Рон Хаббард - Испытание смертью
Я прошел к другому краю кровати. Лесбиянка-«жена», Пышечка, лежала, тяжело дыша, и разглядывала меня.
— Я не девственница, — сообщила она. — Однажды я дала одному козлу на ферме. Не могу сказать, что было здорово, но девственности я лишилась. Так что давай шевелись и не думай, что я (…), как Ральф.
Мисс Щипли засмеялась.
Кэнди ухмыльнулась.
А лесбиянка по имени Ральф понимающе кивнула.
Я начал. Пышечка завизжала и дернулась. Глаза у нее закатились, она вытянулась и замерла, словно труп.
С мертвого лица на меня смотрели мертвые глаза.
Меня чуть не вывернуло наизнанку.
Я бросился в туалет. Меня стошнило. Все, что я съел за последние дни, вышло наружу, и я без сил рухнул на пол рядом с унитазом. Время от времени меня все еще рвало.
Мертвые глаза!
Что со мной?
Наверное, это шампанское! Да нет, все началось еще с лесбиянки по имени Ральф.
Может, я с ума схожу?
Или хуже — у меня, ветерана Аппарата, совесть проснулась. Боже упаси.
Я проанализировал недавнее прошлое. После операции, которую мне сделал Прахд, я постоянно испытывал сексуальный подъем. Это должно было отразиться на моем мозге. Фрейд сказал бы именно так, потому что по его теории все в мире зависит от секса.
Я тщательно проанализировал свое поведение, чтобы обнаружить малейшие изменения в своей личности. Шаг за шагом я вспоминал свой прошлый опыт.
Мои жизненные ценности не изменились. Деньги; всех певчих птиц надо убить, а всем подонкам показать, где их место.
Странно. Сравнивая себя несколько лет назад с собой настоящим, я не мог найти ни малейшего изменения.
Я подумал о Торпедо Фиакколе. Его психолог порекомендовал ему стать некрофилом. Ясно, что он, да и многие другие психологи, про которых я читал, считали что коитус с трупом — совершенно нормальное явление. Значит, дело не в этом.
Я не мог понять, что же за этим скрывается.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем мисс Щипли заглянула ко мне. Я услышал свой дрожащий голос:
— Пышечка жива?
Она расхохоталась:
— У тебя сил не хватит ее прикончить, Инксвитч. Они обе давно ушли домой.
— Ты меня не обманываешь? Может быть, ты избавилась от трупа, а?
Она поняла, что я не шучу. И что ей не удастся выманить меня из туалета. Она позвонила парочке и позвала Пышечку к телефону.
— Ты жива? — спросил я.
— А как по-твоему, Инксвитч? И знаешь, я должна сознаться, что ты намного лучше того козла.
— Значит, ты жива. Ты не умерла.
— Черт, ты что, хочешь, чтобы я вернулась, Инксвитч?
— Дай-ка мне трубку, — потребовала подслушивавшая Щипли.
— Нет-нет, — отозвался я. — Позови Ральфа. Пышечка так и сделала.
— Ты жива, Ральф? — спросил я.
— При смерти, — ответила лесбиянка по имени Ральф.
Этого ей не следовало говорить. Я сунул телефон мисс Щипли. Она что-то сказала в трубку и повесила ее. Потом повернулась ко мне и неожиданно рявкнула:
— Прими душ, Инксвитч, и тебе полегчает. Мы ждем.
Я полез в душ. Я мылся, мылся, мылся. Раньше со мной такого не бывало.
В конце концов мисс Щипли вошла в ванную.
— Ради Бога Инксвитч, вылезай! — Она вытащила меня, вытерла и поволокла в соседнюю комнату.
— Нет, — произнес я. — Подожди. — Я почувствовал, что у меня руки трясутся. — Послушай, — взмолился я, — обещай, что будешь шевелиться.
ГЛАВА 5В сумеречном утреннем свете, после отвратительной ночи, посвященной самоанализу, я решил, что все это чушь. Со мной все в порядке.
Я отправился в туалет, взяв с собой монитор. И всего один взгляд на графиню Крэк через «жучок», вживленный Хеллеру, вернул мне решимость.
Они ехали в аэропорт в забавной оранжевой машине. Графиня Крэк и Хеллер расположились сзади. Изя восседал на переднем сиденье и старательно смотрел вперед. Бац-Бац сидел за рулем и как всегда несся сломя голову.
Хеллер и Крэк сидели обнявшись. Она, кажется, всхлипывала, но через какое-то время как будто успокоилась.
— Я знаю, — сказала она, — что нам трудно расстаться даже на несколько дней. Но я твердо решила. Нам надо как можно быстрее завершить миссию и убраться с этой планеты. Здесь я не могу спать спокойно.
Вот так всегда — она использовала всю свою женскую хитрость, чтобы заставить Хеллера раскачаться и сделать то, что нужно. И она ни (…) не беспокоилась о том, что меня убьют, если Хеллер сумеет помочь этой планете, — правда, для этого ему придется уничтожить всё контрольные пункты Ломбара Хисста.
