Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить
— Все, — сказала Эстрелья. — Я напилась. Сыта. Мерси, Юленька.
— Не за что. А теперь махнем-ка все в универсальный ресторан! Аларих, по-моему, тоже голоден, а значит, ему нужна кровь. У тебя, Тийя, видок бледный, подкормись-ка силикатными удобрениями. Да и я от бокала коньяку и хорошо прожаренного стейка не отказалась бы.
— У меня есть деньги, — торопливо сказала я. — Плачу за всех!
— Ни к чему такие жертвы, Тиечка, — звонко рассмеялась Эстрелья. — Мы с Аларихом привезли кучу валюты и совершенно не представляем, на что ее тратить в вашем Щедром. Матрешек и валенки покупать?
— Ну почему обязательно матрешек…
— Не спорь, Тиечка. Платим мы с Аларихом. Юльчик, ваш ресторан принимает валюту?
— Еще как!
— А цыгане у вас в ресторане есть?
— Закажем!
— Вот и отлично! Я еще давно хотела услышать хор цыган. Я от записей Сличенко без ума! Аларих, не стой столбом!
— Что? — спросил он по-английски.
— Переходи на русский! — капризно топнула ножкой Эстрелья. — Хватит выпендриваться! Ты прекрасно знаешь язык Толстого и Тургенева! Ты же мне сам "Отцов и детей" в подлиннике читал!
— Ладно, ладно, не шуми только, Эстрелита, сердце мое, — на хорошем литературном русском заговорил укрощенный Аларих. — Идемте в ресторан, да куда угодно, лишь бы уйти с этого мыса.
— А что? Фоновая магия допекает? — задорно спросила Юля.
— Допекает, — покорно кивнул Аларих.
И мы отправились в ресторан.
Вообще ресторанов у нас в городе не очень много. Зачем, когда щедровские жены готовят лучше всех кулинарных шоу? Даже я, умертвие, готовить умею так, что никакой поваренной книге за мной не угнаться.
Но этот ресторан, который, кстати, назывался "Надежда", пользовался спросом. Видите ли, в нем подавали всё. Не только для людей, но и для оборотней, для вампиров, для гномов, для умертвий и даже для привидений там имелось специальное меню, включающее продукты, содержащие первосортную эктоплазму. Цены, правда, были солидные, но один раз-то можно позволить себе сходить в ресторан!
Мы вошли в громадный, с панелями из вишневого дерева зал. Вишневое дерево было выбрано неслучайно. Оно задерживает магию, рассеивает ее, и поэтому в ресторане никогда не возникает опасности пьяной стычки между каким-нибудь колдуном и ведьмой. Или вампиром. Ведь вампиры у нас в Щедром тоже не совсем обычные — владеют волшбой лучше многих.
И потому они бывают опасны.
Но сейчас не об этом. Сейчас мы намеревались душевно повеселиться и потешить чрево. Я даже ощутила нечто вроде голода. Пожалуй, мне пошла бы на пользу хорошая порция гипосульфита. От него всегда такой завораживающий блеск в глазах появляется!
Метрдотель узнал Юлю и, естественно, залебезил. Юля — это знаменитость нашего Щедрого. Таких ведьм, как она, раз-два и обчелся. Опять я отвлеклась. Извините.
Мы сели за столик, покрытый кипенно-белой скатертью. Я снова про себя с удивлением отметила, что из меня не выползло ни одной личинки. Приятно. Чувствуешь себя совсем как человек!
— Что будете заказывать, дамы и… э-э… господин?
— Погодите, дайте подумать минутку, — улыбнулась Юля. — Пожалуй, так. Моим гостям-вампирам — бифштекс с кровью и бордо шестнадцатилетней выдержки. Я знаю, у вас есть такое, сама на прошлой неделе пробовала, спасибо вашему сомелье. Тийя, тебе…
— Гипосульфит, — быстро сказала я. — И немного кремниевого порошка.
— Отлично, — кивнул метрдотель. — Гипосульфит и кремниевый порошок. К нам как раз завезли свежайший. А вы что будете, госпожа?
— Парфэ из тигровых креветок, салат по-балтийски, а вино… Пусть будет пино нуар восемьдесят второго года.
— Замечательно. Благодарю вас за то, что посетили наш ресторан.
Юля в ответ только очаровательно улыбнулась.
— А где же цыганский хор? — оглядывалась Эстрелья.
— Эсси, погоди. Цыгане у нас так рано не появляются. Вот посидим, выпьем…
— А, ну хорошо.
Принесли заказ. Аларих кровожадно уставился на бифштекс.
— Прелесть какая, — сказал он. — Наконец-то вижу что-то приличное из пищи.
И он вознамерился было приняться за бифштекс, как его одернула Эстрелья:
— Аларих! А молитву?
Святители! Вампиры — молятся?!
