Рон Хаббард - Испытание смертью
— У меня и есть истерика! Эта ведьма сейчас преследует трех ваших клиенток! Арестуйте ее скорее! Посмотрите в окно!
— Немедленно будет сделано! — ответил Психо.
Я повесил трубку и обеими руками вцепился в экран.
Слава Богу, я не опоздал.
Графиня все еще преследовала трех девушек. Их отделяло не более двадцати футов. Можно было даже расслышать их голоса и смех.
Темноволосая Долорес, похоже, была в отличном настроении. Она сказала что-то очень веселое и ущипнула Кукурузеллу Трахнер за раздувшийся живот. Пупси Лупцевич расхохоталась пронзительно, как паровозный свисток. Несчастные. Скоро замолкнет их беззаботный смех и прервется невинное веселье. Давай быстрее, клерк с ордером!
Вот он!
Потрепанный мужичок в потрепанном пальто, потрепанная шляпа надвинута на глаза. Он знает графиню. Он бывал у нее дома.
И вдруг он проходит мимо!
Я ждал, что сейчас он обернется и предъявит ей бумагу. И он действительно посмотрел назад. Может, ждал прибытия полиции или «скорой помощи» из Белльвью. А, он, наверное, хитрил. Судебный поверенный и должен быть таким. Ведь от графини его отделял всего один ярд.
Неожиданно он развернулся!
И побежал обратно, заглядывая в лицо всем, кого обгонял. Наконец он проскочил мимо графини Крэк. Добежал до девушек. Вернулся. Бросился назад. И всякий раз он пробегал мимо графини Крэк.
И тут я с ужасом понял, что он ее не замечает. Он едва взглянул на нее. Что за наваждение?
Девушки прошли еще три квартала.
Наконец они свернули и, не переставая хохотать, спустились в бар-ресторан.
Графиня Крэк осталась на улице. Она огляделась, повернулась и тоже вошла в ресторан.
Трое девушек заняли столик с краю.
— Где (…) хозяин этой паршивой забегаловки? — крикнула Пупси Лупцевич.
— Бармен! — взвизгнула Кукурузелла Трахнер. — Оторви (…) от стула и принеси три стакана пшеничной!
Графиня Крэк направилась прямо к ним.
— Цветы! Цветы! Кому цветы? — хриплым голосом выкрикивала она. Никогда раньше я не слышал у нее такого голоса.
Она засунула руку в корзинку, висевшую у нее на локте, и вытащила три букетика фиалок. Затем перегнулась через стол и — раз, два, три — приколола букетики на пальто девушек.
Вбежавший судебный исполнитель оттолкнул графиню и обратился к трем девушкам:
— Вы не видели здесь высокой женщины? Очень злобной.
Они расхохотались, бедняжки.
— Ты что, спятил, Шовер? — спросила Долорес.
Боже, какая смелость перед лицом смертельной опасности!
— Ты… — начал судебный поверенный, разворачиваясь к графине. — Ты здесь видела кого-нибудь?
Графиня воткнула ему в петлицу красную гвоздику.
— Один доллар, пожалуйста, — сказала она.
Бедняга. Он опешил. И, сорвав со своего пальто цветок, яростно швырнул его на пол.
— Я ее упустил! — простонал он и бросился на улицу.
Графиня подошла ближе, взяла сумочку Пупси Лупцевич и открыла ее.
— С вас пять долларов, — сказала она. Пупси взвизгнула и выхватила свою сумочку.
— Убирайся, старая карга, — заорала она. Графиня взяла сумочку Кукурузеллы, открыла ее и влезла внутрь.
— И с вас пять долларов, — сказала она.
— (…) тебя! — прорычала Кукурузелла и вырвала сумку.
Долорес оказалась более проворной. Она подняла сумочку вверх, чтобы ее нельзя было достать. Но графиня перехватила ее и тоже открыла.
Прозвучал грубый голос:
— Что за шум?
Крэк обернулась. Это был хозяин.
— Они не хотят платить мне за цветы, — пожаловалась она.
Хозяин фыркнул:
— Убирайся отсюда, старая (…)! — И он потянулся за сумочкой.
Сумочка взлетела в воздух и… шлепнулась прямо ему на голову. Он свалился как подкошенный. Графиня Крэк развернулась и вышла.
Ее остановил какой-то прохожий:
— Я возьму букетик, матушка. — И он купил у нее букет гвоздик за пять баксов.
Я с ужасом понял, что графиня использовала свой сценический опыт и загримировалась под продавщицу цветов. Неудивительно, что этот судейский тип ее не узнал. На улице полно таких, как она. Они стоят на всех углах и продают цветы водителям. Ну, постой же!
Я потянулся к телефону, чтобы позвонить и упрятать ее в Белльвью.
Но минутку… Что это графиня делает? Она свернула на какую-то аллею, где горели редкие фонари, и рассматривала три карточки. О, (…) ее, она вытащила их из сумочек трех растяп! Адреса!
У нее были адреса этих бедных, беззащитных, невинных созданий.
Все три адреса оказались одинаковыми! Девушки жили вместе!
Судя по адресу, это была квартира в Бронксе, очень далеко от меня. Боже, это ужасно!
Я схватил трубку.
— Шизи слушает.
— Женщина, которой вы пытаетесь вручить ордер, загримирована под торговку цветами! — завизжал я. — Она хочет убить трех ваших клиенток! Действуйте! Действуйте! Действуйте!
— Вам что-нибудь еще известно, Смит?
— Разве этого мало? — О Боже, почему они не слушают меня?
— Я имею в виду, вам известно, где произойдут убийства?
— Да! Да! Да! В их квартире! У нее есть адрес!
— Но это невозможно. Даже пресса ничего об этом не знает. Для нас это дополнительная гарантия безопасности, когда мы позволяем журналистам спать с ними, чтобы потом они писали то, что нам нужно. Мне кажется, вы…
— Моя информация верна! Я за ней слежу. У меня есть информаторы! Вызовите полицию!
— Нет-нет! — сказал Шизи. — Полицию в наши дела лучше не вмешивать. Мы не будем этого делать. У нас есть свои люди. Настоящие убийцы. Мы расставим их вокруг квартиры и отдадим приказ стрелять при малейшем подозрительном движении. Если она будет только ранена, мы вручим ордер. Не бойтесь, Смит. Мы всегда справлялись с подобными делами, причем легально. Никто не сможет добраться до наших клиенток. Спасибо за то, что вовремя предупредили.
Я с большим облегчением повесил трубку. Слава Богу, Психо, Шизи, Словоблудинг и я знали свое дело.
Западня ждет свою жертву.
У графини Крэк нет ни малейшего шанса.