Я был прав. Мне нужно сначала избавиться от нее. И быстро. Моя прямая обязанность состоит в том, чтобы добиться ее смерти, и я не должен медлить ни секунды.
Я сконцентрировался на этой задаче. Но одно соображение снова вывело меня из состояния равновесия. Ретранслятор 831, чтобы на расстоянии следить за Хеллером! (…) Рат! Когда Хеллер окажется во Флориде, у меня не будет с ним связи.
Я схватил радио. Прозвучал сонный голос Рата.
— Слушай ты, сонный (…)! — рявкнул я. — Хоть на секунду вспомни о своих обязанностях! Я сыт по горло отсутствием связи! Он опасен! Отправляйся в Эмпайр Стейт Билдинг и сними приборчики для наблюдения за Кроубом и Крэк с антенны! Ты их там специально повесил, чтобы злить меня! Когда закончишь, принесешь эти приборы в мои апартаменты. Ты знаешь, где я живу. Затем возьми деньги, отправляйся в аэропорт, купи билет и сегодня же вылетай в Охокихоки, что во Флориде. Будешь следить там за Хеллером, но держись от него на расстоянии двухсот миль. Ну-ка, быстренько повтори мои слова, чтобы я знал, что ты проснулся и я не зря разоряюсь.
Он повторил, и я повесил трубку.
Потом снова взглянул на монитор. Изя и Бац-Бац сгружали багаж Хеллера на тележку. Хеллер пытался помочь, но они оттолкнули его и сами мужественно сражались с огромными чемоданами.
С этими постоянными отвлечениями от экрана монитора я запутался. Дело в том, что я так привык проходить на рейсы через специальный вход, что совершенно не мог понять, где они находятся, пока не увидел табличку «Досмотр». А, конечно, авиакомпания местных перелетов. Родные самолеты.
Они встали в очередь у стойки. Изя Протянул Хеллеру билет. Хеллер взглянул на него и удивленно спросил:
— А это что такое? Красавчик Флойд?
— Бац-Бац сказал, что это ваш псевдоним для разъездов, — ответил Изя. — И, пожалуйста, не забудьте, что вы не связаны ни с одной из наших корпораций. Наши партнеры во Флориде тоже считают, что вас зовут Флойд. А еще я советую вам; нанести на лицо боевую окраску, чтобы индейцы, когда они нападут на вас, подумали, что вы один из них.
— Чудесная мысль, Изя, — с благодарностью сказал Хеллер. — Я так и сделаю. Но знаете, я не думаю, что в Охокихоки на каждом шагу встречаются телефоны, а я, наверное, целыми днями буду сидеть в болоте. Поэтому если вы позвоните, а ответит крокодил, то. повесьте трубку.
— Почему? — спросил Изя.
— Почему? — переспросил Хеллер. — По-моему, это очевидно. А то вы всех крокодилов распугаете!
Изя растерянно молчал. Вместо него заговорил Бац-Бац:
— Изя, это шутка. Понимаешь — шут-ка, шутка.
— Крокодилы и индейцы — это не шутка, — произнес пришедший в себя Изя. — Пожалуйста, осторожнее, мистер Джет. Я все еще отвечаю за вас.
Мне неожиданно пришла в голову одна мысль. Рат, идиот несчастный, наверняка упустит его. Я бросился к радио.
— Да? — спросил Рат, и в микрофоне явственно послышался зевок.
— Послушай, он едет под именем Красавчика Флойда и будет раскрашен в боевые цвета.
— Вы просто из колеи меня выбили с этой антенной.
— Смотри не свались оттуда и не разбей передатчики! — зарычал я.
— Постойте. Послушайте, у меня нет вашего адреса. Правда нет.
— И как ты рассчитывал обойтись без него? Собирался порхать туда и обратно? — рявкнул я. Что за идиот! Что он о себе вообразил? Этот дезертир с поля боя. Я дал ему адрес.
А сам снова приник к экрану монитора. Как я и ожидал, Хеллер и Крэк стояли в стороне, и она плакала. Женщины всегда плачут, когда кто-то уезжает или женится. Я могу понять, если кто-то женится; это и правда ужасная трагедия. Но полеты на самолете тут причем?
— Я так расстроена, что даже не могу ругаться с тобой из-за этих женщин, — говорила она.
— Женщин?
— Которые выражали протест ООН. У них был твой портрет с надписью «Красавчик». Это имя стоит на билете.
— Но, дорогая, я могу объяснить…
— Нет-нет. Не нужно. Я люблю тебя, Джеттеро. Ты мой мужчина, и я люблю тебя. И я просто идиотка, что остаюсь здесь и не лечу с тобой во Флориду. Но я должна сделать все возможное, чтобы ускорить ход событий и поскорее вернуться домой. Тогда наконец мы поженимся и будем счастливо жить в цивилизованном мире. Когда мы вернемся домой, нас ждет приятный сюрприз. Я поклялась, что не скажу тебе, и я не скажу. Торопись, заверши свою миссию, Джеттеро. А я сделаю все, что смогу.
