Лана Туулли - Алхимические хроники
Если верить мэтру Прокопию, конечно.
В любом случае, есть несомненные свидетельства, что с некоторыми троллями можно договориться, а с другими никак не получается. Мэтр Прокопий в своей лекции приводил примеры, мэтр Питбуль приводил примеры, хотя, по справедливости, гномьи кланы Илюма, Орбери и Триверна еще пять-семь сотен лет назад обнаружили факт пригодности троллей для примитивного труда. Донести бревно, перетащить камень, устроить на реке запруду, начерно перемолоть руду… Правда, гномам в голову не приходило отмывать троллям пятки, что свидетельствует о здравомыслии и прагматичности нашей расы.
У людей вечно всё, не как у гномов.
Но я отвлеклась. Итак, следов, свидетельствующих, что мэтресса Далия стала жертвой каннибальских наклонностей троллей, я не обнаружила.
Немного постояла в сторонке, прячась под деревом, посмотрела, как эти криволапые пытаются выращивать коноплю, изобретать колесо путём раскручивания над головой мелких верещащих зверьков типа белок, курить дубовую кору (зрелище, надо признать, впечатляющее, особенно учитывая, что огонь в своей культуре тролли крайне не поощряют). Подождала — мэтресса Далия не появлялась. Подождала ещё полчасика — она так и не пришла.
Я догадалась, что наша научная коньцепция[2] немного изменилась, и отправилась на её (Далии) поиски.
Не могу припомнить, заметила ли я, как пересекла государственную границу Кавладора и Иберры. В горах, знаете ли, всё так неровно, расплывчато… Может быть, и был средь кустов и горных завалов один-другой сотрудник пограничной службы, но, скорее всего, не был. Основываю своё утверждение на том простом факте, что если бы я заметила кого-нибудь разумнее троллей, я бы догадалась это разумное существо схватить и не отпускать до тех пор, пока не вернусь (или меня не вернут) в цивилизацию.
Мэтресса Далия обнаружилась ближе к полудню, лежащей краю обрыва, под корнями одинокой сосны.
— Ну наконец, Напа! Где ты ходишь? Я тебя совсем потеряла, — приветствовала меня Далия, не оборачиваясь и сосредоточенно рассматривая что-то внизу, под обрывом. Я перехватила топор покрепче, но сдержалась и решила не заострять вопрос о пропажах и поисках.
— А я там троллей нашла.
— Тише! — отмахнулась от меня Далия. — У меня тут семейство гоблинов. Тролли подождут, они ж цивилизуются, значит, быстро не смоются… Если что, по запаху найдём. А вот гоблины, если сбегут, лови их потом по всем горам. Вот, бери бумагу, будем вести протокол наблюдения. Ты фиксируй реакции, я делаю хронометраж. Напа, не отвлекайся! Мне нужны данные для статьи, чтобы удавить этого мерзавца Питбуля! Тоже мне, алхимик-теоретик! Рассчитал он, видите ли, что гоблин — существо разумное. А вот ему! — и мэтресса, с сожалением констатирую, сопроводила свой текст неприличным жестом.
— Я ему покажу, где омары гнездятся, он у меня узнает разницу между компиляцией и плагиатом, коньцептуалист хренов… Он у меня еще попомнит свой уинс-таунский пивной эксперимент, говорила же ему — не надо смешивать, пили бы чистый спирт, и данные были бы надёжнее, и голова бы потом не болела. Напа, хватит дрожать! Ты должна оправдывать гордое звание вольного слушателя Университета и лучшего лаборанта кафедры невероятной статистики! Вперёд, за Короля, Кавладор и Алхимию!
Подумав, что не стоит ссориться с предводителем проекта и бегло рассчитав, что наш с Далией общий вес, скорее всего, не критический и вряд ли вызовет обрушение уступа, я пристроилась рядом и осторожненько поглядела вниз.
Там, на крохотной лужайке посреди уходящих вверх и вниз горных склонов, действительно резвилась группа гоблинов. Первые десять минут я добросовестно фиксировала происходящее.
Покрытый зеленой чешуей гоблин-папа загибал свою плешивую макушку в сторону коленей, что приводило к легкому перекувыркиванию и столкновению с гоблином-мамой. Ушастая гоблин-мама нежной трепетной рукой отвешивала гоблину-папе оплеуху, и тот кувыркался в сторону обрыва, но тормозился о выступающие рёбра валунов и откормленные окорока второй самки. Эта самка, судя по седой поросли на подбородке, была гоблином-тёщей, на гоблина-зятя реагировала сильным двойным фырканьем, от чего у того спина распрямлялась, плешивая макушка устремлялась в зенит, но потом снова, под тяжестью раздумий о вечном, как сказал бы неисправимый сапиенсолог Питбуль, склонялась к коленям. Цикл повторялся. Нескончаемо. Снова и снова — кувырк-хлопок-фыр-фыр, кувырк-хлопок-фыр-фыр…
Меня замутило. Далия привела меня в чувство лёгкими похлопываниями по щекам.
