Дуглас Адамс - Ресторан «У конца света»
— А что, собственно, такое с вашим телом? — спросил Зафод, стремясь насколько возможно оттянуть то, что ему предстояло.
— Оно… оно занято, понимаете ли, — ответил Гарграварр неуверенно.
— Вы хотите сказать, что у него теперь другая душа? — уточнил Зафод.
Наступила продолжительная и, надо сказать, ледяная пауза. Потом Гарграварр заговорил снова.
— Должен сказать, — произнес он через силу, — что я нахожу ваше замечание не слишком деликатным.
Зафод смущенно и невнятно пробормотал что-то вроде извинения.
— Ничего страшного, — смягчился Гарграварр, — вы не обязаны знать.
Голос его задрожал.
— По правде говоря, — по его интонации было ясно, насколько ему трудно сохранять спокойствие, — мы решились на узаконенный разъезд. Но боюсь, дело кончится разводом.
Голос умолк, а Зафоду было абсолютно нечего сказать. Он промямлил нечто невразумительное.
— Думаю, мы с самого начала не подходили друг другу, — продолжал Гарграварр, — мы никогда не могли получать удовольствие от одних и тех же вещей. Мы вечно скандалили из-за секса и рыбалки. Мы, правда, пробовали совместить одно и другое, но это, как вы догадываетесь, привело к катастрофе. И теперь мое тело отказывается меня впускать. Не хочет даже меня видеть…
Снова воцарилось трагическое молчание. Ветер порывами носился по равнине.
— Оно говорит, что я живу в нем, как в гостинице. Я говорил, что так вообще-то и должно быть, что я и должен жить в нем, но оно сказало, что ничего другого от меня и ожидать нельзя и что я со своим умничаньем могу идти сам знаю куда. В общем, мы расстались. Наверное, оно получит опекунство над моим именем.
— Да что вы? — спросил Зафод со слабым интересом. — А как ваше…?
— Гойшок, — ответил голос. — Гойшок, фамилия — Гарграварр. Этим все сказано, правда?
— Эээээ… — посочувствовал Зафод.
— Поэтому я, бестелесный дух, и работаю здесь Служителем Воронки Глобальной Перспективы. Никто более не ступает на поверхность этой планеты. Кроме приговоренных к Воронке — но они, боюсь, не в счет.
— А?…
— Я вам расскажу одну историю. Хотите послушать?
— Ээээ…
— Много-много лет назад это была веселая, счастливая планета — люди, города, магазины, обычный, нормальный мир. За одним, пожалуй, исключением. На центральных улицах было несколько больше обувных магазинов, чем нужно. Постепенно, незаметно, число их все увеличивалось и увеличивалось. На самом деле, это известный экономический феномен, но наблюдать его в действии было просто ужасно. Чем больше становилось магазинов, тем больше обуви приходилось выпускать, и тем хуже становилось ее качество. Чем хуже становилось качество обуви, тем больше приходилось ее покупать, чтобы было в чем ходить. В общем, магазинов становилось все больше, до тех пор, пока экономика этой планеты не достигла того, что, по-моему, называется Обувным Горизонтом. Стало экономически невыгодно строить что-либо, кроме обувных фабрик. В результате — коллапс, разруха и тлен. Население большей частью вымерло. Очень немногие, те, у кого была врожденная генетическая нестабильность, мутировали и превратились в птиц — одну из них вы видели — которые прокляли свои ноги, прокляли землю и поклялись, что никто никогда более не ступит на нее. Несчастные. Ладно, пойдемте. Я должен отвести вас в Воронку.
Зафод в изумлении потряс головами и побрел вперед по равнине.
— А вы, — спросил он, — вы тоже отсюда, из этой дыры?
— Да что вы, — пришел в ужас Гарграварр, — я из Мира С. Там красиво. Прекрасные места для рыбалки. Я туда летаю по вечерам. Конечно, теперь я могу только наблюдать. А на этой планете Воронка — единственное место, где хоть что-то происходит. Ее пришлось построить здесь, потому что во всех остальных местах не дали разрешения.
В этот момент воздух наполнился еще одним ужасающим стенанием. Зафод содрогнулся.
— Что же может так напугать человека? — еле слышно спросил он.
— Вселенная, — просто ответил Гарграварр, — бесконечная Вселенная. Бесконечное число солнц, бесконечные расстояния между ними, и где-то среди всего — ты сам, невидимая точка на невидимой точке, ничтожно маленький.
— Не забывайте, я все-таки Зафод Библброкс, не кто-нибудь! — Зафод попытался встряхнуть свое эго, точнее, его жалкие остатки.
