KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Юмористическая фантастика » Андрей Синицын - Новые мифы мегаполиса (Антология)

Андрей Синицын - Новые мифы мегаполиса (Антология)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Синицын, "Новые мифы мегаполиса (Антология)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— А я где буду?

— А вы будете как бы спать, — поспешно заверил голос. — Вы не волнуйтесь, я обладаю многофункциональностью. Я все буду делать за вас в точности, как вы это делаете обычно.

— Что, и визжать у стоматолога?

— В известной мере.

— И всхлипывать, чтоб слезы катились?

— Немного — для вида. Я знаю, как бы вы себя повели, потому что буду пользоваться вашей же памятью. А когда вы проснетесь, тоже все будете помнить. Если вам моя работа понравится — возможно, вы пригласите меня снова.

— Кажется, так сходят с ума, — пробормотала я вслух.

— Тогда точно соглашайтесь! — нелогично, но убедительно поддержал голос. — Вы же ничего не теряете!

— Хорошо, — сказала я.

И на всякий случай ущипнула себя за руку, чтобы что-то проверить. Я знала, что есть такой способ, но что именно так определяют, не помнила: то ли сумасшествие, то ли сон, то ли просто приводят себя в чувство. Ногти впились в руку, и стало больно. Но удалось ли мне что-то проверить, я не поняла.

— Спасибо! — обрадовался голос. — Ну, я тогда приступлю…

Последнее, что я услышала, — стук в дверь ванной и ворчливый мамин голос:

— Анюта, ты там полощешь или по телефону разговариваешь?


Когда я проснулась, стояло утро. Я лежала в кровати, солнце било сквозь тюлевые занавески, а на тумбочке пиликал будильник, живущий в мобильнике. Или мобильник жил в будильнике? Уже не поймешь. «Многофункциональность» — вспомнилось мне слово, и следом в памяти всплыл вчерашний — уже позавчерашний! — разговор, а за ним — все события вчерашнего дня.

Это оказалось удивительным чувством — копаться в собственных воспоминаниях, которые не твои. Почти как смотреть кино с собой в главной роли. Минувший день лежал перед моим внутренним взором, я могла его мотать туда и обратно, как кинофильм, нажимая паузу и рассматривая остановившиеся кадры. День был прожит правильно, хотя прожила его не я.

Память сохранила не все: как я ждала автобуса и как ехала домой, помнилось смутно. Зато хорошо запомнилось, как перед домом зашла в наш новенький бутик и долго со вкусом меряла дивные перчатки. Но не купила, решив сделать это в другой день, когда буду в себе. А зря — перчатки были хороши, могут раскупить. Но мой незнакомый друг решил не брать на себя такую ответственность.

Плохо запомнилось время в кресле у стоматолога — то ли неизвестный друг постарался его стереть из памяти, то ли мне не слишком хотелось вспоминать. Зато живо помнился симпатичный парень из очереди в кабинет, с которым мы, оказывается, легко познакомились, живо побеседовали и даже обменялись телефонами. Я рассказывала, как страшно боюсь зубных врачей, и он со смехом признался, что тоже их боится с самого детства, но что делать? Его звали Андрей, по образованию искусствовед, а работал механиком в кинотеатре.

Остаток дня тоже запомнился хорошо — я светски беседовала с мамой, спокойно реагируя на ее обычные поддевки, смотрела телевизор, немного попереписывалась с Эдиком. Переписку нашу я тут же нашла в мобильнике — нормальные ироничные сообщения, очень в моем стиле. Вот только тот, кто был в моем теле, никаких волнений по поводу Эдика не испытывал, и от того переписка вышла особенно удачной. «Ты сегодня в ударе!» — написал мне Эдик. Затем ровно в восемь я звонила начальнику, сообщив, что зуб вылечен и завтра я выйду в бухгалтерию как обычно. Черт возьми, я даже аккуратно завела будильник на семь тридцать, а одежду разложила стопочкой! Вспомнив о будильнике, я вскочила на постели — на просмотр воспоминаний ушло больше часа. Ругая себя за несобранность, я заметалась по комнате и вскоре окунулась в обычную жизненную суету.

Осталось неясным, услышу ли я когда-нибудь тот голос, и смогу ли его как-то отблагодарить? Что для этого надо сделать? Запустить второй зуб мудрости? Ответ на эти вопросы я узнала только через два месяца.


