озадаченный. В зубах ковыряет: мыслительному процессу, что ли, способствует?
Выковырял:
- Шлюха отказывается обслужить нас всех разом? Морду воротит? Волоки её сюда, Крум! за патлы!
Всё. Конец дипломатии; начало военных действий. За такое - челюсть набок!
- Дак, эта...
Свекольнорожий растопыривает клешню - ту самую, пострадавшую: пьяному море по колено. Силится привычно сграбастать девку-упрямицу... хватает пустоту... не удержав равновесия, суётся было сам приложиться фейсом об тейбл... не успел!
Эх, знатно ему поднесла! прямо в ряшку его беркутову, клюворылую. Хорошо летел, крутой пилот, к самой стойке: соколом ясным.
Шизокрылым.
Стукнулся башкой забубённой; вырубился без шума, без ика. Жалко, никого из своих по пути не зашиб, одной силой инерции.
- Ещё вопросы есть, ребятки?
Тишина. Недобрая; душная; зрелая насилием. Тучей сгустилась в эпицентре стычки; расползается по всему кабаку, как по застойной воде, кругами от брошенного каменюги. Вот и квартет имени басни Крылова перестал надрываться на эстраде; и стриптизёрки застыли абстрактными скульптурами; и подгулявшие компашки как-то разом проморгались. От запаха близкой крови, что ли?
Затишье перед бурей: непрочное. Вот-вот какая-нибудь девица разорвёт его в клочья истошным воплем.
Ох, что-то будет? что-то будет?!
Будет-будет. И брани быть, и городам гореть. И женщины вина, а не богов, что сгинут и герои, и вожди.
Вон, вождя женщина уже сделала. Ваша очередь, герои. Если только не сообразите смазать пятки подобру-поздорову...
- Парни! она Крума... пришила!
- Ах ты, суратина шелудивая!..
Не дошло. Толкуйте ещё: мол, в драке первое дело - главаря обезвредить, остальные сами разбегутся... Чушь собачья. Или не того главаря она обезвредила? Истинный главарь, поди, вперёд не лез, в тени держался, оттуда заправлял. И теперь заправляет?
- Эй, да чего там?! бей её, ребята!
- Скрутим, оттрахаем до смерти!..
Всё. Вякнула какая-то потаскуха-истеричка; рухнула тишина, высвобождая насилие, как джинна из бутылки; стена пьяных рож угрожающе качнулась вперёд...
И ответным, встречным жестом опрокинулось изящное креслице; бокал с остатками дорогого вина коротко, жалобно звякнул, разлетаясь вдребезги, - плевать. Вот вы, значит, как, господа Крутые Парни, женщин за полноценных людей не считающие?! Добро пожаловать, близнецы-братья Джагвера Джемберри! Переоценим ценности, джентльмены?
Получите и распишитесь - женщину, у которой инструкторов рукопашной было в избытке и разных: начиная с элиффянок, заканчивая жизнью. И которая, ко всему прочему, так давно не дралась - по-настоящему.
Истомилась, истосковалась, - вас, имперских соколиков, поджидаючи!
Ради такого счастья - можно и Силу отставить, и защитное поле снять. Иначе неспортивно.
Ах, у вас парализаторы! может, и чего покрепче? Ладно, увернёмся. Конфедераты мы или где? И меч лучевой имеем, на крайний поджаренный.
Первый жлоб ринулся к жертве с воинственным воем... наткнулся солнечным сплетением на кулак... хрипнула напоследок лужёная глотка, и груда мускулов осела на пол мешком муки... Тьфу! хоть бы соперники стоящие. Вояки, понимаешь!
Мастера спирта.
О-о, простите-извините, леди "силачка"-иномирянка! сейчас подберём вам в лавке других, поприличнее.
Рефлексируешь, кретинка... а кто-то прыткий уже запустил в тебя пластиковым креслом! Расстервенились и правда не в шутку! В последний момент поднырнула под импровизированный снаряд, сохраняя боевую стойку; тот врезался в прилизанную башку ни в чём не повинного бармена, рот разинувшего на драку: спасибо, что на излёте. Контузило беднягу-хилятика, однако, крепенько; свалился, бессознательно вцепляясь в драгоценные свои бутылки - так и посыпались с предсмертным бряком! И всё на него, болезного, сомлевшего! ещё и стойкой сверху приложило!
Верещат, кажется, уже все тридцать или сорок развесёлых девиц, тут присутствующих, вперебой: концертик не для слабонервных! Кто на своих самцах-защитниках виснет, не отдерёшь; кто под стол лезет, сверкая задницей в окне; иные и к выходу, и куда попало рванули голову сломя. Вопли, визги, кудахтанье... курятник, охваченный паникой по случаю визита хоря.
Парни, космачи бывалые, само собой получше держатся. Молчат мужественно; а не то загибают тройным загибом. Нашлись и дружки у нападающих: так и прут на подмогу, в тыл, с флангов норовят зайти. Вон, один из парализатора пальнул-таки, не вынесла душа поэта. Увернулась опять; один из забулдыг на разряд сам напросился, на полузамахе кулаком.
Расхохоталась - посреди свалки, бесшабашно, на весь кабак; заставила отшатнуться очередного жаждущего мести. Не сарнийка-берсерк из рода Гартелдов; и всё равно - потеха.
Мала куча! куча мала!
Правило "боя одного со многими" в действии.
Постоять, что ли, прохлаждаясь в сторонке, пока недотёпы эти сами друг друга не переколошматят? Так ску-учно.
Ну щас повеселимся; всласть.
Подцепить для начала вот этот столик (к полу приварен, говорите, намертво? плевать, отдерём!) Столько-то непрошеных союзничков (не твоих, а наоборот) застывают с разинутыми ртами, с выкаченными белыми зенками варёных рыб; им-то и подарочек. Эх, раззудись, плечо!
Есть! заодно с тремя летунами смахивает, впечатывает в стенку и случайную девицу... всё польза, глядишь, ору станет поменьше на пару-тройку децибел.
Первый шаг необратим; пора из обороны - в атаку, да в режиме "спурт". Расступись, питекантропы! как бишь там её, блаженной памяти воинственную песенку пиратов-сарнийцев?
Буйной Реллад подобна, грозе морей -
Смело в бой, дочь Сарнии! Хэй!
Чашу битвы хмельной осуши до дна,
Ведь твоё ремесло - война!
Кажется, вся эта ископаемая галиматья вырывается вслух, когда смерч по имени Шейла Молодая Волчица врезается в ближайшую шайку-лейку, покрупней да покрепче. Удар! удар!! шквал ударов!!! Хрустит чья-то скула, свороченная набок; чьи-то зубы крошатся под ноги; чья-то пушка описывает шикарную параболу, под самый потолок. Знай наших!.. стоны; вопли; заковыристая брань; шлепки обмякших тел об пол; мгновенная потрясённая тишина... Проблёскивает неурочная разбитая бутылка, сгоряча втыкается в чью-то союзную физиономию...
6.
- Эй! какого пульсара тут...
Знакомый голосина. И парень знакомый, супер-гипер. Капитан Джемберри, собственной персоной. Засёк её от дверей; скалится с дружелюбием тиранозаврового черепа в Музее Палеонтологии. Дескать, снова ты, баламутка! так задницей и чувствовал!
