Сергей Федотов - Паутина
Обзор книги Сергей Федотов - Паутина
Пролог
Ждите ответа.
АвтоответчикПетров и Комаров были историками. Петров очень уважал умелые руки друга. Комаров же, наоборот, считал, что у Петрова руки не тем концом приделаны. Зато ценил его неглупую голову. А жили они в таком светлом будущем, что хотелось зажмуриться. С тех пор как путешествия во времени стали реальностью, земляне наконец-то стали овладевать суммой знаний, накопленных человечеством. Они прочитали уничтоженные веками варварства книги и восстановили памятники культуры, считавшиеся безвозвратно утерянными.
Когда первую MB (машину времени) создавали, опасались, что человечество либо вовсе исчезнет от непродуманного вмешательства в прошлое, либо выродится, перестанет творить, переложив решение своих проблем на потомков. Но тревоги оказались напрасными. Защищая себя от разрушения, природа создала закон МВ-перехода «Из путешествия в прошлое возвращаешься в момент старта» и два запрета:
Из путешествия нельзя вывезти ничего, кроме информации;
В выбранном отрезке времени не могут одновременно находиться субъекты и объекты, стартовавшие с МВ-платформы раздельно.
Закон напрочь исключает парадоксы. МВ-путник может захватить с собой хоть бластер, поубивать бабушку и прадедушку или любое историческое лицо, но вернется в момент старта — и парадокс исчезнет. Иначе путешественнику придется вертеться в петле времени до тех пор, пока не прекратит бессмысленные попытки изменить прошлое.
То же и с паразитированием на потомках. Задумает МВ-путник выведать решение проблемы безо всяких усилий и отправится в будущее, да там и останется. А все потому, что существует закон МВ-перехода. Так что путешествие в будущее — дезертирство из настоящего. Это все равно что в замороженном виде пролежать до лучших времен. Проще двигаться вперед естественным путем.
Если с МВ-путником случится несчастье: погибнет от чужих рук, болезни или старости, — закон все равно сработает. Уж таковы свойства времени. Оно, как пружиной, притянет в исходную точку тебя и все, что в дорогу брал, включая пыль на подошвах ботинок. Вернет в момент старта, где ты целехонек и даже не постарел.
С открытием машины времени человек стал практически бессмертным. В МВ-путешествиях можно прожить миллион жизней, вернешься назад молодым и здоровым. Да еще и обогатишься наблюдениями и выводами из них.
Первый запрет мог бы свести на нет МВ-закон, но существует спасительное «кроме». Без него закон потерял бы всяческий смысл. Второй запрет значительно хуже. Из-за него путнику нельзя ни помочь лично, ни подбросить ресурсы. МВ-путь нельзя покинуть и снова вернуться к прерванной ситуации. Вернешься в прошлое, в котором о тебе никто и слыхом не слыхивал. Там тебя попросту никогда не было. Зато можно начать путь заново, заранее зная будущих своих врагов и друзей, помня, как вели они себя в похожей ситуации в прошлый раз…
Никаких МВ-путешествий объективно не существует, — утверждали некоторые философы. — Происходят они лишь в нашем сознании. Это что-то вроде объемного кино с эффектом присутствия.
Зато объективно существуют матрицы с записями, — возражали другие, — достаточно зарядить их в процессор и убедиться, что путешественник был там, где листал фолианты Александрийской библиотеки, присутствовал при гибели Атлантиды или принимал участие в диспуте с Сократом.
Записи можно сделать и в кино, — возражали первые, — и нет доказательств, что отпечатки в сознании и матрицах — реальность, а не плод воображения. Вот если бы, отправляясь в недалекое будущее, можно было бы встретиться с собой, как это происходит при МВ-путешествиях в прошлое… А этого не случается.
Да с кем же он может встретиться, если улетел из настоящего? — парировали вторые. — Да кроме того, из будущего никто и не возвращался — на то и закон.
Прилетали из прошлого, но с собой будущим ни разу не встречались…
Тут спор заходил в тупик, и рассудить его было некому. Теорию о существовании кинозала, где можно посмотреть исторический фильм и даже вмешаться в интригу, не могли ни доказать, ни опровергнуть.
Вот в каком мире жили Петров и Комаров. А как-то Петров додумался, что матрицы пригодны для записи не только исторических событий или объемных изображений памятников культуры, но интеллектов ушедших из жизни землян. Можно получить слепки душ мыслящих существ, оживить гениев человечества.
