KnigaRead.com/

Владимир Поселягин - Дитё

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Поселягин, "Дитё" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Черт, у меня столько делов, а этот цербер не выпускает, — ворчал я по пути наверх. Остановившись, задумался. После чего, повернувшись, к следовавшей за мной Ксении, попросил:

— Солнышко… — чудом увернувшись от плюхи, быстро продолжил: — Ты подожди меня в машине, я скоро буду, — после чего помчался наверх.

Открыв окно в своей спальне, посмотрел вниз — нормально, спуститься можно. Сначала по карнизу до водосточной трубы, а потом…

Отряхнувшись, осмотрелся, после чего рассмеялся: Ксения сидела за рулем красной «тройки» и с интересом за мной наблюдала.

— Я тебе уже говорила, что ты необычный ребенок? — поинтересовалась она, когда я подошел к машине.

— Да раз десять уже!

— Ладно, куда едем?

— Сперва в парикмахерскую!

Девчонка открыла мне заднюю дверь, но я, попав в машину, протиснулся между спинками сидений и занял свое законное переднее место. Повернувшись к водителю и с вожделением пройдясь взглядом по великолепным ногам, что заставило Ксению сердито засопеть и попытаться оправить юбку, сказал:

— Ну что: «Трогай», — сказала Кэт. Штирлиц потрогал и обалдел.

Теперь горела ещё и отбитая рука.

— Еще раз прикоснешься к моим ногам, руки вырву.

— Ага, а я поверил. Поехали!


— Ну как ты переключаешь?! — наконец не выдержал я издевательства над машиной. — Третью скорость надо включать на тридцати-сорока, а не трогаться с нее… Вот теперь правильно включила! Слушай, а это ты сюда точно из Москвы приехала? Смотрю и не верю!

— Я хорошо водила, пока ты рядом не сел. А скорость случайно перепутала.

Глядя, как осторожно Ксения ведет машину, подумал научить ее экстремальному вождению, а то мы так никуда не успеем.

— Солнышко, ты и по трассе ехала сорок километров в час?

— Еще раз назовешь!..

— Понял, все, буду называть тебя солнышком постоянно, но не сейчас.

Любуясь прекрасной в гневе Ксенией, спросил:

— Слушай, а у тебя парень-то есть?

— А тебе-то какое дело? — вопросом на вопрос ответила она.

— Да так. Эх, где мои двенадцать лет! Сейчас бы ты была в другой позе.

— Как это? — не поняла девчонка.

Я показал.

— А почему в двенадцать лет? — спросила она с любопытством, тряся отбитой рукой.

Пытаясь восстановить дыхание после удара в солнечное сплетение, ответил:

— У меня первый раз встал в двенадцать.

— Что? Не поняла?

«Ах ты черт, прокололся!»

Мысли роем носились в голове, быстро придумав, что сказать, ответил:

— Да я не так выразился. Слышал, что у пацанов встает примерно в это время, — и показал, что встает.

После моего объяснения Ксения, красная, как ее машина, отпустила руль и стала поворачиваться ко мне.

— Стой, смотри за дорогой! И хватит меня бить, я не мазохист. Ты слышала такое изречение: «Маленьких обижать нельзя»?

— Да тебя не бить, тебя убить мало!

— Пара невинных шуток — и сразу убить! Кстати, вон парикмахерская, сворачивай.


Да это все-таки не современный мне город. Паркуйся, где хочешь, мест до фига и больше.

Войдя в парикмахерскую вместе с девчонкой, спросил у стоящего в готовности молодого парня:

— Кто последний в мужской отдел?

— Да моя как раз очередь.

— Отлично, предлагаю бартер. Вот эта красавица поцелует вас, а вы уступите мне свое место.

— Что? Да я тебя… — взвизгнула Ксения и кинулась ко мне.

— Держи ее, она психованная, маленьких бьет! — крикнув это, я проскочил к освободившемуся креслу, из которого только что встал полноватый мужчина, занял его место и обернулся к трепыхавшейся в объятиях парня девчонке: — Вот! Не надо было меня бить в машине! Иногда я бываю крайне мстителен!

Ответом мне стали пылающие яростью глаза, в которых легко читалось обещание скорой и страшной смерти.

Демонстративно пожав плечами, я попросил мастера, худощавого мужчину лет сорока:

— Молодежную, пожалуйста.

— Какую? — не понял он.

— Полубокс.

Немного понаблюдав за приготовлениями парикмахера, повернулся к взбешенной девице и запел:

А я маленькая мерзость,
А я маленькая гнусь,
Я поганками наелась,
И на пакости стремлюсь…[1]

И чтобы было понятно, о ком речь, временами тыкал пальцем в Ксению.

Закончив стричь, мастер отряхнул меня и обрызгал голову одеколоном.