— Да, действительно, — рассеянно кивнул Аларих, пожирая взглядом бифштекс. — Молитву…
Они с Эстрельей молитвенно сложили ладошки и проговорили хором:
— О, Бессмертный Вампир, благослови дела, помыслы и трапезы наши и не введи нас в Совет Нечестивых. Аминь.
После чего Аларих с жадностью, почавкивая, набросился на бифштекс, запивая его бордо, а Эстрелья деликатно начала кушать, отрезая от своего маленькие кусочки.
— Слушай, — обратилась я к Юле, — что это была за молитва? Кто такой Бессмертный Вампир? Что это за Совет Нечестивых?
— Бессмертный Вампир — это наш с Эсси дедушка, — небрежно сказала Юля. — Он глава Совета Нечестивых, а Совет Нечестивых — это орган управления вампиров. Ешь давай. У этих вампиров все так запутанно.
Юля принялась за парфэ, а я занялась своим гипосульфитом и кремниевым порошком. Кстати, они действительно оказались свежими. Метрдотель не солгал.
К слову, вы, наверное, удивляетесь тому, что входит в мое меню. Перегной там, мочевина, гипосульфит тот же… Не удивляйтесь. Все умертвия так питаются. Магия дает нам возможность существования, а неорганика — поддерживать тело в нормальном состоянии. Чтоб не распалось.
Я проглотила парочку самых привлекательных кристаллов гипосульфита и тут увидела, как на небольшую ресторанную эстраду вышел конферансье. Он тоже был умертвием, но выглядел… живые позавидуют. Такого блеска и лоска я давно не встречала. Честное слово, приятно за свой вид!
— Приветствую вас, дамы и господа! — жизнерадостным баритоном продудел конферансье в микрофон. — Мы рады, что вы снова отдали предпочтение нашему ресторану и, надеюсь, приятно проводите в нем время. А для того чтобы это время проходило еще приятней, мы подготовили для вас эксклюзивную концертную программу!
За столиками воодушевленно зааплодировали. Мы присоединились к аплодисментам, только Аларих, не обращая ни на что внимания, пер и пер на бифштекс, как танк на силосную кучу. Извините за сравнение. Ну вот не нравится мне, как вел себя Аларих! Разве таким должен быть настоящий вампир?! Вампир — это элегантность, изящество, шарм, наконец! А тут? Ну какой шарм может быть в чавканье?!
Между тем конферансье представил первый номер концертной программы. Первым номером оказалась худенькая высокая вампирша, затянутая в бархатное платье со стразами. Ее декольтированные плечи украшало боа из птичьих перьев. Подведенные глаза приятно отблескивали красным. Словом, красоточка.
Красоточка нежно обхватила наманикюренными пальчиками микрофон и запела влекущим голосом:
Ой, цветет калина в поле у ручья.
Старого вампира полюбила я…
Песня оказалась душещипательной, как и ее известнейший прототип. Некоторые из посетителей расчувствовались и вытирали глаза платочками. А кое-кто даже послал певице букеты — благо между рядами ходила цветочница с большой корзиной роз, пармских фиалок и ненюфаров.
Вампиршу, страдавшую от неразделенной любви, сменил на сцене простенький маг, развлекший всех нехитрыми фокусами с плазмоидами и шелковыми платками. Я, правда, так и не поняла, как ему удавалось плазмоиды превратить в голубей. Одно слово — магия!
Юля пила пино нуар, а вампиры заказали по второй порции бифштекса с кровью. Я же смаковала кремниевый порошок и была довольна всем на свете…
И тут я вспомнила про Димку, и меня будто в грудь бревном ударили! Я, значит, тут сижу, наслаждаюсь кремниевым порошком, жуирую жизнью, а он лежит в больнице, одинокий, несчастный, попавший туда по моей вине!
Мне стало так нехорошо, что я отодвинула тарелку с недоеденным кремнием. Это не укрылось от проницательного взгляда Юли.
— Что с тобой? — немедленно спросила она. — Кремний попался неудобоваримый?
— Нет… — нехотя протянула я.
— Тогда что?
Я посмотрела на парочку вампиров. Они увлеклись концертной программой и на нас с Юлей не обращали никакого внимания. Это и к лучшему. Чем меньше народу будет знать о моей проблеме…
— Юля, что делать, если в тебя влюбились?
— А в тебя влюбились?
— Похоже, что да.
— Поздравляю. Выхода два: или ответь взаимностью, или пошли далеко и надолго. Хотя первый выход предпочтительнее. Ну что ты на меня так смотришь своими прекрасными вертикальными зрачками? Излагай подробности.
— Понимаешь, Юля, мы с ним работаем вместе. Его зовут Дима Санников.
— Музейный мальчик? Ну-ну.
— А тут так получилось… В общем, я считала и считаю его только другом. И пошли мы с ним в парк погулять. И ему плохо стало.