Комаров идею принял и приложил свои умелые руки. Задача оказалась неимоверно сложной, но совместными усилиями люди с ней справились. Так возникла искусственная планета, зародыш будущего Мирового Разума.
А Петров уже носился с новой идеей. Нужно записать не только гениев: любой из когда-либо живших на планете людей — будь он герой, злодей, гуманист — имеет право на память человечества. Важен любой, даже отрицательный опыт.
МВ-путешествия хороши тем, что на них время не тратится. Друзья-историки следили, как на экранах подрагивают зыбкие контуры хронокаров, совершающих в автоматическом режиме до сотни стартов в секунду. Внезапно борт 307 отключился от выполнения программы, и замигала лампочка аварийной ситуации.
В последней четверти двадцатого столетия случилась накладка. Хронокар вынырнул в прошлом в момент местной микрокатастрофы. В точке финиша была ночь. Густо валил снег, тающий на городских тротуарах. Внизу, под килем хронокара, стоял многоэтажный дом с трещиной по фасаду, из мостовой торчали ребра арматуры и зиял подсвеченный уличными фонарями провал. Там, в подземелье, заходились в крике двое мужчин. Между ними и днищем летающей тарелки ветвились разряды пробитого кабеля высокого напряжения.
Предотвращая искажение информации, включился защитный экран, и поток витоинформации устремился из нейронов предков, навечно впечатываясь в лептоны матриц. Запись продолжалась долю секунды. В момент исчезновения экрана поток свободных электронов, блуждающих в атмосфере из-за аварии на земле, попал в обмотку возбуждения компьютера. Он был усилен и направлен в центральный каскад командоаппарата, откуда устремился в блок памяти. Соответствующие сигналу ячейки выдали энергию на биотранслятор. Миллионы битов информации прошили пространство. Кибернетический комплекс обнаружил ошибку и прекратил утечку, заблокировав выход. Хронокар вернулся в момент старта.
— Что случилось? — спросил Петров.
Утечка, — сказал Комаров, сверившись с приборами.
Возвращаться не станем, — решил Петров, — и парадокс исчезнет.
Он зарядил свежезаписанные матрицы в архивный компьютер, глянул на экран и ахнул. Один из субъектов съемки оказался представителем рода, которым особо интересовался историк. К этой фамилии принадлежали средневековый волшебник-врачеватель и знаменитый космический Маугли. Борт 307 принес информацию о человеке, который стоял в центре бурных событий стыка тысячелетий — эпохи биоэкологического взрыва и второй научно-технической революции, когда были восстановлены флора и фауна минувших веков, возрождены леса и очищены реки, создана по-настоящему безотходная технология производства чего угодно, за исключением самого человека. Его и во времена Петрова получали старым прадедовским способом.
— Ты посмотри, что я обнаружил! — воскликнул Петров. — Этот предок произвел, оказывается, биоэкологический взрыв! Не из-за нашей ли утечки?
Комаров как раз подкреплялся пирожком.
Думаешь, создал парадокс? — хмыкнул он. — Да ты глянь в любой учебник, там эта фамилия упоминается. Сказано, что этот чудак стоял у истоков мощного экологического движения. Так что, дорогой коллега, нам гордиться нечем. Парадоксы невозможны, это известно любому младенцу.
Кстати, к сверхразуму, который мы создаем, — перевел разговор на другое Петров, — нужно подключить интеллекты всех разумных существ Вселенной.
Открыл Америку, — вспомнил архаизм Комаров. — С технологией матрицирования ознакомлены все известные нам цивилизации. Потому и считается, что возникнет Мировой Разум.
— Я, кажется, понял… — сказал Петров. Комаров протянул руку за вторым пирожком.
Если верна теория кинозала, — Петров откусил кусок яблока, — то я догадываюсь, кто в нем киномеханик.
А существуют ли такие миры, из которых можно вывезти все, что угодно, кроме информации? — спросил Комаров и протянул руку за третьим пирожком. Спросил просто так. Когда руки его не были заняты делом, в голову лезли праздные мысли.
Петров задумался, даже яблоко отложил. Потом повернулся к компьютеру, ввел программу, стер и набрал новую, принялся уточнять ее, корректируя словесными командами. Минут двадцать не отвечал на вопросы друга.
Есть такие миры, — наконец сказал он и опять взялся за яблоко. — Но предметы из них вывезти нельзя.
