Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора
Но тут, откуда ни возьмись, появляется Элеммир ап-Морвенион и своей профессиональной въедливостью пере…портил куче народу всю малину на корню. Нашел все-таки ушлый криминалист заветный тайничок в ничем не примечательном вампирском притоне во время обыкновенной облавы, а в нем – загадочную штуковину-тор. Никто теперь не дознается, услышал ли эльф тот же зов, что и Эрин, или догадался каким-то иным способом, но за свою проницательность Элеммир расплатился жизнью. Скорее всего, он просто не успел что-то предпринять в отношении артефакта, кроме как спрятать в ларце с орденами ап-Телемнара, когда к нему прямо в кабинет явился вампир. Эльф застрелился, а вся заинтересованная братия бросилась на поиски пропавшего кольца-браслета. Тут-то и сыграл свою роль звонок леди Лаириэль. А дальше… дальше все известно. Ничего не подозревающий капитан ап-Телемнар стал самой желанной дичью для множества охотников. Березаец натравил Маахова и журналистов, вампиры по такому случаю обратились за помощью к пиндостанским спецслужбам и заслали в Распадок мутанта-либрусека. Не отставали так же отечественные заговорщики, давя на столичное руководство Ытхана Нахыровича. С одной стороны, Эрину незаслуженно, просто несказанно повезло, что он сумел выбраться из переделки живым. А с другой – разве не ради его шкуры рисковал карьерой и погонами горластый шеф распадинского НЧЧК? Это за его, ап-Телемнара, душой шагнула к порогам Чертогов Нолвэндэ, а Готзилла Шахидовна превзошла в целительском искусстве саму себя, чтобы срастить разорванную эльфийскую печень и заставить работать миокард. Так что, если и повезло бывшему разведчику в чем-то, то лишь с друзьями и соратниками, да.
В итоге каждый получил свое: Владычица обрела дочь, Серединная Империя – великое и светлое будущее в лице юной Наследницы, вампиры – серебряные пули и осиновые колья, пиндостанский посол – ноту протеста, Березаец – кроличью шкуру, заговорщики – немалые сроки заключения, Нолвэндэ Анарилотиони-младшая – свой первый орден и головокружительные перспективы в карьере, а Эринрандир ап-Телемнар – майорские погоны и бесплатный билет на фирменный «Гном-Экспресс» до станции Распадок.
* * *
Все когда-то заканчивается: и хорошее, и плохое. Близилось к завершению и наше захватывающее приключение в Столице. Вампиры были перебиты, заговорщики арестованы, секретность соблюдена, а Березаец – помещен в спец-питомник в пригороде. Дни после триумфального торжества справедливости и явления городу, миру и счастливой родительнице обретенной Наследницы мелькали, словно кадры слегка подзатянувшейся ленты из тех, что называют «лирическими». Вроде бы и надоело уже смотреть это кино, и заранее известно, чем все закончится, да и герои в финале либо перемрут, либо расстанутся навсегда – а встать и уйти, не дожидаясь конца сеанса, не позволяет то ли упрямство, то ли воспитание, то ли досада за потраченные на билет деньги. Если б я была всего лишь зрителем, то давно ушла бы, не колеблясь. Но, увы! – в этом кино, становившемся иногда то черно-белым, а то и вовсе немым, мы с Эрином должны были доиграть до конца. Не знаю, как ему, а мне уже нестерпимо хотелось, чтобы все это закончилось, так или иначе.
И не сказала бы, что меня так уж сильно терзали угрюмые и въедливые дознаватели. Скорее, наоборот, доставалось мне подозрительно мало, учитывая масштабы нашего… хм… героизма. Обычно за такие подвиги героев бьют ногами, и сильно. Образно выражаясь. Однако… то ли имя Анарилотиони, то ли личная благодарность Владычицы, а, скорее всего – профессия и специализация, отводили от моей головы большую часть громов и молний. Да, мыслечтица, значит, по определению лояльна. Те, кто разгребал всю эту кучу малу с похищениями и заговорами, оказались достаточно осведомленными и были в курсе дела насчет благонадежности профессиональных мыслечтецов. Совершенно верно, дворянка из уважаемой и влиятельной семьи, следовательно, раз долг велел мне вмешаться, выбора не было. Почему не донесла, куда следует? А куда следует, господа? Если уж у вас боевой маг первого ранга оказался по уши замаран в заговоре, так кому я могла доверять? Разумеется, только самой Владычице. Но ведь как раз ей я и донесла, в итоге-то. И, позвольте, но помочь другу и напарнику – это, опять-таки, мой святой долг. Какие еще могут быть вопросы?
