Ирина Горбунова - Реализованная Вероятность
Вот кому ты всенепременно отряхнёшь пыль с ушей: с нашим удовольствием и в ближайшее свободное время.
А в данный момент - гипертрофированно-мужественная его физия что-то даже тоску нагоняет. Здоровенную и зелёную.
- Лю-уди! - тянешь с насмешливой меланхолией, - ваша паранойя не кажется идиотской вам самим? Вот сейчас, по-вашему, с места не сойдя захвачу всю планету, одна и без оружия?
- Нынче рисковать не приходится, - изрекает общее мнение командир, всё с той же дубинной непреклонностью. - Время, леди, такое... без пяти парсеков война.
- Пять парсеков - прорва пространства. И пять минут, при иных обстоятельствах, - прорва времени.
И опять вояка бывалый давится своей непреклонностью. Такие-то сентенции, простецкие на грани солдафонства, - да в устах леди?! Ещё и космокатер, стервоза, пилотирует!
Крушение основ.
- Не абы какая ведь тут заштатная колония - Туарель, столичная планета Империи! - почти извиняется он с сильным оттенком ура-патриотизма. - Венценосное семейство, правящий кабинет, мозг и сердце цивилизованной галактики... особый пропускной режим...
И всё равно шпионы кишмя кишат - подхватываешь его последнюю, вовремя недовысказанную мысль. Но - ты-то при чём? Диверсанты на то и диверсанты, чтоб внедряться незаметно. А не внаглую средь бела дня, при всём честном народе.
Значит, всё-таки Империя. Чем дальше в лес, тем больше стресс.
Пренебрежительно жмёшь плечами; изгибаешь губы.
- Да подавитесь вы своей столичной планетой, с Империей вместе. Сто лет мне снилось такое добро.
- Эй, вы полегче! - Кипя благородным негодованием, командир вскидывает самопал повыше; тот же жест вышколенно-синхронно копирует всё оцепление. - Вас бы самоё проверить хорошенько: что за птица, да откуда свалились. И позвольте усомниться в вашей безоружности. Не каждый день встретишь аппаратуру, способную вывести из строя вооружение столичного космопорта, со всеми приписанными кораблями вкупе!
Аппаратура? хаос с ним, пусть для вас будет аппаратура. Насчёт телекинеза - всё равно не поймёте; да и объяснять - не то настроение.
Осенённый новой пакостной догадкой, командир нервно передёргивает затвор верной своей пушки.
- Может, и с ручным оружием та же история, по вашей милости?!
- Плодотворная мысль, - констатируешь вслух.
Сканируешь нескладный самопал подробнее; заодно припоминаешь самые расхожие космические оперы, читанные когда-либо.
- Пули, сколь понимаю, разрывные; атомные. А в снарядах боеголовки и посолиднее будут? Анамезонные? инфрануклеонные? может и антиматерией их начиняете?
Кажется, на сей раз сугубо военный жаргон в нежных устах леди уже меньше шокирует несгибаемого командира. То-то, парень, привыкай. Я ещё не такую спецтерминологию знаю не понаслышке.
Будешь пай-мальчиком - расскажу подробней на досуге.
В подтверждение твоих догадок, однако, бравый малый выдавливает одно лишь придурковатое:
- Ну...
- Вот те и "ну", подковы гну. Силовое поле у меня рассчитано на нагрузку посерьёзней, да будет вам известно. Отскочили б ваши мячики, да к вам с обратным адресом. Что б тогда сталось с вашим портом, и с градом-столицей, и, неровён час, с венценосным семейством, - воображаете? Не знаю, как вам, - мне таких осложнений даром не надо.
- Такое мощное защитное поле? - Старый солдат профессионально-подозрителен.
- Не верите - проверьте. Мне взлететь?
- Оставайтесь уж на планете, леди! И настоятельно прошу разблокировать наши орудия. Не желаете же вы подрывать обороноспособность родной Империи?!
Хмыкаешь двусмысленно. С чего ты взял, парень, что твоя Империя и мне - родная?
- Добро. Но при условии, что вы растолкуете тому истерику в центропосту, почему не рекомендуется в меня палить. - Единственно разумное, что можно произнести вслух. - Кто у вас таких слабонервных к оружию допускает?
Приходится командиру проглотить и эту пилюлю. Вон, поднёс к губам руку с портативной рацией на ней; вылаял короткий приказ.
Ответным жестом доброй воли стучишь по клавишам своего наручного видеофона, предварительно соскочив с трапа. Первооткрывательница ступает на неведомую планету... где фанфары, где туш?! Ах, тут не полагается? и к хаосу. Много ты таких неведомых повидала; и для конфедерата это скорее норма, чем исключение.