Расплатившись из своих денег, которые забрал из рюкзака, посмотрел на Ксению. Та стояла и, сжав кулак одной руки, предвкушающе била им по ладони другой. Мой жест сплагиатила. Я точно так же после первой полученной плюхи делал.


Показав ей язык, подошел к зеркалу, висящему на стене, и стал внимательно себя разглядывать. Поправляя волосы и пытаясь оглядеть себя со всех сторон, машинально запел одну из своих любимых песен:

Свет озарил мою больную душу,
Нет, твой покой я страстью не нарушу.
Бред, полночный бред терзает сердце мне опять,
О Эсмеральда, я посмел тебя желать.
Мой тяжкий крест — уродства вечная печать,
Я состраданье за любовь готов принять,
Нет, горбун отверженный с проклятьем на челе,
Я никогда не буду счастлив на земле.
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу дьяволу продам за ночь с тобой…[2]

Стоя у зеркала, я пел, выкладываясь, полностью забыв обо всем. Со мной такое бывает, особенно когда немного пригублю на дне рождения или еще каком-нибудь празднике. В общем-то, я не пью, совсем. Но на празднике мог принять одну рюмку, не больше. А сейчас, кинув взгляд на отражение стоящих клиентов и мастеров, внимательно меня слушавших, смущенно умолк. На многих лицах я увидел расстройство, что не допел до конца. С опаской поглядывая на свою спутницу, попросил парня:

— Вы ее подержите пока, а то ведь убьет молодое дарование.

— Беги, подержу, — сказал с улыбкой парень.


Как ни странно, вырываться, чтобы догнать меня, Ксения не стала.

Когда она наконец вышла из парикмахерской и села в машину, я на всякий случай прикрылся руками. Не дождавшись удара или оплеухи, одним глазом посмотрел на нее. Девчонка сидела, облокотившись о дверцу, и с прищуром смотрела на меня. Серьезно смотрела, с легкой примесью подозрительности. Потом печально вздохнула и спросила, глядя мне прямо в глаза:

— Что я тебе сделала, чтобы ты надо мной так издевался?

«Ого, серьезный разговор пошел!»

Да и я, честно говоря, зарвался, прикалываясь. Все-таки она не Аленка. Кинув на девушку быстрый взгляд, отвернулся и стал смотреть вперёд, мысленно раскладывая по пунктам предстоящую речь. Говорить всю правду однозначно не стоило, а врать было просто опасно — если поймёт, отношения испортятся окончательно.

— Если обидел, извини! — наконец решился я.

— Обидел!

— Извини еще раз!

— Ну-у-у, ладно. Извиняю, но помнить буду. Так из-за чего ты так на меня взъелся?

— Можно сказать, не на тебя. Понимаешь, все: мимика, лицо, фигура, даже голос… В общем, ты похожа на одного человека, который меня очень обидел.

— И ты решил отыграться на мне? Все ясно!

— Извини, не мог удержаться. Мир? — спросил я, протягивая ей руку.

Ксения несколько секунд с прищуром смотрела мне в глаза, потом вздохнула, подала свою и ответила:

— Ладно, мир.

Повернув ее ладонь тыльной стороной вверх, поцеловал приятно пахнущую бархатистую кожу и сказал, пародируя профессиональных ловеласов:

— Ксения, свет очей моих, как я рад, что мы решили помириться! Бальзамом на сердце мое прольется голос твой чарующий. И с трепетом в душе услышу я ласковое «прощаю».

— Балаболка, — улыбнулась девчонка, отбирая руку, которую я напоследок успел еще раз чмокнуть, — но красиво, спасибо. Мне еще никто не говорил таких приятных слов.

— А, всегда пожалуйста, — отмахнулся я, развалясь на сиденье.

— Куда едем?

— Давай заедем куда-нибудь поедим. А то жор напал. Да и пить охота.

— Ты же час назад ел! — возмутилась Ксюша, выруливая на среднюю полосу.

— У меня молодой растущий организм, и он хочет есть. И пить. К тому же у меня был стресс.

— У тебя?! Стресс?!

— Конечно! Я же с тобой общался! Все-все, мир, я просто шучу, не обращай внимания.

— Дурацкие у тебя шутки. Я после них поседела, наверное.

Выглядела она просто великолепно, о чём ей не замедлил сообщить, после чего спросил:

— Куда едем?

— В парк. Там кафе в глубине парка, мы в прошлом году туда ходили. Мне очень понравилось.

— Ну, надеюсь, что мне тоже понравится.

— Понравится. Там просто изумительное мороженое.

Громким возгласом выразив свое одобрение, попросил прибавить скорость.

Немного помолчав, Ксения спросила:

— А там, в парикмахерской, ты песни пел. Чьи они?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*