Александр Рудазов - Демоны в Ватикане
А ведь в тварей превратились процентов пять горожан, не больше! Что будет, когда инкубационный период закончится у всех ромецианцев, даже страшно представить. Ватиканский холм просто утонет в этом шатировом море.
Интересно, а что Пазузу намеревается делать потом, когда расправится со всеми нами? Наверняка ничего хорошего.
Уцелевшие отступают на вершину холма, к собору Святого Петра. Линия бронированной пехоты ощетинилась копьями, слегка притормаживая напирающих шатиров. Те, словно хищные звери, рвут людей когтями, голыми руками крушат кости и черепа.
Вокруг Ватикана нет крепостных стен. Раньше были – многие века назад, когда здесь еще бушевали войны, когда Рим то и дело переходил из рук в руки. Но со времен последнего вторжения прошли бесчисленные годы. Каменные укрепления давно утратили надобность.
– Держаться!!! – прогремел голос короля Гастона. – Держаться до последнего, христиане!!! Не дайте им прорваться к собору!!!
Легко сказать – не дайте прорваться. Я уже нарубил целые горы зловонного фарша, но в рядах шатиров даже не чувствуется убыли. К тому же их действия приобрели определенную упорядоченность. Видимо, Пазузу наконец обратил внимание на мое присутствие в рядах защитников.
Монстры идут на меня сплошным валом, сами насаживаются на когти с каким-то жутким фатализмом. Из последних сил лезут дальше, стараясь повиснуть у меня на руках мертвым грузом. Сковывают движения, вязнут в ногах, тянутся к крыльям, пытаясь повредить перепонку.
Еще немного, и меня просто погребут заживо.
Нелепая смерть будет.
Однако шатиры понемногу замедляют ход. Несмотря на первоначальный пыл, они все же не решаются ступить на святую землю. Нетерпеливо рычат, переминаются с ноги на ногу, бросают друг на друга понукающие взгляды, но не двигаются с места. Впереди словно прочерчена невидимая граница. Каждый надеется, что другой шагнет первым, а уж он сразу следом.
Этой заминкой немедленно воспользовались рыцари короля Гастона. Неоднократные победители турниров, участники многих сражений, они мгновенно уловили оробелость противника. Враг в замешательстве – как можно этим не воспользоваться?
И они воспользовались. Конная лава совершила разворот, пронзая ряды шатиров, вздымая их на копья и рубя мечами. Король Гастон описал крутую дугу своим Трепасьером. На мгновение в воздухе высветился призрачный полумесяц, пронесшийся сквозь вражеские ряды и разрезавший надвое две дюжины монстров.
Однако успех оказался кратковременным. Шатирам неведом страх смерти. Они не боятся железа, смело лезут на клинки, согласные платить десятком своих жизней за одну вражескую. Кони истошно ржут, разрываемые страшными когтями, рыцари валятся с седел один за другим.
– Садарра-а-а-а-а-а-а!.. – донесся издали хриплый рев одновременно с гулким бумом.
То грохнулась на землю дубина вождя Хорьхая. Могучий огр покачивается взад-вперед, облепленный шатирами, как медведь обезьянами. Из перегрызенного горла хлещет кровь, ослабевшие колени подгибаются, боевой клич сменился агонизирующим воем. Секунда, другая – и плешивый великан грохнулся следом за своей дубиной.
Жалко. Нормальный был мужик для огра.
А вот и произошло самое худшее. Первый шатир переступил невидимую черту. Шагнул на святую землю Ватикана. Ощутимо вздрогнул, даже прикрыл на мгновение глаза, словно ожидая мгновенной гибели… но ничего не произошло. Шатир легонько притопнул ногой, довольно рявкнул и ринулся вперед в исступленном порыве.
Секундой спустя ему в горло вонзилась эльфийская стрела. Длиннорукий монстр шатнулся назад и повалился на спину. Изо рта выплеснулась длинная струйка крови.
Но самое главное свершилось. Шатиры перебороли нерешительность, преодолели инстинктивный страх перед святой благодатью. Первый храбрец еще не успел замереть неподвижно, а на холм уже полезли бесчисленные полчища точно таких же уродливых чудищ. С рыком и визгом они ломанулись по улицам, сминая и топча жиденькие ряды уцелевших защитников.
Из нескольких тысяч защитников Ватикана осталось несколько сотен. Те немногие, что все еще держатся, собрались у последнего бастиона. На площади Святого Петра, у одноименного собора. Рядом с до сих пор дымящимся папским дворцом.
Дальше отступать некуда – если падет и эта твердыня, можно заказывать венки. И не только нам, но и всей Италии. Не знаю, как Пазузу и эль Кориано собираются делить добычу, да и не особо стремлюсь узнать. Наверное, будет что-то вроде «золото мне, мясо тебе».