Гарграварр не ответил, но возобновил свое похоронное мычание, и под это мычание они в конце концов дошли до тусклого стального купола в центре равнины.
Когда они подошли вплотную, в стене с гудением распахнулась дверь, сквозь которую была видна маленькая темная комната.
— Заходите, — сказал Гарграварр.
Зафод в ужасе отшатнулся.
— Что, прямо сразу? — ахнул он.
— Сразу.
Зафод сунул нос внутрь: комнатка крошечная. Стены обшиты сталью. Места едва хватает на одного человека.
— Что-то… что-то это не похоже на воронку, — проговорил Зафод.
— А это не Воронка, — сказал Гарграварр, — это лифт.
С бесконечным трепетом Зафод вошел внутрь. Он чувствовал, что Гарграварр находится в лифте вместе с ним, хотя бестелесный дух и решил некоторое время помолчать.
Лифт стал спускаться.
— Мне бы надо как-то подготовиться, настроиться, — пробормотал Зафод.
— На это невозможно настроиться, — сурово ответил Гарграварр.
— Да уж, вы знаете, как заставить человека почувствовать себя не в своей воронке. То есть, тарелке.
— Это не я. Это здешняя атмосфера.
На дне шахты лифт открылся, и Зафод, споткнувшись, вышел в маленькую, лаконично оформленную, стальную комнату.
В дальнем конце стояла простая стальная кабинка, ровно такого размера, чтобы в нее мог поместиться один человек.
Совсем простая кабинка.
Она соединялась с какими-то приборами и датчиками одним толстым проводом.
— И это все? — удивился Зафод.
— Все.
— «Не так уж страшно», подумал Зафод.
— Надо зайти внутрь, да? — спросил Зафод.
— Да, — ответил Гарграварр, — причем прямо сейчас.
— Окей, — сказал Зафод.
Он открыл дверь кабинки. Ступил внутрь.
И стал ждать.
Через пять секунд раздался щелчок, и в кабинке вместе с Зафодом оказалась вся Вселенная.
Глава 11
Воронка Глобальной Перспективы создает общую картину Вселенной на основе принципов экстраполяционного анализа материи.
В двух словах: каждый отдельный элемент материи Вселенной тем или иным образом связан с каким-либо другим элементом материи Вселенной, а следовательно, теоретически возможно экстраполировать всю Вселенную целиком — все солнца, все планеты, их орбиты, их состав, их экономику, их социальные структуры — на основе анализа, скажем, маленького кусочка торта-безе.
Человек, изобретший Воронку Тотальной Перспективы, сделал это с единственной целью досадить своей жене, порядком его доставшей.
Трин Трагула — так его звали — был мечтатель, мыслитель, философ, короче, по определению его жены, идиот.
Она грызла его непрерывно, считая, что он проводит несоразмерно много времени, глазея на звезды или размышляя над устройством канцелярской кнопки, не говоря уже о сотне лет, потраченной на спектрографический анализ безе.
— Нужно же как-то соизмерять! — говорила она, иной раз до тридцати восьми раз на дню.
«Ну, я ей покажу соизмерять», решил Трин и построил Воронку Тотальной Перспективы.
К одному входу он подключил непостижимость всего сущего, экстраполированную из кусочка торта-безе, а к другому входу — свою жену, так, что когда Воронка заработала, она на одно мгновение увидела всю бесконечность Вселенной и самое себя по сравнению с ней.
К немалому ужасу Трина Трагулы, шок, испытанный его женой, был столь велик, что ее мозг оказался полностью аннигилирован, однако, Трин несколько утешился, когда понял, что ему удалось установить следующее: если какая-либо форма жизни хочет успешно существовать во Вселенной такого размера, то единственное, чего ей ни в коем случае нельзя делать, так это соизмерять.
Дверь Воронки распахнулась.
Бестелесный дух Гарграварра мрачно ожидал неподалеку. Надо сказать, что Зафод Библброкс ему, в общем и целом, понравился, как человек, обладающий многими интересными качествами — пусть даже в подавляющем большинстве отрицательными.
Гарграварр огорченно ждал, что Зафод выпадет из кабинки, как выпадали до него все его предшественники.
Вместо этого, Зафод бодро шагнул ему навстречу.
— Салют! — сказал он.
— Библброкс… — ошеломленно прошептал дух Гарграварра.
— Выпить есть? — спросил Зафод.
— Вы… вы… были в Воронке? — глупо спросил Гарграварр.
— А где ж я, по-твоему, был?
— Она работает?
— А как же!
— И вы видели всю бесконечность Вселенной?
— Ясен пень! Симпатичное местечко, между прочим.