— Напочка, что с тобой? Тебе плохо?
— Я кушать хочу, — пожаловалась я. Потому как из-за спешного отбытия позавтракать действительно не успела.
— Потерпи, нам еще сорок пять минут фиксировать, а потом пойдём, поищем что-нибудь съедобное. Сядь поближе к краю, оттуда лучше видно.
— А почему я? Ты и садись, раз такая любопытная.
— Потому, что ты меньше заметна на фоне камней, а нам важно не спугнуть подопытных.
— Это не камни, это скальные породы.
— Тем более. Садись ближе к краю, нам надо зафиксировать поведение молодняка.
— Тебе надо фиксировать, ты и садись.
— Напа, не спорь со старшими по учёному званию.
— Далия, не спорь с гномами, которые помнят, как ты у них списывала лабораторки по прикладной математике.
— Напа Леоне, не сердись.
— Далия, не наглей.
Мэтресса нахмурилась, потом, как я и опасалась, сделала логический вывод.
— Напочка, ты что, высоты боишься?
Говоря честно и откровенно, высоты я не то, что боюсь, а просто — не доверяю. Поэтому и ответила:
— Я?! Да как ты могла подумать такое! Гномы ничего не боятся, а у клана Кордсдейл самая крепкая психика из всех кавладорских кланов!
— Да, — согласилась Далия. И тут же пожала плечами, — хотя, конечно, жаль, что ты не эльф.
— А причём тут эльфы? — поинтересовалась я. И вовсе тут нет никаких намёков. Я просто поинтересовалась, с чего это Далии понадобилось вспоминать остроухое племя, сбежавшее из нашего мира лет триста назад.
— Была бы ты эльфийского происхождения, тебе бы не составило труда сесть поближе к краешку уступа — широкого и прочного уступа, между прочим, — и рассмотреть гоблинский молодняк. Но раз уж гномье зрение уступает эльфийскому…
Здесь, надо сказать, я оскорбилась до глубины своей гномьей души.
— Ты, Далия, просто расистка какая-то! Чтоб ты знала, у клана Кордсдейл нет проблем со зрением! Мы ничем не хуже эльфов — только ростом немного ниже, а в плечах шире, и на ногах устойчивей! Доставай свой блокнот, будет тебе протокол наблюдения…
Вцепившись в корни сосны, я перебралась на самый край уступа и сосредоточилась на гоблинском молодняке.
Четыре детёныша — двое уже относительно подросших, и еще парочка поменьше, увлеченно ползали по траве, и что-то ели.
— Что едят? — увлеченно переспросила Далия, порхая карандашом по листу бумаги. — Как быстро двигают челюстями? Тщательно ли пережёвывают пищу? Попёрхиваются ли во время еды?
— Что делают? — обернулась я, услышав незнакомое слово. Кажется, именно в этот момент я и ослабила захват сосновых корней.
— Напа Леоне, не отвлекайся. Посмотри внимательнее: пища растительного или животного происхождения? Если верно второе, глотают они пищу целиком или отрывают кусками? Добыча извивается, убегает, парализована, обездвижена, оглушена или верно еще какое-то предположение? Напа Леоне Фью, что с тобой?
Ответить я не успела. Перед глазами поплыло еще на фразе «отрывают кусками», а тут еще папы-гоблина кувырк-хлопок-фыр-фыр нескончаемое, — и права я была, что не доверяла высоте. С законами, а тем более тяжести, не больно-то поспоришь, и стоило прыткому корню вывернуться из моих рук, как я быстренько потеряла равновесие и полетела вниз.
* * *Единственной радостью от моего падения с высоты дюжины локтей стала его скоротечность.
Ну, и то, что количество гоблинов на той лужайке, в которую я воткнулась темечком, не уменьшилось, а существенно увеличилось. Они кружились вокруг, сияя радужными всполохами, кувыркались и кувыркались, и просто требовали погромче хлопнуть и фыркнуть на них, чтобы завершить цикл пере-вращений.
К сожалению, когда я попыталась объяснить необходимость хлопков и фырканья сползшей-скатившейся-съехавшей с обрыва Далии, она меня не поняла. Человек, что ещё ожидать от этой несовершенной расы? Пристала с вопросами, а не болит ли у меня что-нибудь, а не подташнивает ли, и какую комбинацию из скольких пальцев она мне показывает. Извращенка.
Хотя признаю, есть доля вероятности, что количество пальцев, показанных мне мэтрессой Далией, было больше естественных пяти. Потому как количество рук и отростков на них множилось, как стадо креветок. Помню, что очень внимательно следила за этим процессом, и потому категорически не заметила, откуда взялись еще люди.
