Владимир Поселягин - Дитё
— Отсчет — минута! Пошел! — В голове мысленно затикали часы.
Пробираясь через заросли кустарника, я по-пластунски преодолел открытое пространство. Метрах в двадцати виднелся забор. В ауле люди Рамзана занимали всего три дома.
Время, я терпеливо ждал доклада снайперов об уничтожении часовых.
— Норма!..
— Начали! — поставив ногу на сцепленные руки бойца, перекинул себя через забор. Перекатившись, встал на одно колено и, держа автомат наготове, сканировал двор. Рядом послышались удары берцев о землю.
Покосившись на бойцов, приказал:
— Вперед!
Полное уничтожение банды заняло почти двадцать минут. Только в одном доме оказали сопротивление, успев запереться в нем. И только опасение, что сержант находится там, мешало нам перейти к активным действиям. Развязал нам руки сигнал от прапорщика, что они нашли Шепелева. После чего два выстрела из РПО положили конец последним боевикам. Выслушав доклады от всех групп, я направился к Топорову.
— Где он? — спросил у бойца, выскочившего из-за угла дровяного сарая, неся в руках связку трофейных гранатометов.
— Там, у зиндана. Туда уже Док убежал.
Док был нашим штатным врачом.
Зиндан находился во дворе самого большого дома. Подойдя к бойцам, суетящимся у ямы, из которой шел смрад немытых тел, нужника, гниения, и еще чего-то, спросил склонившегося над лежащим на земле сержантом бойца:
— Что скажешь, Док?
— У него переломаны ноги. Сейчас без сознания. Похоже, что молотком прошлись. Издевались, су…и.
В это время из ямы бойцы вытащили еще одного. В зиндане, оказалось, сидело шесть человек, считая нашего снайпера.
С шестью освобожденными пленными, с трудом передвигающими ноги, мы бы далеко не ушли. Пришлось, как это ни опасно, вызывать вертолет прямо в аул.
Снова сидя у того же иллюминатора, я смотрел на все больше и больше удаляющуюся землю. Селение, смутно видневшееся сквозь дымок от горящего дома, становилось все меньше и меньше. Убедившись, что мы отлетели на безопасное расстояние, кивнул Егору. Зам, державший в руках черный пенал с кнопками, с улыбкой нажал на одну из них. На месте аула появились многочисленные облака разрывов.
— Докладывай, Александров, как все прошло. — Выглядел полковник Тарасов не ахти. Видно, переживал, пока мы были на операции, хотя она и заняла всего восемь часов.
— Норма, товарищ полковник. Пришел, увидел, уничтожил на хрен.
Дед мрачно посмотрел на меня. И вся веселость мигом слетела. Вытянувшись, отрапортовал:
— Операция прошла успешно, потерь нет. Ранены двое, сержант Дружинин получил пулю в броник, сломано два ребра. И старшина Говорков получил осколок в мякоть правой руки при уничтожении оборонявшихся в доме боевиков. Освобождено шесть пленных…
Я рассказывал в подробностях, как глушилками лишили боевиков связи, оставив только свой канал. Как штурмовали, как захватили трех пленных, один из которых зам Рамзана. Как доставали раненых из зиндана, как сваливали оттуда. С какими трофеями вернулись. Что говорят в госпитале, в который мы сразу сдали освобожденных заложников. Положив на стол командира список с данными пленных, закончил:
— Жаль только, пленные ничего сказать не смогли о том, кто сдал Антона. Очень хотелось бы знать.
Заметив внимательный взгляд Тарасова, постарался сделать честное выражение лица. Глаза Деда из внимательных сделались подозрительными:
— Точно ничего не рассказали? Я ведь знаю, как ты допрашиваешь, камень плакать будет.
— Так точно, товарищ полковник, ничего. Там фактически полутруп был, сдох, ничего не сказал.
— А остальные?
— Бычье обычное, ничего не знали, там прям и кончили их.
— Ладно, садись, рапорт пиши. Напишешь, что, по информации от твоего стукачка, Рамзан прикупил несколько ПЗРК. Сейчас это серьезная тема.
Написание рапорта заняло почти полтора часа. Отдав результат полковнику, вышел на крыльцо штаба, осмотрелся и направился в казарму подбирать бойцов для ночного развлечения. Да, я соврал Деду, зам Рамзана успел нам поведать многое. Именно он курировал захват Антона, проплата предателю тоже шла через него.
Прапорщика Микусюка нашли рано утром за территорией базы с распоротым животом, набитым деньгами. Дед тряс меня за это происшествие почти два месяца, но бойцы божились, что я был в своей комнате. Так как именно в этот день им приспичило постоянно заходить ко мне по своим надобностям. Чайхана, в которой взяли Антона, вдруг вспыхнула и сгорела вместе с хозяевами, которые не успели выбраться.
Дед прикрыл меня от нападок со стороны нашего ведомства, когда зашевелились особисты. Антону мы отдали все деньги, что обнаружили у Рамзана. На гражданке они ему пригодятся — врачи списали его подчистую. Благо дома у бывшего снайпера было кому позаботиться о нем. А через неделю погиб Егор. Мы даже не успели обмыть его звездочки старшего лейтенанта.
Вопрос спортсмена отвлек меня от воспоминаний.
— Далеко еще идти? Где твой дом?
— Так, дяденька, мы сюда на трамвае приехали. Вон та остановка. — Я ткнул пальцем на первую попавшуюся трамвайную остановку. Повертев головой, качок повел меня не к ней, а к стоящему в отдалении милиционеру.
«Ай-яй-яй, мне в ту сторону точно не надо. Вот ведь гад, не мог до придуманного дома отвести, лень ему, понимаешь ли. Я бы за это время наверняка смыться успел!» — сердито подумал я.
Быстро завертев головой, стал искать способ свалить. Удача улыбнулась мне вставной челюстью седого старичка, направлявшегося к остановке с газетой под мышкой. Пытаясь затормозить каблуками ботинок о брусчатку тротуара, я попробовал привлечь внимание спортсмена. Удивленно повернувшись, он спросил у меня:
— Что случилось?
Вытянув руку и указывая пальцем на спину удалявшегося старичка, объяснил:
— Вон деда идет! Пусти! — Я попытался вырвать руку из тех клещей, что ее держали.
Но, как ни странно, они разжались сами. Быстро, пока была возможность, кинулся бежать к старичку, уже подходившему к остановившемуся на остановке трамваю. Обернувшись, увидел, что спортсмен широким шагом направлялся за мной. Это «не гуд». Мне осталось только одно.
— Де-е-да-а! — закричал я старичку.
Обернувшимся людям, стоящим на остановке, стал махать на ходу рукой, как будто прощался. Люди на остановке с улыбкой махали в ответ, старичок, обернувшийся на крик, тоже помахал. К трамваю я подбежал, запыхавшись, — все-таки за такое короткое время в нормальную форму никак не вернешься. Схватив дедка за штанину, подергал ее, привлекая к себе внимание, а когда тот обернулся, попросил:
— Извините, пожалуйста, вы не поможете мне попасть в трамвай?
Дедок подхватил меня под мышки и поставил на верхнюю ступеньку, подождал, пока я пройду дальше, и вошел сам. Двери с шумом закрылись, и, звякнув звонком, трамвай поехал. Посмотрев с улыбкой на спортсмена, подходящего к остановке, не удержавшись, показал ему средний палец правой руки. Судя по его недоуменному лицу, что этот жест означает, он не знал, и это слегка испортило мне настроение.
Повернувшись к старичку, уже листавшему газету, сказал:
— Вот, к маме на работу еду. Дядя провожал, — говорил я на всякий пожарный. В это время у людей была какая-то гипертрофированная ответственность за детей, даже не своих. Поэтому требовалось сделать так, чтобы меня не расспрашивали, куда это еду один. Говорил тихо, чтобы только дедок смог меня расслышать, для остальных я ехал с ним.
Старичок вышел через шесть остановок. Выйдя за ним следом, я почти сразу же свернул немного в сторону и скрылся в «зеленке». Проще говоря, залез в заросли кустарника.
«Так, что мы имеем в данный момент?»
Усевшись на ветке куста (у маленького роста всё же есть некоторые преимущества), стал копаться в рюкзаке. Сначала достал остатки сухпая и позавтракал. Потом пришла очередь блокнота и карандаша — в обновлённом теле буквы у меня выходили очень уж корявыми, нужно было потренироваться в их написании. Потратив на это минут двадцать, выбрался наружу и отправился искать почту.
Нашлась она в трехэтажном доме, похоже, еще дореволюционной постройки.
Медленно поднимаясь по ступенькам, я пропустил вперед молоденькую девушку, одетую в сиреневый сарафан. Попав внутрь, огляделся и с деловым видом подошел к конторке, за которой сидела немолодая женщина.
— Добрый день. — Вежливость с пожилыми людьми никогда не помешает, это их заметно расслабляет.
— Тебе чего, внучок?
Чтобы сразу отсечь все вопросы, объяснил:
— Мы с папой сестренку на коляске катаем, она маленькая совсем. Моя мама ее в капусте нашла. Вот.
Со стороны девушки, изучающей имевшиеся в продаже открытки, послышался всхлипывающий смешок.
Разговаривать с сотрудницей почты было неудобно. Высота конторки, где находилось окошечко кассы, была для меня слишком большой. А вот если отойти метра на три назад, мы уже могли общаться с кассиршей лицом к лицу. Правда, довольно громко. Смешок девушки заставил нас одновременно повернуть головы в ту сторону. И если лицо кассирши выражало недовольство и осуждение, то я с интересом прошёлся взглядом по выпуклостям довольно красивой фигуры и машинально сказал:
![Владимир Поселягин - Дитё. Боярин [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
![Екатерина Богданова - Мерзавцы. Обучение и практика [СИ]](/uploads/posts/books/144867/144867.jpg)