- Орудия ваши в полном ажуре, - рапортуешь не без иронии. - Пусть ваш пушкарь в центропосту спит спокойно. Родина его не забудет.
Честно говоря, по клавишам барабанить - это так, для отвода глаз. Пусть всё спишут на "аппаратуру": зачем сразу все карты раскрывать. Трап, он же выходной люк, убирается вверх; воссоединяется с обшивкой без намёка на шов.
Отработанным движением командир (и всё подразделение вслед за ним) вбрасывает свой атомно-разрывной самопал в кобуру за спиной. Коротко щёлкает каблуками, берёт двумя пальцами "под козырёк".
- Капитан эскадрильи Джагвер Джемберри, к вашим услугам, леди. С кем честь имею?
- Шейла. - Уточняешь сразу: - Просто Шейла. Свободная художница, вне рангов и званий.
- И - вне политики? - Капитан Джемберри ухмыляется почти совсем по-человечески.
- Там посмотрим. - Тонкий намёк на толстые обстоятельства: понимай как знаешь.
- Но всё же, леди: цель вашего визита на Туарель?
- Любопытство, если угодно. - Поразмыслила немного, этакая скучающая богатая бездельница. - Столичная планета Империи, как-никак. Всю жизнь, может, мечтала познакомиться с настоящим императором.
- Добро. - Капитан хмыкает: наивное, мол, дитя, кто ж тебя допустит до императора?! (Не переживай, парень: куда мне нужно, я войду без допусков и паролей, и попробуйте кто-то что-то вякнуть против.) - Однако вынужден откланяться, леди. Внеплановое патрулирование - по вашей милости. Кто вас знает? может, пока вы тут всем зубы заговариваете да помехи наводите - чёртов Аррк Сет уже половину своего флота вывел на орбиту Туареля.
Аррк Сет...
Впервые слышишь это имя.
Отчего кажется оно - тревожно-знакомым?
- Проверю-ка ваш возможный "хвост" - самолично с ребятами.
- Да на здоровье. - Машешь рукой милостиво: летите и не грешите, мальчики, а в принципе - не моя печаль, как вам предпочтительней развлекаться. - Моё, что ли, топливо сожжёте от пустой поры.
Игнорируешь волчий зырк лихого капитана; хотя отмечаешь, что теперь в нём просверкивает и невольное уважение. Молодцом, парень! уже подаёшь надежды на перевоспитание. Будем общаться. Через месячишку-другой, глядишь, окончательно из тебя человека сделаю.
Учти только: все твои морально-этические, мужеско-шовинистические вывихи стану вправлять, как деревенский коновал: без анестезии. Иначе не умею. Взвесь ещё хорошенько, самонадеянный туземец: стоит ли вообще со мной связываться.
- Я же покуда, - заключаешь небрежно, - поищу тут таверну поприличнее. Горло с дороги надо же промочить. Там и ищите меня, капитан, буде арестовывать надумаете...
- Эскадри-илья! - Зычный фельдфебельский бас перекрывает твоё последнее великодушное предложение. - По машина-ам!- разой...дись!!
Подавая благой пример, капитан Джемберри первым подхватывается с места; прорывается сквозь своё же оцепление; и - бегом марш, дай Бог ноги! - устремляется к основному гнездилищу звёздных крейсеров с линкорами. (А до них - далекова-ато!) Солдатики-статистики, из которых за всё время диалога на высшем уровне ни один ни звука не проронил (правильные ребята!), - всей толпой за ним.
Как говорится, "Боевая Гвардия тяжёлыми шагами..." Гудрон дыбом, пыль столбом, дым коромыслом.
Смотришь им вслед. Шальная мыслишка мелькает: а вдруг, по принципу "облом не дремлет", ввиду вашей чёртовой столичной планетки именно теперь разгуливает какой-нибудь Аррк Сет, или иной Нехороший Парень?
Как выражаются наши бывшие подопечные элкорнцы: поди докажи потом, что ты не реллем.
Реллем-реллем! - зловредно возразят те, кому выгодно. Тонны полторы живого мяса, и не отвертишься. Ату его, гигантского!
Так вот, с корабля на бал, и пришьют какое-нибудь "групповое дело": шпионаж да терроризм, контрреволюция с антисоветчиной, вредительство через намерение...
И - Архипелаг ГУЛаг! ГУЛаг Архипелаг!
Ладно, отбрехаемся. Впервой, что ли.
5.
С порога нахлынул, властно ворвался в глаза, уши, ноздри, память,- знакомый, подзабытый конгломерат, обычный для такого рода заведений: краски-блики-шумы-запахи. Кабак как кабак: портовая зона, квартал красных фонарей. Сиживала, сиживала; едва не с десяти годков.
И не одна... нет, об этом - ни мысли! Стаканчик опрокинуть пришла, не более того.