Монстры валят со всех сторон. Мы несем огромные потери. Пару минут назад погиб брат Ральф. Израненный, обессилевший, пал бездыханным кардинал Крэйг. Шатиры облепили его, как саранча.
Несколько тварей налетели сзади на круп черного коня – ужасные когти вонзились в спину Гастона Великолепного. Король-рыцарь саданул кулачищем в челюсть ближайшего монстра, отбрасывая его назад, и мощным кувырком вылетел из седла, на излете взмахивая мечом. Полоса слепящего света прочертила воздух, разрезая нескольких шатиров надвое.
– Пой, мой возлюбленный Трепасьер! – провозгласил король, поднимая клинок как можно выше. – Пой погребальную песню!!!
Резкий взмах. Воздух загудел и раскалился – от зачарованного меча хлынул настоящий поток огня. На сей раз добрая сотня шатиров издала затухающий вопль и осыпалась клочьями. Крыло папского дворца, оказавшееся на пути страшного удара, прорезало, словно лазерным лучом.
Таким ударом и в самом деле можно завалить дракона. Но второго король уже не нанесет. Это явно отнимает немало сил – а Гастон Первый и без того зверски устал. Он тяжело дышит, едва держась на ногах, по спине хлещет кровь, доспехи пробиты в нескольких местах.
А шатиры продолжают лезть со всех сторон…
Я-то, конечно, спасусь. Крылья целы и невредимы – просто взмахну и улечу. На худой конец сдерну в другой мир.
Но до чего же мне, черт возьми, не хочется этого делать…
И тут двери собора распахнулись. Оттуда хлынул поток яркого, удивительно чистого света. Словно солнце вышло из-за туч, озарив неприглядную картину битвы.
Перемазанные кровью шатиры замерли, отшатываясь назад. В выпученных глазах отразился испуг.
– Господь с нами, дети мои! – прозвенело над площадью. – Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе!
Это произнес Папа Римский, вышедший из собора. Я замер, не донеся когтя до горла очередного монстра, и размашисто перекрестился. Никогда еще не видел человека, который бы светился в буквальном, а не переносном смысле.
Похоже, шатирам этот свет не понравился. Злобный звериный рык сменился жалобным воем, даже каким-то мяуканьем. Монстры попятились, прикрывая глаза.
Папа сошел со ступеней собора и шагнул вперед. Шатиры в ужасе завизжали, разворачиваясь и удирая – куда угодно, лишь бы не видеть этого чистого света. Им вслед ринулись воспрянувшие духом гвардейцы, коля врага копьями и рубя клинками. Со стен полетели стрелы и арбалетные болты.
Я обмяк, устало опуская все шесть рук. Чаша весов вновь качнулась в другую сторону. Не уверен, что через несколько минут шатиры не вернутся – возможно, подстегиваемые Пазузу – но мы выиграли как минимум передышку.
А судя по умиротворенному лицу папы – не только ее.
– У нас было видение, дети мои, – негромко произнес Леон Второй, обводя собравшихся спокойным взором. – Открылось нам, что должны мы взойти на освященную вершину, с которой сможем узреть всех, охваченных нечистым мором. И будет им дано через нас прощение грехов их.
– Но где же есть такое место, с которого видно всю Ромецию разом? – почесал в бороде кардинал дю Шевуа.
– Колокольня, – спокойно произнес седовласый эльф. – Колокольня Благовещения. Ее высота превосходит все мыслимое и немыслимое. В народе ходят слухи, что ее вершина задевает низко летящие облака. Во время строительства темный люд был в смятении, опасаясь, как бы не повторилось то же, что с Вавилонской башней.
– Воистину мудры твои слова, фра Сардо, – кивнул папа. – Осталось лишь решить, как добраться до колокольни, стоящей в центре города, охваченного чем-то вроде карнавала Голюса.
– А разве не для этого я здесь?
Все взгляды обратились в мою сторону. Я недоуменно полуоткрыл рот… а потом сообразил, что прозвучавшие слова принадлежат мне.
Это было произнесено непроизвольно. Словно что-то подтолкнуло изнутри. Я шагнул вперед, расправляя крылья во всю ширь, и повторил:
– Разве не для этого я здесь, Ваше Святейшество? Прикажите – и я доставлю вас хоть на Луну.
На какой-то миг во взгляде папы отразилось сомнение. Доверить демону свою жизнь, а вместе с ней – судьбу целой страны… любой бы на его месте заколебался. Собравшиеся вокруг тревожно зашептались, тоже поглядывая на меня с некоторой опаской.
Но потом Папа Римский мягко улыбнулся и произнес:
