Стивен Кинг - УР
Это была привлекательная мысль, особенно, когда Уэсли подумал о бесполезных каракулях в его портфеле. Но он покачал головой.
— Это вероятно нарушит законы Парадокса… какие бы они ни были. Более важно то, что это может разъесть меня, как кислота. Изнутри.
Он заколебался, не желая прозвучать чопорно, а желая высказать ясно, что чувствует реальную причину не сделать этого.
— Я бы чувствовал стыд.
Парень улыбнулся
— Вы классный чувак, Уэсли.
Они сейчас шли по направлению к квартире Робби, листья шуршали вокруг их ног, месяц плыл через облака, гонимые ветром.
— Ты так думаешь?
— Да. И так думает тренер Сильверман.
Уэсли остановился, захваченный врасплох.
— Что ты знаешь обо мне и тренере Сильверман?
— Персонально? Ничего. Но вы должны знать Джози из команды. Джози Квин из класса?
— Конечно, я знаю Джози.
Та, которая звучала похоже на доброго антрополога, когда они спорили о Кайндле. И да, он действительно знал, что она в команде Леди Меркат. К сожалению, одна из тех, кто входил в игру, только если был полный провал.
— Джози говорит, что тренер действительно расстроена после вашего разрыва. Брюзжит слишком. Она заставляет их бегать все время и вышвырнула одну девочку из команды.
— Это было перед нашим разрывом.
Он подумал — это то, из-за чего произошел разрыв.
— Мм… вся команда знает о нас?
Робби Хендерсон посмотрел на него, как будто он сумасшедший.
— Если знает Джози, то все знают.
— Как? — потому что Эллен не рассказала бы им; просвещать команду о любовной жизни не входит в задачи тренера.
— Как женщины узнают что-либо? — спросил Робби. — Они просто знают.
— Ты и Джози дружите, Робби?
— Мы с ней идем в правильном направлении. Доброй ночи, Уэс. Я собираюсь спать завтра — не приду в класс в пятницу — но если вы подъедете к Сюзан и Нэнс на обед, то приходите и постучите в мою дверь.
— Я, может, сделаю так, — сказал Уэсли. — Хорошей ночи, Робби. Спасибо что был одним из Трех Козлов Отпущения.
— Я бы сказал, что это все было мне очень приятно, но я должен подумать об этом.
* * *Вместо чтения УР-Хемингуэй, когда он вернулся обратно, Уэсли засунул Кайндл в портфель. Затем он взял почти пустую переплетенную записную книжку и провел рукой по её приятной поверхности. Для твоих книжных мыслей, — сказала Эллен, и это должно было стать дорогим подарком. Очень плохо, что это тратится попусту.
Я еще могу написать книгу, — подумал он, — как раз потому, что я не имею книг в любых других УРах, не означает, что я не смогу написать здесь.
Это было правдой. Он мог быть Сарой Пейлин Американской литературы. Потому иногда приходится рисковать.
Во благо и во вред.
Он разделся, почистил зубы, затем позвонил в Английское отделение и оставил сообщение для секретаря об отмене его утреннего занятия.
— Спасибо, Мерилин. Извините, что перекладываю это на вас, но думаю, что я свалился с гриппом.
Он неубедительно кашлянул и повесил трубку.
Он думал, что он будет лежать без сна часами, думая обо всех других мирах, но в темноте они казались так же нереальны, как актеры, когда вы видите их на экране. Они большие — часто красивые — но они только тени, отброшенные светом. Может быть, УР миры похожи на это тоже.
Что казалось реальным в этот послеполуночный час, так это звук ветра, прекрасный звук ветра, рассказывающий сказки о Теннесси, где реальность в этот вечер уже была. Убаюканный этим, Уэсли заснул, и он спал глубоко и долго. Без снов, и, когда он проснулся, солнечный свет наполнял его спальню. Впервые с его собственных студенческих лет он спал почти до 11 часов утра.
V — УР МЕСТНЫЙ (В процессе создания)
Он долго принимал горячий душ, брился, одевался и решил пойти в Сюзан и Нэнс либо для позднего завтрака, либо раннего обеда, какой будет лучше выглядеть в меню. Что касается Робби, Уэсли решил позволить парню спать. Он еще будет тренироваться с другими несчастными футбольными командами днем; точно, он заслуживает поспать дольше. Ему пришло в голову, что если он займет столик у окна, то сможет увидеть отбывающий автобус Спортивного Факультета, когда девочки поедут на соревнования в Блюграсс, за 80 миль отсюда. Он им помашет рукой. Эллен не увидит его, но он все равно сделает это.
Он взял свой портфель, даже не подумав об этом.
* * *Он заказал Сексуальную Смесь Сюзан (лук, перец, сыр моцарелла) с беконом сбоку, кофе и сок. К тому времени, когда молодая официантка принесла ему еду, он вытащил Кайндл и читал Псы Кортланда. Все правильно, это Хемингуэй, и это была ужасная история.
— Кайндл, не так ли? — спросила официантка, — я получила такой на Рождество и мне он нравится. Я читаю все книги Джоди Пикоулт.
— О, возможно, не все из них, — сказал Уэсли.
— Хм. Почему не все?
— Возможно, она написала еще один. Вот что я имею в виду.
— И Джеймс Паттерсон, возможно, написал роман с тех пор как встал этим утром, — сказала она и отошла, хихикая.
Уэсли нажал на кнопку ГЛАВНОЕ МЕНЮ, когда они говорили, пряча УР-Хемингуэй, даже не задумываясь об этом. Чувствуя вину за то, что он читает? Испугался официантки, которая может увидеть и начнет кричать Это нереальный Хемингуэй?
Нелепо. Но как раз владение розовым Кайндлом заставило его почувствовать себя немного преступником. Кайндл, в конце концов, не его и материал, который он загружал, в действительности, тоже не его, еще и потому что он за это не платил.
Может быть, никто не платил, — подумал он, но не поверил в это. Он подумал об одной универсальной правде жизни, по которой раньше и позже кто-то всегда платит.
Ничего не было особо сексуального в его блюде, но это было вкусно. Вместо возвращения к Кортланду и его зимним собакам, он вошел в УР меню. Одна функция, в которую он не заглядывал, УР МЕСТНЫЙ. Которая в процессе создания. Что Робби сказал об этом прошлой ночью? Лучше остерегайся, этот оштрафует вдвойне. Парень проницателен, и даже мог быть более проницателен, если бы он не дубасил мозг, играя в бессмысленный футбол 3-го Дивизиона. Улыбаясь, Уэсли выделил УР МЕСТНЫЙ и нажал на кнопку выбора. Сообщение гласило:
ДОСТУП К НАСТОЯЩЕМУ УР РАСПОЛОЖЕНИЮ? ДА НЕТ
Уэсли выбрал ДА. Кайндл подумал немного, затем отправил новое сообщение:
НАСТОЯЩИЙ УР МЕСТНЫЙ ГАЗЕТА МУР ЭХО
ДОСТУП? ДА НЕТ
Уэсли рассмотрел вопрос, пережевывая кусок бекона. Эхо — газетный листок, специализирующийся на распродажах, местных спортивных новостях и городской политике. Горожане проглядывали эти вещи, как он предполагал, но преимущественно покупали газету из-за некрологов и полицейской хроники. Всем нравилось знать, кто из соседей умер или заключен в тюрьму. Выискивая из 10.4 миллионов УРов Мур Кентукки было слишком скучно, но почему нет? По существу, не топчется ли он на месте, растягивая завтрак, с тем, чтобы увидеть отъезд автобуса с игроками?
— Печально, но факт, — сказал он и выделил кнопку ДА. То, что пришло, походило на сообщение, которое он видел до этого: УР МЕСТНЫЙ защищен всеми применимыми законами Парадокса. Вы согласны? Да Нет
Сейчас это было странно. Архивы Нью Йорк Таймс не защищались этими законами Парадокса, какими бы они не были, а их местная желтая газетенка защищалась? Бессмысленно, но казалось безвредным. Уэсли пожал плечами и выбрал ДА.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЭХО ПРЕ-АРХИВ!
ЦЕНА 40 ДОЛЛАРОВ/4 ЗАГРУЗКИ
350 ДОЛЛАРОВ/10 ЗАГРУЗОК
2500 ДОЛЛАРОВ/100 ЗАГРУЗОК
Уэсли положил вилку на тарелку и сидел, нахмурившись, глядя на экран. Эта местная газета не только защищена законами Парадокса, но и чертовски дорогая. Почему? И что за черт этот пре-архив? Для Уэсли это прозвучало, как парадокс. Или парадоксальное противоречие.
— Ну, это под созданием, — сказал он, — этот оштрафует вдвойне и таким образом делает загрузку дороже. Это и есть объяснение. Но плюс — я не плачу за это.
Да, не платишь, но мысль сохранялась, что он может когда-нибудь будет вынужден платить (когда-нибудь скоро), и он выбрал средний вариант. Следующий экран был похож на один из Архивов Таймса, но не полностью; он также просил его выбрать дату. Ему это ничего не говорило, но простой газетный архив такого рода он мог бы найти в микрофильмах местной библиотеки. Если так, то почему так дорого?
Он пожал плечами, напечатал 5 июля 2008 и нажал выбор. Кайндл ответил немедленно, отправив сообщение:
ТОЛЬКО БУДУЩИЕ ДАТЫ
СЕЙЧАС 20 НОЯБРЯ 2009
На миг он не понял его. Затем понял и мир внезапно перевернулся, став суперярким, так, как если бы нечто сверхъестественное согнуло реостат, контролирующий дневной свет. И все шумы в кафе — стук вилок, дребезжание тарелок, постоянный гул разговоров — показался слишком громким.