Андрей предложил меня проводить, но я отказалась. И очень зря. Этого типа я увидела, когда свернула на бульвар. Мне он сразу не понравился. Плюгавенький мужичок сидел на скамейке под фонарем, а на коленях у него лежала кепка. Но исходила от него какая-то эманация мерзости. Вскоре я заметила, что он идет за мной, и ускорила шаг. И сразу услышала за спиной топот и хриплое дыхание. Бросилась бежать, но куда убежишь на каблуках в два часа ночи по безлюдному бульвару? Почти безлюдному: какой-то парень с рюкзаком прошел мимо нас, так старательно отворачиваясь, словно сдал себя кому-то пожить, а жилец не смел рисковать физическим лицом. Да какая-то бабка, шатавшаяся в кустах, пьяно проорала из конца аллеи: «Бегают, бегают, сами не поймут, чего бегают…»

Плюгавый был яростен и неразговорчив: когда каблук подвернулся и я грохнулась на асфальт, он больно схватил меня за плечи и поволок в кусты. А когда я закричала, зажал мне рот, а другой рукой начал душить — не сильно, но мне в тот момент показалось, что насмерть. Я продолжала биться и сопротивляться, и пальцы на моем горле сжимались все сильнее…

— Разрешите мне? — вдруг ясно прозвучал в голове голос.


Проснулась я утром в своей кровати, поняла, что жива, и сразу полезла в память посмотреть, чем все кончилось. Кончилось все на удивление легко: сопротивляться я прекратила, обмякла — и маньяк тут же отпустил горло. Некоторое время он мешкал и копошился — то в своей одежде, то в моей, и непонятно было, чего он хочет, то ли грабить, то ли все-таки насиловать, то ли просто растерялся. Прошло несколько томительных минут, и вдруг на аллее появилась милицейская машина, лениво катящаяся по брусчатке со скоростью пешехода. Плюгавый тут же исчез. И больше не появился, хотя машина проехала мимо кустов и удалилась, ничего не заметив. Дальше в памяти с удивительной резкостью сохранилось, как я дошла до дома, изучила себя в зеркало и даже подержала на шее тряпочку, смоченную холодной водой, чтобы не осталось синяка. А затем тихо прошла в мамину комнату, стараясь ее не разбудить, накапала в стаканчик то ли валокордина, то ли валерьянки и легла спать. Удивительное спокойствие!

Все это пронеслось в памяти мгновенно, а в следующий миг я услышала голос — он все еще был со мной.

— Простите, — начал он вежливо. — Я решил попрощаться и извиниться за вчерашнюю поспешность. Мне показалось, что вам было очень неприятно вчера жить, и я вмешался.

— Спасибо! — мысленно поблагодарила я как можно отчетливей. — Вы меня вчера просто спасли! Скажите, как мне вас отблагодарить?!

— Ну что вы, какая благодарность? — удивился голос. — Спасибо вам, что дали мне прожить за вас еще один прекрасный вечер.

— Я бы не назвала его прекрасным, — мрачно возразила я.

— Любой момент жизни прекрасен, — ответил голос слегка печально. — По крайней мере для нас. Видите ли, там, где я живу, жизни фактически нет.

— А где вы живете? — жадно спросила я.

— Боюсь, не смогу точно объяснить, — вздохнул голос. — Вам будет проще считать меня существом с другой планеты, из другого мира или другого времени. Это верно лишь отчасти, но других слов у вас в языке пока нет.

— А могу я вас считать своим ангелом-хранителем? — спросила я.

— Конечно! — охотно подтвердил он. — Но это тоже не совсем верно — ведь я не могу вас ни от чего сохранить, я только готов прожить неприятные моменты вместо вас. На вашем языке правильнее будет называть меня гастарбайтером.

— Какой же вы гастарбайтер? Вы же не получаете денег за работу.

— Я получаю возможность прожить за вас маленький кусочек настоящей жизни. Поверьте, для меня это очень много значит — там, где живу я, ничего похожего нет. У нас очень и очень плохо с жизнью. И то, что для вас — неприятный день, для нас — просто счастье. В самом деле, ну что это такое — зубная боль или городской насильник?

— Это отвратительно!

— Для нас, — вежливо повторил голос, — даже такие дни — щедрый подарок. Мы готовы жить за хозяина все те утомительные, неприятные, больные и грязные дни, которые вы сами прожить не хотите.

Я задумалась.

— А вас много?

— Да, — вздохнул он, — увы. Нас очень и очень много, и на всех жизни не хватает. Вы бы ужаснулись, если бы знали, в каких условиях живем мы. На вашем языке это жизнью назвать нельзя вообще. Но мне наконец выпало опекать вас. Было очень сложно добиться этого права, пришлось много чем пожертвовать, а после я стоял в очереди почти вечность и уже не надеялся, что мне выпадет такой шанс. — В голосе появились нотки гордости, но он смутился и поспешно добавил: — Если я вам не нравлюсь, если вам кажется, что я неискренен с вами или недобросовестно прожил за вас день — вы в любой момент можете меня выгнать! И на смену тут же придет новый. Поэтому я очень хочу, чтобы вы остались довольны.

— А у других людей тоже есть… гастарбайтеры? — догадалась я.

— Да, — ответил он, — у большинства окружающих вас людей тоже есть свои гастарбайтеры. Некоторые даже просят пожить за них не только в неприятные дни, но и просто в дни скучные. Есть гастарбайтеры, которые живут неделями, месяцами, даже годами. Бывает, знаете, сидит человек в тюрьме, сидеть ему долго…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*