Олег Борисов - Мистер Данбартоншир
— Кто ты есть? Партизанен?
— Чего?! — с перепугу колдуна переклинило и он заорал что-то на помеси древнеславянского и шведского: — Я лицо неприкосновенное, требую консула! Jag ar en helig person, efterfragan konsul!
— Юден? — с сомнением переспросил командир в каске, но мистера Данбартоншира уже несло:
— Я тебе сейчас ребра пересчитаю, кочерыжка усохшая! Чтобы меня и на моем дворе жизни учили!
— Нихт юден, — донеслось из задних рядов.
Главнокомандующий скелет почесал ржавые рожки на каске, поколупал пальцем вышитые белой нитью черепушки на черном балахоне колдуна и с еще большим сомнением переспросил:
— Хер оберст?
Нащупав ногами землю, мистер Данбартоншир стряхнул с себя охранников, набрал в грудь побольше воздуха и заорал. Надо признаться, что если бы сейчас во дворе оказался подлый демон, старик бы разодрал его просто на мелкие клочки. Что-что, а за свой личный надел земли чернокнижник был готов биться с любым исчадием ада. Что ему какие-то жалкие скелеты, обвешанные глупыми железками.
— Молчать, недоносок! Я тебе такой хер покажу, ты у меня до Камчатки добежать не успеешь! Я вам тут что, для мебели поставлен?! Молчать!!! Вам что, боевая задача не понятна?! Вам не сказали, чем вы заниматься будете?! Я тебе таких юденов покажу, ты у меня в фундамент пойдешь и там все сто лет кувыркаться будешь! Молчать!!!
— Майн фюрер! — в экстазе выдохнула трудовая армия, замерла на секунду и громыхнула в ответ: — Хайль Карлович! Хайль!
С трудом перводя дух, мистер Данбартоншир недобро покосился на вытянувшегося во фрунт командира и молодцевато держащих строй бойцов. Похоже, требовалось немедленно закрепить первоначальный успех.
— Бойцы! Солдаты и офицеры! — колдун взглянул на вымахавшую над забором зелень и ткнул туда костлявым пальцем: — Там, там наш общий враг! Проклятый всеми богами враг, пожравший наше жизненное пространство! Только сплотившись вместе, мы сможем победить его!.. И мы победим! Тотальная война до последнего солдата! Отечество или смерть!.. Хотя, смерть вам уже не грозит. Что и к лучшему...
Мистер Данбартоншир взобрался обратно на крыльцо и скомандовал:
— Слышишь, ты, в каске... Как там тебя?
— Хер лейтенант, майн фюрер!
— Будешь оберстом. Веди парней. Пора... В атаку!
Трудовая армия на удивление быстро перестроила свои ряды, достала из походных мешков гранаты с длинными ручками и под лающие команды рванула вперед...
* * *
На следующее утро умиротворенный колдун сидел на крыльце и осторожно пил горячий чай. Изредка старик морщил нос от налетающего запаха гари, косился на пепелище и бормотал про себя:
— А что, и ничего. Хорошие ребята. Бодрые. Эк они половину деревни разметали. Я и оглянуться не успел... Ну и ладно, зато без жертв. Сегодня все восстановим, починим, а завтра моим огородом займемся. Золу на прикормку, воронки на пустыре надо будет черноземом присыпать... И хорошо... Оберст у меня толковый, справится. И водокачку поставят. И забор. И парники, с витражами. Чтобы зашел внутрь, а там — красота...
Отхлебнув, мистер Данбартоншир потянулся и хитро улыбнулся:
— А лет через сто я их верну. На пару дней. И подскажу, где им этих юденов искать. Я одного такого знаю. Большого. С рогами. Пусть развлекутся...
Над деревней разносился стук топоров. Трудовая армия мистера Данбартоншира отстраивала заново разрушенное. В том числе и недостроенную водокачку. Цветное стекло для витражей из района пообещали подвезти чуть позже...
10. Стоматология мистера Данбартоншира
Кузнец Лексеич нашел глазами сияющую маковку церкви, истового перекрестился и тяжело вздохнул. 364 дня в году кузнец был счастлив. Богатырское здоровье, дом — полная чаша, любимая высокооплачиваемая работа. Живи и радуйся.
Но один, 365 день в году, мстил за все разом. В начале осени, в произвольный день, у Лексеича начинал болеть зуб. Каждый новый год — разный. Чем кузнец провинился перед ангелом хранителем, кому успел насолить в прошлых инкарнациях — то история умалчивает. Но зато односельчане могли подробно в красках рассказать, какой забор или сарай порушил разбушевавшийся богатырь, мучаясь от зубной боли.