В общем-то, больше ко мне вопросов и не было. С Эрином увидеться в неформальной обстановке не получалось – товарищи коллеги дали понять, что это было бы нежелательно – а потому по вечерам, после вежливых разговоров в аккуратных кабинетах, я возвращалась в пустую квартиру на Адмиральской набережной, варила кофе и садилась напротив окна. И часами созерцала панораму ночного Залива. Штормило сейчас редко. А жаль. Было бы под настроение.
И скрасить это уныло-обреченное ожидание финала не могло ничто: ни вскрывшиеся по ходу дела факты, в иное время весьма меня заинтересовавшие бы, ни ленивый просмотр просочившихся в Паутину невероятных слухов, ни даже вручение пресловутого ордена. Единственным светлым моментом во время этой негласной (если не сказать – камерной) церемонии было выражение лица вручавшего. Наградивший меня той памятной ночью на лужайке перед дворцом парой синяков и роскошным фингалом эсбэшник привинчивал награду к моему кителю с такой кислой миной, словно я задолжала ему, по меньшей мере, сотню эланоров. Юбилейных и коллекционных. «Я не забуду вашего поступка, капитан леди Анарилотиони», – благосклонно сказала мне Владычица, а ее дух-охранитель мрачно кивнул. Вот уж кто точно ничего мне не забудет.
А, впрочем, все равно. Скорей бы все закончилось!
И потом вдруг все действительно закончилось. Сразу и резко. Потому что оказалось, что наутро Эрин уезжает, возвращается в Распадок, а я – остаюсь.
* * *
Прохладным июльским утром 2208 года Седьмой Эпохи, а если быть точным, то 14 числа, майор ап-Телемнар сидел в маленьком хинтайском кафе и упражнялся в искусстве еды палочками. На сидящую напротив Нолвэндэ он старался лишний раз без повода не смотреть. По старой дружбе бывшая напарница пришла его проводить на вокзал, и оставалось только догадываться, как Нол умудрилась узнать об отъезде, если билеты Эрину вручили только накануне вечером. Пока шло следствие, энчечекист жил в общежитии Юридической Академии и с леди Анарилотиони-младшей пересекался только во время бесед с уполномоченными дознавателями. Нол сама заехала утром в общагу, чтобы подвезти его на вокзал, а Эрин не стал отказываться от помощи. И даже когда мыслечтица категорически отвергла предложение посидеть в обычном привокзальном кафе, брезгливо фыркнув в адрес мерзкого кофе в одноразовых стаканчиках, ап-Телемнар не удивился и не обиделся. Он теперь знал – Нол не любит общепит, ширпотреб, общежития, самообслуживание, все остальные плебейские штучки.
Её правда, расставание в аскетичном хинтайском интерьере выглядело более цивилизованно и менее драматично. Без страстей и безумств, как и положено взрослым воспитанным эльфам, работающим в серьезном силовом ведомстве. Несолидно это.
Нолвэндэ сделала микроскопический глоток жасминового чая, прежде чем задать мучавший её вопрос:
– Скажи мне, почему тогда… в камере ты не подумал о самом простом варианте – она играет? А?
Эрин ответил предельно откровенно, не желая таить от бывшей возлюбленной истинные причины:
– Потому что всю дорогу, с момента твоего появления в «Олифанте», ты только и делала, что демонстрировала пренебрежение. А в Распадке ты такой не была, я не видел тебя такой. Понимаешь?
– Нет, погоди… пренебрежение – это одно, а предательство – совсем другое.
– Хорошо. Я попытаюсь объяснить подробнее и доступнее, – вздохнул новоиспеченный майор. – Я рассуждал так. Ты приехала в Распадок и…хм… – Он немного замялся, не решаясь говорить о любви. – Увлеклась мною и какое-то время старалась соответствовать моим пожеланиям. Весьма далеким, кстати, от твоего обычного образа жизни. А потом приехал ваниар и напомнил о прошлом, о том, чего ты была лишена в провинциальном Распадке. Напомнил, что я тебе неровня. Пойми, я не думал о предательстве как таковом. Это… ну, предположим, ты решила сыграть в какую-то политическую игру, в которой сейчас выгоден союз с Птурсом. Даже не тебе самой, а леди Анарилотиони-старшей, ведь твоя мать весьма активный политический игрок.
Эрин говорил спокойно, почти бесстрастно, в любимой своей менторской манере читать назидательные лекции по любому поводу.
– На самом деле, ты очень сильно во мне разочарована, так ведь?
Нол тоже не смутилась прямотой вопроса.
– Да не то, чтобы… Я обижена, – призналась она. – Но и разочарована, есть и это.
Какое-то время они молча глядели друг другу в глаза.
– Понимаешь, – Нолвэндэ тяжело вздохнула, – меня больше всего именно это выбило, что насколько же ты не доверял мне, если ни на секунду не усомнился в предательстве… после полутора-то лет…