Раньше Лексеич ходил к местному акушеру-гинекологу, по совместительству занимавшему все вакантные должности в сельской поликлинике. Эскулап вливал в кузнеца полведра браги и начинал ковыряться бормашиной в безразмерной пасти. Как ни странно, после его манипуляций становилось намного легче. Но владелец белого халата еще в прошлом году перебрался в город: заниматься пластической хирургией. И теперь односельчане либо мотались в райцентр, либо шли на поклон к мистеру Данбартонширу.
Для дипломированного колдуна лечение зубов было делом новым и интересным. Он с радостью экспериментировал на пациентах, изобретая все новые способы молниеносного излечения. Пару раз его по результатам процедуры били смертным боем, заставляя «возвертать все взад», но старик так и не утратил юношеского задора исследователя. И предстоящий визит к чернокнижнику сильно пугал кузнеца.
[Надо признаться, вражды как таковой между Лексеичем и Карловичем не было. Так, легкая неприязнь. То кузнец бревна для бани перетаскивает и очередное неудачно метнет прицельно на другой край деревни, снеся крышу сараюшки. То колдун саранчу аккуратно приземлит на картошку обидчику, и твари прожорливые оставят после себя лишь выскобленную до суглинка яму. Но в остальном: не обижали друг друга, нет. Недолюбливали чуть-чуть, не более того... Может, здоровью и магическим талантам друг друга завидовали, может еще что...]
Вздохнув еще раз, кузнец помялся с полчасика у калитки, потом плюнул через левое плечо и вошел во двор. Мистер Данбартоншир в этот момент принимал солнечные ванны в своей любимой клетке. Увидев Лексеича колдун протер от удивления глаза, затем разглядел раздувшуюся щеку недруга и широко заулыбался. От этой улыбки гений молота и наковальни посерел и попытался рвануть обрано. Но столпившиеся за калиткой соседи заблокировали хлипкую дверь и загалдели:
— Лексеич, ты это чаво?! Ты это, не дури! Мы тебя до райцентру не довезем! А ты же к вечеру очумеешь окончательно! И что потом? Куда тебя девать? Ты же посшибаешь все, как тысяча быков! До весны с ремонтом не управимся! Поэтому давай, не безобразничай! Вон, Карлович тебя подшаманит, он уже и руку набил! Старосте в прошлый раз за пять минут все зубы вылечил, тот так и ходит, с золотыми...
Пока перепуганный кузнец ломился в закрытую калитку, колдун быстро выволок из дома огромный крест для распятия и воткнул посреди двора. Полюбовавшись на древнеримский подарок, потер сухонькие ладошки и повернулся к зрителям:
— Вот. Дело сложное. Больного иммобилизировать потребуется. То есть: привязать. Для его же пользы.
Ошалелый Лексеич не успел как следует возмутиться, как соседи вздернули его на бревна и откатились к забору, подобно морской волне, почесываясь после полученных оплеух. Мистер Данбартоншир придирчиво осмотрел распятого кузнеца и начал выкладывать на широкий стол инструменты, громко бормоча себе под нос.
— Лечение, оно ведь такой процесс, хитрый процесс. Обоюдных усилий требует. И доктора и больного. А если больной не хочет, так черти что выйти может. Вот например...
Колдун ласково погладил щипцы, размером чуть меньше его самого:
— Это мы золовку пасечника лечили. Дурная баба, одним словом. Как ругалась, как зубами щелкала. Я же не виноват, что после этого у нее зубов в пасти, как у акулы. Пришлось лишние две тысячи зубов выдергивать.
С распятия донесся сдавленный стон. Чернокнижник тем временем высыпал на стол груду напильников.
— А это мы свата нашего батюшки лечили. Ох и вредный мужик попался, ох и вредный. Сколько нервов помотал, сколько крови попил... Клыки спилили только к утру. Батюшка помогал, всю святую воду извел. Но ничего, справились.
У калитки тем временем остались лишь самые стойкие. Более впечатлительные предпочли бежать без оглядки, не дожидаясь начала процедуры.
Тем временем гора пыточных приспособлений на столе росла. Коловороты, щипцы, точильные круги, кувалды и стамески. Напоследок колдун одобрительно взвесил в руках гнутый лом.
— А когда уж ничего не помогает, то приходится больной зуб удалять... Нет, конечно, я из чувства профессиональной гордости стараюсь спасти несчастного. Но когда процесс запущен, приходится действовать радикально. Вот, лучшее средство. Главное, не замахиваться слишком сильно, а то придется всю челюсть восстанавливать...
Всхлипнув, кузнец обмяк на кресте и провалился в спасительный обморок. Удивленный мистер Данбартоншир повернулся сначала к нему, затем к опустевшей улице и обиженно проворчал:
— Ну вот, а как же публика? Ведь какой замечательный экземпляр пропадает! Как бы я его лечил, до самых выходных! Каждую, каждую бы железку опробовал... Эх, не ценят таланты в нашей глуши. Не ценят...
